Марк Уральский - Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Однако несомненным фактом является, что с теми из евреев, кто ему был симпатичен, Чехов поддерживал близкие дружеские отношения. Это относится и к супругам Коновицер. Бывшая невеста посещала Антона Павловича в Москве, Бабкино и Ялте. В Мелихово она с Марьеей Павловной строила сельскую школу, занималась благотворительностью.

Земляк Чехова Ефим Зиновьевич Коновицер был с ним более чем на дружеской ноге. К сожалению, в научном чеховедении тема их многолетних взаимоотношений в должной степени не раскрыта. Сохранилось 19-ть чеховских писем к «милому Ефиму Зиновьевичу», полных уважения, тепла и дружеского участия. Из них можно сделать заключение, что Коновицер оказывал множество личных услуг Чехову — и как издатель, и как адвокат. Со своей стороны, Чехов в трудную минуту тоже, как мог, старался помочь старому товарищу.

10 или 11 августа 1896 г. (Мелихово).

Многоуважаемый Ефим Зиновьевич, позвольте дать Вам поручение. Если Вы в самом деле приедете к нам во вторник, то не найдете ли Вы возможным привезти от Андреева 12 бутылок вина. Нам нужно: 8 (восемь) бутылок красного вина Деп<���ре> уд<���ельного> № 24, 1 бут<���ылку> красного Токм<���акова> и Молотк<���ова> № 10, 2 бут<���ылки> белого Деп<���ре> удел<���ьного> № 26 и, наконец, 1 бут<���ылку> белого Токм<���акова> и Мол<���откова> № 1.

Если же раздумаете приехать во вторник, то завтра же велите Андрееву прислать нам оные вина багажом. Приказание это можете передать ему в телефон.

Как делишки? Нет ли чего-нибудь новенького по части красивых женщин? У нас в Мелихове чудесная погода, луна будет улыбаться весь вечер, и если бы Вы приехали, то было бы весьма мило с Вашей стороны. Кстати захватили бы бутылочку вина, сказав жене, что Вы берете это для роженицы.

Деньги на вино при сем прилагаю.

Ваш А. Чехов.

Вино стоит 7 р. 20 к., а на остальные 1 фу<���нт> сыру швейца<���рского>.

24 марта 1897 г. (Москва).

Милый Ефим Зиновьевич, мне хочется повидать Вас, но я нездоров; сижу дома безвыходно и плюю в рукомойник кровью.

Кстати есть дело.

Поклон Евдокии Исааковне и детям.

Ваш А. Чехов.

10 апреля 1897 г. (Москва).

Милый Ефим Зиновьевич, сегодня меня выпустили, и я уезжаю [211] С 25 марта 1897 г. Чехов находился на обследовании в московской клинике своего учителя профессора А. А. Остроумова, куда Ефим Конновицер присылал ему для чтения книги. . Низко кланяюсь и шлю самые лучшие пожелания Вам и Евдокии Исааковне.

Книжки доставит Вам О. П. Кундасова [212] Кундасова Ольга Петровна (ум. в 1943), друг дома Чеховых, училась на Высших женских курсах Герье в одно время с М. П. Чеховой. В семье Чеховых ее называли «астрономкой» — она работала в Московской обсерватории. . Будьте здоровы и благополучны.

Ваш А. Чехов.

Благодарю очень за Спасовича [213] Спасович И. Д. — публицист, правовед, русско-польский общественный деятель. . И Салтыков <���Щедрин> интересен, но немного утомляет своей однообразной манерой.

19 (31) января 1898 г. (Ницца).

Дорогой Ефим Зиновьевич, 23го у Корша в бенефис Чарского пойдет пьеса моего брата Ал. Чехова (А. Седого) «Платон Андреевич». Будьте отцом благодетелем, исхлопочите, чтобы о сей пьесе было сказано 2–3 слова в «Курьере» и «Новостях дня». Брат дебютирует этой пьесой.

Я, как видите, всё еще в Ницце. Читаю «Курьер». Ничего не пишу, а лишь собираюсь писать. Где будете жить на даче? Как Ваше здоровье? Напишите.

Евдокии Исааковне и детям поклон и привет.

Ваш А. Чехов.

26 декабря 1898 г. (Ялта).

