Кирилл Чекалов - Популярно о популярной литературе. Гастон Леру и массовое чтение во Франции в период «прекрасной эпохи» [litres]

Арсен Люпен, персонаж, которому суждено было затмить своего создателя, представлен в новелле в первую очередь как мастер переодеваний. Сам автор писал по этому поводу следующее: «Арсен Люпен – человек с тысячью масок: то он шофер, то тенор, то букмекер, а то… юноша из хорошей семьи, подросток, старик, коммивояжер из Марселя, русский врач, испанский тореадор!» (пер. В. Жуковой). В последующих произведениях «Люпенианы» этот мотив подвергается активному развитию. Иногда на протяжении всего повествования Люпен предстает в маске, как это происходит в романе «Восемь ударов стенных часов» (1922–1923), где он выступает в обличье русского князя Ренина; в романе «Зубы тигра» (1921) он далеко не сразу угадывается под маской Дона Луиса Перенны (анаграмма имени и фамилии героя). При этом внешность Люпена систематически представлена Лебланом нарочито стертой: из разных произведений о нем мы можем узнать разве что следующее: «молодой человек с энергичным лицом, длинными светлыми волосами и короткой, чуть рыжеватой бородкой, разделенной посередине на два острых конца» («Полая игла»); «очень элегантный молодой человек с бледным и тонким лицом. Глаза его казались то ласковыми, то очень суровыми, то ироничными» («Восемь ударов стенных часов»). Во многих произведениях цикла акцентируется исключительная физическая сила Люпена (что, как мы знаем, было свойственно и Шерлоку Холмсу), его эстетство, реже его начитанность – и этим, собственно говоря, исчерпываются его индивидуальные характеристики. Характерные для Конан Дойла указания на высокую степень обостренности восприятия героя, его особую энергетику и волю в «Люпениане» отсутствуют. Таким образом, во власти читателя (а также адаптатора книг Леблана для кино– и телеэкрана) достроить образ любимого героя, придать ему необходимую объемность.

Как известно, переодевания были одной из излюбленных Холмсом стратегий расследования, однако нет оснований связывать эту склонность только с фигурой сыщика с Бейкер-стрит. Склонность к решительной трансформации собственной внешности и костюма – важная особенность персонажей массовой литературы в целом, которая в случае с Люпеном достигает своей высшей точки. Хотя очень скоро Люпена переплюнул еще один «человек с тысячью масок», Фантомас, который в дополнение к подчас совершенно невероятным переодеваниям пользовался скрывающим лицо капюшоном (в кинотрилогии Андре Юннебеля его заменила отвратительная резиновая маска, доставлявшая массу неудобств актеру Жану Маре). Что касается Люпена, то на посвященном ему французском сайте перечислено в общей сложности тридцать шесть переодеваний. И это совсем немало, коль скоро «Люпениана» значительно уступает по объему «саге о Фантомасе»: имеется два десятка романов и сборников новелл о Люпене, а также театральные пьесы. Поэтому читательский интерес в немалой степени поддерживается не только увлекательным плетением интриги, но и ожиданием всё новых и новых переодеваний Люпена. Да герой и сам не в состоянии уследить за всеми «волшебными изменениями» своего лица и однажды констатирует: «Я сам не знаю, кто я такой. Я больше не узнаю себя в зеркале».

А вот какие указания Морис Леблан дает актеру, занятому в спектакле «Похождения Арсена Люпена» (пьеса была написана им в соавторстве с Франсуа де Кроссе; мы цитируем русский перевод 1909 года):

Артист, исполняющий эту роль, должен прежде всего озаботиться тем, чтобы до середины третьего действия публика не могла даже заподозрить, что под обворожительной внешностью герцога де Шармерас скрывается вор Арсен Люпен.

Впрочем, в современной, вольной версии этой пьесы, показанной не так давно – летом 2016 года на театральном фестивале в Авиньоне (постановка Дельфин Пиар), предусмотренная автором игра со зрителем нарушена: публика с момента появления на сцене герцога понимала – перед ней Арсен Люпен.

Сюжет первой новеллы о Люпене структурируется в соответствии с очень распространенным в детективной литературе мотивом «преступления в замкнутом пространстве» (в данном случае действие разворачивается на борту тихоокеанского лайнера). Новация Леблана заключается в том, что капитан судна получает телеграмму, где сообщается о присутствии на борту «неуловимого грабителя» Арсена Люпена. Разумеется, «коллективный разум» находящихся на судне без труда устанавливает, что два ограбления совершает именно Люпен. Вроде бы не представляет труда опознать преступника на этом «маленьком плавучем острове», но след оказывается ложным; совершенно обескураживающая читателя истина предстает перед читателем лишь в финале повествования.

Кроме того, уже в первой новелле появляется инспектор Ганимар, чья роль здесь вполне «классична»: именно он представлен разоблачающим Арсена Люпена великим сыщиком. Между тем в дальнейшем ему предстоит стать своего рода комическим антагонистом Люпена (здесь воспроизводится пара Шерлок Холмс / инспектор Лестрейд). Во второй новелле при книжной публикации добавлена ироничная характеристика этого персонажа, следующим образом сформулированная Люпеном: «Ганимар – наш лучший сыщик. Он почти не уступает… Шерлоку Холмсу».

Примечательно, что по сравнению с первой публикацией текст новеллы, перепечатанный в книге, подвергся небольшим, но значимым изменениям. (Невероятно тщательная и многократная доработка текста вообще была свойственна писательской манере Леблана; наверное, рекордом в этом смысле может считаться новелла «Шерлок Холмс прибывает слишком поздно» – автор создал целую сотню ее вариантов!). Так, Леблан устранил разделение на микроглавы, что не вносит ничего нового с точки зрения восприятия текста. Главное направление корректив – амплификация, увеличение объема, что приводит к некоторому замедлению ритма. Например, к описанию оставленных преступником и украденных драгоценностей леди Джерланд добавляется небольшая деталь, а именно оправы: «Я увидел – все мы увидели – эти оправы, утратившие драгоценное содержание и ставшие похожими на цветы с оборванными красивыми лепестками, сверкавшими и переливавшимися прежде». Этой фразы в первом варианте не было. Такие же примерно дополнения характерны и для переработок последующих новелл: развиваются описания предметного и природного мира, становятся более развернутыми и насыщаются обыденными подробностями разговоры, но зато несколько снижается динамика повествования. Надо прямо сказать, такого рода расширение объема преследовало не только литературно-эстетические задачи: оплата производилась за строку, и в интересах Леблана было разрастание объема текста.

Еще более существенно, что в книжном варианте автор более рельефно подчеркивает артистизм поведения Люпена, некоторую театральность его действий: