Марк Уральский - Бунин и евреи

«Сегодня за обедом были Фондаминские. Оба мне нравятся. Он приятный, хорошо разбирающийся во всем человек».

До Революции профессиональный революционер и одновременно очень состоятельный буржуа Фондаминский-Бунаков являлся видным руководителем партии социалистов-революционеров (эсеры). Он не только щедро поддерживал ее материально, но и лично курировал деятельность боевой группы Б. Савинкова, которая планировала и осуществляла террористические акты против высшего руководства России, в том числе самого императора. В Февральскую революцию Фондаминский-Бунаков, проявивший себя как пламенный оратор и оригинальный политический мыслитель 176, был комиссаром Временного правительства и депутатом Учредительного собрания от Черноморского флота.

«Фонд<���аминский>, М. С. <���Цетлина> и многие другие родились и учились в Москве. <���…> потом уехали в университет в Германию. Вернулись к 1905 г. уже соц<���иалистами> револ<���юционерами>, потом тюрьма, ссылка, эмиграция. Все видели, кроме слона, т. е. народа» (Иван Бунин. 23 <���марта>/5 <���апреля> 1920 г.)».

«Ян <���Бунин> доказывал, что ни один класс не сделал так много бескорыстного, большого, как дворяне. Фондаминский утверждал, что когда дворянин делает что-то большое, то он больше не дворянин, а интеллигент. – Ну, прекрасно, – согласился Ян, – скажем тогда. Что лучшее, что было и есть в интеллигенции, дано дворянским классом» (Вера Бунина, 13/26 декабря 1921 г.)».

«Фондаминский: Вы говорите, мужик лентяй. Но он расковырял шестую часть земного шара. Никуда негодный народ, а создал лучшую литературу в мире, создал лучшее государство по могуществу, обработал большую часть земли. Ян <���Бунин>: русский народ также талантлив, как и всякий другой народ. Всякий народ талантлив по-своему. Русский мужик не любит ковырять на одном месте. Поковыряет и идет дальше. Он не любит, не умеет обрабатывать. Фондаминский: Никто так много не обработал земли, как русский мужик, однако. Это колоссальная заслуга перед культурой. Ян <���Бунин>: Какая это заслуга – бросил зерно в землю. Вот испанская культура пришла в Америку и создала кое-что. А у нас что? <���…> Фондаминский: Франция скорее погибнет, чем Россия. <���…> Франция разлагается. <���…> Русский пьяница, а душа крепкая. Пьяный, грозный, распутный, а душа есть. Потому и гунны пришли, что Рим разложился» (Вера Бунина, 19 мая 1921 г.).

«Уехал Ил<���ья> Ис<���идорович> и целый день грустно» (Вера Бунина. 17 июля 1926 г.)».

«Илюша предстал перед нами в новом свете. Да, роль его не малая была, и он увильнул от ответственности, уехав комиссаром в Севастополь. Меня порадовало, что я верно чувствую его. Он вовсе не такой “милый простой человек”, “добрый и умный”, нет, он с большими провалами и ум его не свободен. И не только Керенский забывал “о России” и не понимал ее, но так же и Илюша. Это теперь, 7 лет проучившись, стал понимать, хотя и по-своему, что такое Россия, что такое государство. Да и то я не уверена, что в критический момент он <���не> пожертвует партией для России» (Вера Бунина, 11 ноября 1926 г.)».

«Я: Завидую Вам, что вы знаете, что нужно в данный момент. Абсолютной истины нет, и история только и делается людьми, которые знают “истину”. Ил<���ья> Ис<���идорович>: Да, это правда.<���…> Сейчас мне кажется, что правильный путь это духовно-национально-социалистический» (Вера Бунина, 24/14 мая 1928 г.)».

«Скучно как-то без Илюши. У него драгоценная черта – от всего брать maximum и всему радоваться, Как жаль, что у него нет детей, он был бы хорошим отцом. <���…>

Перед отъездом он внезапно сказал: – А есть у вас образ? – Я показала ему образок Яна, благословление матери. – Хорошо бы повесить его в столовую. А? – Я поняла, ему самому не ловко, а хочется, чтобы дом был благословен (Вера Бунина, 3 июля 1929 г.)».

«<���…> Была у Мережковских, взяла следующие тома Пруста. <���…> Они все очень огорчены, что не будет войны с Китаем. – “А вот все Илюши, Милюковы за величие России”. “Илюша очень хороший, но он не русский, не чувствует России по-нашему, он хороший еврей”» (Вера Бунина, 22 июля 1929 г.).

