Марк Уральский - Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

… я смотрю на сию путаницу не с точки зрения социальной неразберихи, а глазами инстинкта, биологической силы, которая внушает мне вражду ко всякому страданию [ГОРЬКИЙ-ПИСЬМА. Т. 16. С. 6].

Позднее, формулируя кредо пролетарского гуманизма, Горький пишет, что он должен

внушать не подленькую идейку неизбежности страдания, не пассивное чувство сострадания, а воспитывать активное отвращение ко всякому страданию, особенно же к страданию, вызванному социально-экономическими причинами [ГОРЬКИЙ(1). Т. 26. С. 6].

Горький по табели советского славословия был «великий гуманист» [98] Используя для выделения антропоцентристских воззрений Горького понятие «гуманизм», советские горьковеды опирались в частности на его статью «Пролетарский гуманизм», напечатанную в «Правде» 23 мая 1934 года (№ 140) и одобренную Сталиным, см. Архив А. М. Горького: URL: http://gorkiy.lit-info.ru/gorkiy/articles/article-361.htm . или, говоря попросту, он выказывал, уже в самом начале вхождения в большую литературу крайне антропоцентрические взгляды. Например, 23 ноября 1899 года он посылает Илье Репину письмо, в котором детально пишет о своем видении «Человека»:

Я не знаю ничего лучше, сложнее, интереснее человека. Он — все. Он создал даже Бога. Искусство же есть только одно из проявлений его высокого творческого духа, и поэтому оно лишь часть человека. Я уверен, что человек способен бесконечно совершенствоваться, и вся его деятельность — вместе с ним тоже будет развиваться, — вместе с ним из века в век. Верю в бесконечность жизни, а жизнь понимаю как движение к совершенствованию духа. <���…> Нужно, чтобы интеллект и инстинкт слились в гармонии стройной, и тогда, мне кажется, все мы и все, что окружает нас, будем ярче, светлее, радостнее. <���…> Человек во всей деятельности своей <���…> должен быть художествен, т. е. красив и силен как Бог [ГОРЬКИЙ-ПИСЬМА. Т.1. С. 377].

Апофеоз горьковского антропоцентрического манифестирова-ния — поэма «Человек» (1903):

..Величественный, гордый и свободный, он мужественно смотрит в очи Правде и говорит сомнениям своим <���…> С каждым шагом я все большего хочу, все больше чувствую, все больше, глубже вижу, и этот быстрый рост моих желаний — могучий рост сознанья моего! Теперь оно во мне подобно искре — ну что ж? Ведь искры — это матери пожаров! Я — в будущем — пожар во тьме вселенной! И призван я, чтоб осветить весь мир, расплавить тьму его загадок тайных, найти гармонию между собой и миром, в себе самом гармонию создать и, озарив весь мрачный хаос жизни на этой исстрадавшейся земле, покрытой, как накожною болезнью, корой несчастий, скорби, горя, злобы, — всю злую грязь с нее смести в могилу прошлого! <���…> — Я создан Мыслию затем, чтоб опрокинуть, разрушить, растоптать все старое, все тесное и грязное, все злое, — и новое создать на выкованных Мыслью незыблемых устоях свободы, красоты и — уваженья к людям [ГОРЬКИЙ (I). Т.3. С. 420].

В «Разрушение личности» (1909 г.) Горький пишет о своем видении процесса становления Человека:

Во дни своего детства, руководимый инстинктом самосохранения, голыми руками борясь с природой, в страхе, удивлении и восторге перед нею, <���человек. — М. У.> творит религию, которая была его поэзией и заключала в себе всю сумму его знаний о силах природы, весь опыт, полученный им в столкновениях с враждебными энергиями вне его. Первые победы над природой вызвали в нем ощущение своей устойчивости, гордости собой, желание новых побед и побудили к созданию героического эпоса, который стал вместилищем знаний народа о себе и требований к себе самому [ГОРЬКИЙ (I). Т. 24. С. 26.].

В истории русской мысли Горький входит в триаду русских писателей-классиков, заявлявших себя в качестве «учителей общества» (два других, напомним, — это Достоевский и Лев Толстой). Если до Революции он, как и его предшественники, обращается к общественности «в целом», то в молодой стране Советов его поучения нацелены на отдельные социальные группы. Горький объясняет, как надо жить, трудиться и воспринимать реальную действительность колхозникам-ударникам, Уралмашстрою, Красной Армии, шахте и бумажной фабрики своего имени (sic!), пионерам Московской области и детям Сахалина… и, конечно же, собратьям по перу.

Его высказывания быстро превращалиь в цитаты и постоянно повторялись всеми средствами массовой информации. В конечном итоге они обрели статус «прописных истин», на которых воспитывались поколения советских людей. Даже сегодня они не потеряли своей свежести и оптимистического пафоса, ибо являют собой не только художественный феномен, результат мыслительной работы классика русской литературы, но и устойчивые знаковые символы безумной и яростной эпохи, навсегда оставшейся в исторической памяти человечества как «Великий русский эксперимент».

Смысл жизни в красоте и силе стремления к цели, и нужно, чтобы каждый момент бытия имел свою высокую цель.

Человек — чудо, единственное чудо на земле, а все остальные чудеса её — результаты творчества его воли, разума, воображения.

Есть только две формы жизни: гниение и горение. Трусливые и жадные изберут первую, мужественные и щедрые — вторую…

Нет силы более могучей, чем знание; человек, вооруженный знанием, — непобедим.

Человек создан затем, чтобы идти вперед и выше…

Человек! Это — великолепно! Это звучит… гордо!

Всего полнее и интереснее жить тогда, когда человек борется с тем, что ему мешает жить.

Всегда — учиться, всё — знать! Чем больше узнаёшь, тем сильнее станешь.

Гуманизм должен внушать не пассивное чувство сострадания, а воспитывать активное отвращение ко всякому страданию.

Человек должен вмещать в себя, по возможности, все, плюс — еще нечто.

Стремление вперед — вот цель жизни. Пусть же вся жизнь будет стремлением, и тогда в ней будут высоко прекрасные часы.

Жизнь надо мешать чаще, чтобы она не закисала.

Герой — это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть.

…источник всего зла и горя, всех несчастий и уродств жизни, источник этот — жадность ничтожного меньшинства людей, которые одичали, обезумели от жажды накопления денег и беззаконно, бессмысленно командуют жизнью трудового большинства, растрачивая его силы, истребляя сокровища земли.

В жизни всегда есть место подвигам.

Жизнь устроена так дьявольски искуссно, что, не умея ненавидеть, невозможно искренне любить.

Безумство храбрых — вот мудрость жизни!

Действительность всегда есть воплощение идеала, и, отрицая, изменяя её, мы делаем это потому, что идеал, воплощённый нами же в ней, уже не удовлетворяет нас, — мы имеем — создали в воображении — иной, лучший.

Последнее высказывание Горького, вместе с другими «рецептами политической активности, которые он прописывал в своей публицистике», было внедрено партией Ленина-Сталина как директивный принцип восприятия реальности в эпоху строительства социализма, что на практике закрепило в качестве пропагандистской нормы