Дорогой Ефим Зиновьевич, поздравляю Вас и Евдокию Исааковну с новым годом, с новым счастьем, желаю Вам жить много лет в добром здравии и полнейшем благополучии. Спасибо Вам громадное за телеграмму и за письмо. Спасибо!!! Здесь было хорошо, но сегодня ветер, холодно; приходится сидеть дома и поглядывать равнодушными очами в окно и завидовать тем, кто в такую погоду не в Ялте. Моя пьеса не идет? Мне не везет в театре, ужасно не везет, роковым образом, и если бы я женился на актрисе, то у нас наверное бы родился орангутанг — так мне не везет!! [214] 19 декабря 1898 г. в газете «Курьер» от Московского Художественно-Общедоступного театра было дано объявление: «Второе представление „Чайки“, назначенное на 18-ое декабря, не состоялось вследствие внезапной болезни г-жи Книппер и г. Станиславского. В репертуаре театра не нашлось пьесы, которою можно было бы заменить „Чайку“, и спектакль пришлось вовсе отменить, а публике возвратить деньги». Чехов, как известно, женился на актрисе — О. Л. Книппер.

Будьте здоровы. Жму руку.

Ваш А. Чехов.

14 февраля 1899 г. (Ялта).

Дорогой Ефим Зиновьевич, пишу это Вам конфиденциально, или, как говорят министры, «совершенно доверительно». Как-то года 1½–2 назад Вы говорили мне, что «Курьер» был бы не прочь привлечь к сотрудничеству И. Я. Павловского (Яковлева). Теперь Павловский, насколько я могу понять, совсем разладил с «Новым временем» или близок к этому. Мне кажется, можно вступить с ним в переговоры. Это хороший старый корреспондент, связи у него в Париже солидные — и для «Курьера» он был бы довольно ценным приобретением. Вот его адрес: Monsieur I. Pavlovsky, 7 rue Gounod, Paris. Если нужно, то для переговоров он приедет в Москву [215] Е. З. Коновицер ответил, что «Курьер» не в состоянии обеспечить жалованье и гонорары, которые Павловский получал в «Новом времени», и где вскоре после кратковременного разрыва он возобновил свое сотрудничество, продолжавшееся вплоть до Революции. .

Как Вы поживаете? Что у Вас нового? Тут в Ялте ничего нового, всё старо и всё скучно, особенно в дурную погоду. Вам, конечно, завидую. Поклонитесь Евдокии Исааковне и детям. Где Вы летом на даче? Не в Васькине? Я буду жить в Мелихове всё лето.

Крепко жму руку и желаю всего хорошего.

Ваш А. Чехов.

Этому письму предшествовало другое, написанное И. Я. Павловскому, в котором, что особобенно интересно в контексте нашей основной темы, Чехов дает очень лестную характеристику газете «Курьер» и ее издателям-евреям:

И. Я. Павловскому, 21 января 1899 г. (Ялта).

Дорогой Иван Яковлевич,

Вот что я скажу Вам насчет «Курьера». В этой газете я не заинтересован материально и не сотрудничаю в ней, — не сотрудничаю, потому что не хочу огорчать «Русские ведомости», которые видят в «Курьере» конкурента и которые переживают теперь тяжелое испытание. Но я могу поручиться, что «Курьер» совершенно порядочная, чистая газета; ее ведут и работают в ней хотя и не особенно талантливые, иногда даже наивные (с газетно-издательской точки зрения), но вполне порядочные, умные и доброжелательные люди [216] Речь идет, как о Коновицере, так и о главном редакторе «Курьера» Якове Александровиче Фейгине (ум. в 1915), который состоял с Чеховым в переписке. . О будущем газеты нельзя сказать ничего определенного, так как она может быть прихлопнута, как и всякая другая газета. Настоящее же недурно, подписчиков уже много, и пайщики взирают на будущее бодро, с упованием. О том, что было бы недурно пригласить Вас, говорил мне один из самых видных членов редакции, некий Коновицер, тот самый, которого Вы видели в Васькине (большой пруд), когда ехали ко мне в Мелихово. Он учился в таганрогск<���ой> гимназии. Я думаю, что Ваше сотрудничество для «Курьера» было бы просто находкой. Вам же прежде, чем решаться, надо подумать, т. е. познакомиться и с газетой и с ее хозяевами, и столковаться с ними лично. Я напишу завтра Коновицеру (конечно, конфиденциально), он поговорит со своей редакцией, ответит мне; его ответ я пришлю Вам — и тогда приезжайте в Москву. Я напишу ему также, что до окончательного решения Вы желали бы писать корреспонденции под псевдонимом.