Эмигрировав в апреле 1919 г. из Одессы (где он подружился с Буниными) во Францию, Илья Фондаминский развил в Париже бурную деятельность, играя «большую роль в общественно-культурной жизни русской эмиграции. Он был одним из редакторов ведущего журнала эмиграции “Современные записки” (1920–1940). Благодаря Фондаминскому журнал был открыт для авторов различных направлений общественно-политической мысли и различных литературных течений. Так, в журнале публиковались работы Л. Шестова,

С. Франка, Г. Флоровского, Д. Мережковского; художественные произведения И. Бунина, В. Набокова, А. Ремизова, М. Алданова. Фондаминский оказывал большую помощь деятелям русской культуры. Так, он оплатил издание книг (восемнадцать тысяч франков) тех авторов, чьи работы были напечатаны в журнале, помогал начинающим писателям, занимался организацией различных литературных вечеров, в том числе В. Набокова. По инициативе Фондаминского и во многом на его средства был создан Русский театр в Париже. В эмиграции Фондаминский постепенно стал консервативно-христианским мыслителем. В журнале “Современные записки” публиковалась серия из 17-ти статей Фондаминского под общим названием “Пути России”, где, в частности, самодержавие названо “политической верой русского народа”, а Московское царство – “высшим раскрытием русской идеи в прошлом”. Фондаминский видел спасение России в своеобразном синтезе идей христианства, социализма, самодержавия и свободы. Он считал, что небольшая группа его единомышленников может изменить судьбу России, и мечтал о создании своеобразного “ордена” для осуществления этого. Фондаминский был инициатором и редактором журнала “Круг”, объединившего молодых русских литераторов, многие из которых находились под влиянием <���его> идей <���…>. Фондаминский был также редактором христианских религиозно-философских журналов “Путь” и “Новый град” и оказывал им финансовое содействие» 177.

Из убежденного социалиста-революционера еврейского происхождения Фондаминский очень быстро превратился в верующего христианина. Большую роль в его духовном перерождении, несомненно, сыграло тесное дружеское общение с его однопартийцем, поэтом и общественным деятелем Елизаветой Юрьевной Кузьминой-Караваевой 178. В годы нацистского лихолетья Илья Фондаминский, как еврей, и мать Мария – за помощь преследуемым гестапо евреям, были отправлены нацистами в концлагеря уничтожения 179, где и погибли.

«Илья Фондаминский был праведник. Так говорят о нем все его хорошо знавшие. Не все одинаково, но в долгом о нем разговоре слово это мелькнет неминуемо. Трудно думать, что вот среди нас, в нашей плохой и злой жизни жил человек, которого можно назвать таким именем. Жил нашей жизнью среднего русского интеллигента, не проповедовал, не учил, не юродствовал и был праведником. Достоевский, рассказывая о таком же праведнике, сделал его эпилептиком и даже назвал “идиотом”. Это необходимо было, чтобы легче, убедительнее и приемлемее стало такое чудо – жизнь праведника среди нас. В своей прекрасной статье о нем (Новый журнал, книга 18я) Г. П. Федотов 180, называя И. Фондаминского праведником, делает странное замечание: “Правда, шансов на канонизацию у него, еврея и эсера, не много…” 181Но разве апостолы и святые ранней зари христианства не были почти сплошь евреями? И разве не было среди канонизированных праведников людей с самым лютым звериным прошлым, пострашнее эсеровских речей Илюши Фондаминского? Но в этих строках превосходной статьи Г. П. Федотова очень значительно, что такой вопрос, хотя бы с полуотрицательным ответом, мог быть поставлен. <���…> Многие ставили ему в упрек, что в привязанности его нет горячей любви, что он “тепленький” и любит всех одинаково, а каждому другу, естественно, хочется быть исключительным и единственным. <���…> Я никогда не упрекала его за тепленькую любовь. Ведь эта всемирная любовь, любовь жертвенная к человеку, а главное, мука за его страдания, это и был его тайный, подспудный огонек, пламени которого мы не видели, но тепло чувствовали. Это и есть идеальная христианская любовь, та самая, которая “не ищет своего” и которую с таким трудом воспитывают в себе монахи. <���…> Он очень увлекался своей работой – писал “Пути России”. Но и вся жизнь его, обращенная к людям, была очень деятельная. У него был необычайный организаторский талант. Думаю, что и развился у него этот талант от постоянного старания помочь людям, придумать для них какой-нибудь выход. Так он устроил ряд докладов, чтобы спасти “Современные записки”. Основал орден “рыцарей русской интеллигенции”. Рыцари бегали, продавали билеты, создалось соревнование, и дело удалось великолепно. Чтобы поддержать парижских поэтов, основал “Круг”, члены которого должны были продавать книжку очередного поэта и на вырученные деньги печатать книжку следующего. Все было организовано умно и осторожно, самолюбие не было задето, каждый работал для себя и для других, и не чувствовалась рука благотворителя, которая все-таки создавала и направляла все дело.