Глеб Морев - Осип Мандельштам: Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы)

Клюев Н. Словесное древо. С. 408; Наследие комет. С. 109. «Н.А. попал среди 150 избранных писателей из 5000 в Москве и поэтому должен получать крупчатку, яйца, ветчину и все то, что почти в неограниченном количестве представляется особым снабжением», – сообщал родным А.Н. Яр-Кравченко 15 июля 1932 года (Наследие комет. С. 115).

«У Н<���иколая> А<���лексеевича> персональная пенсия 225 р<���ублей>»

(А.Н. Яр-Кравченко – родным, 27 июня 1932 года: Там же. С. 110). Хлопоты о пенсии продолжались с 1929 года.

Клюев Н. Стихи из колхоза // Земля советская. 1932. № 12.

См. комментарии Л.В. Максименкова в изд.: Большая цензура. С. 332.

Фрагмент списка с фамилией Мандельштама приведен в публикации: Максименков Л. От опеки до опалы: Как Осип Мандельштам не стал советским писателем // Огонек. 2016. № 2. С. 32.

Цит. по: Азадовский К. Жизнь Николая Клюева. С. 263.

Кукушкина Т.А. Всероссийский союз писателей. Ленинградское отделение (1920-1932): Очерк деятельности // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 2001 год ⁄ Отв. ред. Т.Г. Иванова. СПб., 2006. С. 117.

Там же. С. 117-118.

Один из членов редакции журнала рапповец А.И. Зонин счел нужным печатно объясняться по поводу появления стихов Клюева в «Звезде»: «Черносотенное стихотворение Н. Клюева, как и все другие стихи первого № ленинградского журнала „Звезда“, принимались без меня. В настоящее время, в связи с переездом в Москву фактического участия в работах редакции „Звезды“ я не принимаю. Вместе со всеми т.т. по ВАПП’у, я считаю напечатание стихов Клюева в марксистском журнале недопустимым» (Зонин А. [Письмо в редакцию] // На литературном посту. 1927– № 3. С. 79).

Цит. по: Базанов В.Г. С родного берега: О поэзии Николая Клюева. Л., 1990. С. 198-199. Стихотворная цитата – из поэмы Клюева «Деревня».

Необходимо заметить, что тема крайней нужды, граничащей с нищетой, постоянная у Клюева в 1920-е – начале 1930-х годов, очевидно, является одной из авторских «личин „для публики“» (из письма Клюева А.В. Ширяевцу от 3 мая 1914 года: Клюев Н. Словесное древо. С. 220). На риторическом уровне это выражается в выработке «этикетной формулы» «Милосердие и русская поэзия будут (имяреку) благодарны» (впервые в несколько измененном виде в 1919 году в письме И.И. Ионову: Клюев Н. Словесное древо. С. 251): «Клюев всегда употребляет ее там, где того требует этикет соответствующей ситуации („моления“ о помощи)» (Николай Клюев в последние годы жизни: Письма и документы ⁄ Публ., вступ. статья, подгот. текстов и коммент. Г.С. Клычкова, С.И. Субботина// Новый мир. 1988. № 8. С. 167). Скорректировать картину помогают документы: так, 30 сентября 1925 года Клюев подал в фининспекцию сведения о том, что «за время с 1-го апреля по 30-е сентября с. года никаких заработков не имеет» (Клюев Н. Словесное древо. С. 634). Справка Ленинградского отделения Госиздата от 18 ноября сообщала, что «с 1 апр. по 1 окт. 1925 г. Клюеву было выплачено 750 рублей» (Там же). Судя по некоторым свидетельствам, помимо (действительно, скромных и нерегулярных) литературных заработков, иссякающих к концу 1920-х, Клюев вынужден был жить на деньги от продажи имевшихся в его собрании икон древнего письма, рукописных и старопечатных книг и т.п.; перечень оставшихся в его квартире после ареста и высылки из Москвы вещей (в том числе представлявших антикварную ценность) занимает несколько страниц (Там же. С. 410-413).

Клюев Н. Словесное древо. С. 637 (коммент. В.П. Гарнина).

Новые документы из архива А.Д. Скалдина ⁄ Публ. Т.С. Царьковой // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1998-1999 год. СПб., 2003. С. 393.

Клюев Н. Словесное древо. С. 406-408.

Новые документы из архива А.Д. Скалдина. С. 393. Судя по мартовским и апрельским (1932) письмам Клюева А.Н. Яр-Кравченко и Л.И. Раковскому, в Союзе он продолжал числиться (см.: Субботин С. О датировках писем Н. Клюева к А. Яр-Кравченко. С. 497-498).

Между молотом и наковальней. С. 173; курсив наш. См. также: Советская литература на новом этапе: Стенограмма Первого пленума Оргкомитета Союза советских писателей (29 октября – 3 ноября 1932 года). М., 1933– С. 9.

Николай Клюев в последние годы жизни. С. 166.

«В закрытый распределитель [Клюев] ходит с забавным упоением», – отмечала в дневнике В.Н. Горбачева (Николай Клюев: Воспоминания современников. С. 560).

Шенталинский В. Рабы свободы. С. 264.

Растерзанные тени: Избранные страницы из «дел» 20-30-х годов ВЧК – ОГПУ – НКВД, заведенных на друзей, родных, литературных соратников, а также на литературных и политических врагов Сергея Есенина ⁄ Сост. Ст. Кунаев, С. Кунаев. М., 1995. С. 351.

Шенталинский В. Рабы свободы. С. 265.

О передаче Клюевым текста «Погорелыцины» в 1931 году итальянскому слависту Этторе Л о Гатто известно из воспоминаний последнего (опубл. 1953). Сведения об этом, пусть и в искаженном виде, содержатся в справке томского НКВД от 28 мая 1937 года, подготовленной перед последним арестом Клюева (Азадовский К. Жизнь Николая Клюева. С. 311). О присутствии иностранных дипломатов на чтении Клюева у искусствоведа А.И. Анисимова в 1929 году см. в воспоминаниях Рюрика Ивнева (Николай Клюев: Воспоминания современников. С. 208-209). В следственном деле Клюева было сохранено также письмо художника П.А. Мансурова, в 1928 году оставшегося на Западе, полученное Клюевым в 1933 году. Весной 1933 года лояльное отношение Клюева к распространению своих неподцензурных стихов привело к инциденту: его партнер А.Н. Яр-Кравченко без разрешения Клюева отдал в машинописную перепечатку первую часть его «заветной» поэмы «Песнь о Великой Матери», что вызвало серьезную обеспокоенность у поэта (см.: Клюев Н. Словесное древо. С. 297 и след.).

Клюева принимали за священника (см.: Наследие комет. С. 70, 85).

Ср. дневниковую запись Е.Ф. Вихрева от 12 ноября 1929 года: «Вечер в „Новом мире“. Познакомился с Н. Клюевым. <���…> [Н.И.] Замошкин сказал мне: „Здесь Клюев вместе с женой“. – С какой женой? Я ее не вижу. – А вот этот молодой человек – художник А. Кравченко» (Николай Клюев: Воспоминания современников. С. 552). Гомосексуальность Клюева приводила иногда к осложнению его отношений с религиозной частью его окружения в начале 1930-х годов; см.: Азадовский К. «Сестра по упованию» // Звезда. 2013. № 9. С. 167-170.

Гронский И.М. О крестьянских писателях. С. 154.