Марк Уральский - Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Воспоминания Н. Е. Буренина, написанные в СССР, подавались в идеологически выверенном ракурсе видения и по этой причине нуждаются в корректировке и дополнениях. Например, он «скромно умалчивает», что супруги Мартин были фабианцами [256] Фабианство, или Фабианский социализм (Fabian Socialism) — философско-экономическое течение реформистски-социалистического толка, ныне являющееся аналитическим центром в Лейбористской партии Великобритании. Получило своё название от имени римского военачальника Фабия Максима Кунктатора (Медлительного). Организационное воплощение фабианство получило в форме «Фабианского общества», основанного в Лондоне в 1884 г. Сторонники фабианства считали, что преобразование капитализма в социалистическое общество должно происходить постепенно, медленно, в результате постепенных институциональных преобразований. К этому течению принадлежали такие известные писатели, как Синклер Льюис, Герберт Уэллс, Бернард Шоу. и что именно социалисты-фабианцы и подобные им реформисты-оппортунисты типа Хилквита [257] На Штутгартском конгрессе II Интернационала Хилквит хвастливо заявил, что «в США, очевидно, более чем в любой другой стране, социалистическая партия вербует своих членов из среды привилегированных классов» — см.: International Socialist Congress, Stuttgart, Germany, August 1907. Report of Progress of the Socialist and Labour Movements in the United States. Chicago:1907, Р. 11. и Уилшира [258] Сам Уилшир, издававший «Уилширс мэгэзин» — журнал, который охотно пропагандировал социал-реформистские теории, фабианские, прогрессистские и популистские идеи, выступая в печати, заявил: «Мы можем прийти к социализму, подвигаясь шаг за шагом». , отношение к коим со стороны советского официоза было враждебным, опекали Горького в США. Но при этом те представители американской элиты,

кого сейчас в Америке принято называть «лимузинными социалистами», то есть это люди очень богатые, но придерживающиеся либеральных и даже таких социалистически-постепеновских взглядов,

— а потому сочувствующие борьбе русских социалистов против царизма и способные в реальности поддержать ее большими деньгами, посчитали за лучшее от него дистанцироваться.

Пышные приемы с участием кинозвезд и промышленников отменились. Терять Горькому было уже нечего [АБАРИНОВ],

— и он при поддержке социалистов из среды русских евреев, стал «звездой» публичных выступлений: митингов, лекций и т. п. В Филадельфии Горький выступил на митинге в Большой опере 28 мая с докладом на тему «Царь, Дума и народ». В Бостоне митинг состоялся 30 мая. Горький произнес речь на ту же тему. Оба митинга прошли с огромным успехом [БРОДСКАЯ].

Публика ломилась на его выступления. Он стал кумиром американских феминисток. В одной из газетных заметок того времени говорится, что желающие пожать руку пролетарскому писателю учинили давку. В другой — что администрация женского колледжа Барнард выразила порицание профессору, который допустил на встречу с «двоеженцем» несовершеннолетних студенток. < … > В Барнард-колледж < … > его пригласил и устроил вечер в его честь не кто иной, как Джон Дьюи… крупнейший американский философ первой половины ХХ века. Но Горький, кажется, даже не догадывался, кто его приглашает. Эта встреча никак не отразилась на его концепции Америки, развернутой в его текстах. Насколько известно, Дьюи встречался с Горьким не только в городе Нью-Йорке, но и вот в этом адирондакском поместье, куда его пригласили супруги Мартины. Эта замечательная женщина, Престония Мартин, устраивала там что-то вроде летней школы, куда приглашались интеллектуалы, политические мыслители, литераторы и обсуждались самые актуальные гуманитарные вопросы. И в то время, когда там гостил Горький, там находился и Дьюи. <���Не известно>, говорили ли они о чем-либо философическом, но <���…> в письмах и сочинениях Горького это никак не отразилось[АБАРИНОВ].

В контексте данной статьи следует особо подчеркнуть, что наиболее значительным из всех публичных акций Горького в США является его выступление на еврейском митинге в Нью-Йорке 12 (25) апреля 1906 г. Перед своими еврейскими слушателями он произнес пламенную речь, которая буквально через два месяца была опубликована на русском языке в парижском журнале «Красное Знамя» (№ 3, 1906), а затем отдельным изданием в брошюре «О евреях» [ГОРЬКИЙ-ОЕ. С. 3–9].

Еврейский вопрос.

Эти два простых слова содержат в себе одну из печальнейших и позорнейших исторических трагедий. Мы привыкли произносить их без острого чувства отвращения и злобы; несмотря на это, эти слова обозначают длинный ряд жестоких несправедливостей; они пропитаны реками пролитый человеческой крови. В них отражается отвратительнейшее черное пятно, оскверняющее разноцветную человеческую жизнь.

Еврейский вопрос, так густо запачканный грязью лжи и клеветы людей, его создавших, по моему мнению, совершенно простой вопрос. Он имеет своим источником психологию того сорта людей, отношение которых к обществу основаны на принципе: мир существует только для того, чтобы доставить мне покой и наслаждение.

Для людей, которые ничего, кроме своего я, не замечают, для которых всё, кроме их собственных грязных потребностей и наслаждений — трын-трава, — для таких людей еврей существо загадочное ненавистное. Они должны ненавидеть еврея за его идеализм, за то, что, по-видимому, никакая сила в мире не уничтожит его удивительно-беспокойного, всё изучающего, всё испытующего духа.

Считаю нужным пояснить свою мысль, чтоб никто не мог сомневаться относительно того, в каком смысле я употребляю слова идеализм и материализм. В данном случае я под идеализмом понимаю не определённое философское мировоззрение, а геройский дух, внушающий человеку взгляд на самого себя, как на сказочного Геркулеса, поддерживающий в нём мужество разрушать всё дряхлое и гнилое и откинуть вон, подобно тому, как Геркулес чистил Авгиевы конюшни и выкидывал вон всякий негодный мусор. Этот идеализм духа вовсе не противоречит материалистическому пониманию человеческой истории, ибо весь этот идеализм и есть творец материалистического учения.

В продолжение всего тяжелого пути человечества к прогрессу, к свету, на всех этапах утомительного пути еврей стоял живым протестом, исследователем. Он всегда был тем маяком, на котором гордо и высоко разгорался над всем миром неослабный протест против всего грязного, всего низкого в человеческой жизни, против грубых актов насилия человека над человеком, против отвратительной пошлости и духовного невежества.

Далее Горький припоминает пророка Исайю его пламенное слова, которые до сих пор «разжигают и вдохновляют огнем человеческую душу», а также героев еврейской истории Маккавеев и Бар-Кохбу — как примеры человеческой доблести и жертвенности во имя своего народа.