Владимир Рудинский - Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Скажем, лат. cervus «олень», мал. kerbau «буйвол» и алгоннинское karibu.

Или имя «орла», восходящее к корню er-: грузинское orbi «орел», гуар. arai и ацт. aia «попугай». Славянское веверица «белка» (из uer-uer), финское orava «белка», гуарани eira «дикая кошка», айнское eram «крыса».

Явное сходство обнаруживается часто в названиях чисел, особенно первого десятка, в именах родства и в самых повседневных глаголах.

Слова, обозначающие ближайшее родство, почти во всех языках мира идентичны. Это принято объяснять детским языком; они якобы независимо возникают у разных племен. Но так ли? Не были ли они первоначально созданы в едином языке, и унаследованы оттуда во многих?

Я не пытался исследовать некоторые иные лингвистические семьи, как, в частности, семью односложных и тональных языков, сино-тибетскую. Хотя восстановление древнейших китайских форм, предпринятое Карлгреном, дает порою изумительные результаты. Например, название «меда», современное mi, но древнее miet, и многие другие.

Не пробовал и сопоставлять индоевропейские языки с кавказскими, родство коих с картвельской группой точно не выяснено; как и с южноафриканской семьей нама (языками бушменов и готтентотов).

Австралийские языки почти полностью истреблены англосаксами, вместе с их носителями. И, однако, то, что осталось, содержит интересный материал для сравнения.

В целом, создается вполне конкретная возможность подняться до самых истоков человеческой речи, говоря поэтическим языком, до времен Эдема. И попутно выяснить прародину отдельных языковых групп, их миграции и стариннейшие между собою соприкосновения.

Возможность, несомненно, увлекательная! Увы, профессиональные языковеды, и на Западе, и в «бывшем СССР», ее обсуждать наотрез отказываются.

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 17 февраля 1996, № 2375–2376, с. 2.

Существует ли Атлантида?

В номере «Нового Русского слова» от 29 сентября А. Флорин ставит в статье «Миф об Атлантиде» вопрос о существовании этого загадочного древнего материка и склонен ответить на него отрицательно. Вряд ли, однако, эту проблему, о которой столько веков спорит и ломает себе голову человечество, можно так просто разрешить.

Из приведенных Флориным любопытных геологических данных вытекает, как будто, при объективном анализе, что наука не отрицает категорически возможности, что в какой-то период между Африкой и Америкой имелись если не материк, то острова, которые и могли послужить базой для легенды об Атлантиде. При таком положении дела напрашивается мысль, что стоит внимательно взвесить соображения лингвистов и этиологов, прежде чем прийти к какому-либо выводу.

Надо только заранее разделить совершенно разные вещи, которые в статье Флорина невольно разграничены. Допускать, что была Атлантида, отнюдь не значит принимать на веру все те досужие измышления о ее небывало высокой культуре, какие нередко делаются в художественной литературе, ни тем более солидаризироваться с тем или иным оккультным учением, адепты которого ссылаются на атлантов в качестве своих учителей и предшественников. Впрочем, представление о высокой культуре Атлантиды идет от Платона и – если тот не лгал – от египетских жрецов.

Неосторожно было бы и отрицать без разбора все гипотезы о высоких культурах в древности. Стоит вспомнить все, что мы недавно узнали, скажем, о сумерийской цивилизации, уходящей корнями в такую даль, которой прежде ученые никак и не предполагали.

Сторонники Атлантиды любят ссылаться на одинаковую архитектурную форму пирамиды в Мексике и в Египте, и строят теорию, что атланты при гибели их страны бежали одни в Америку, другие в Африку. Это кажется мало вероятным, на основе чисто лингвистических данных; архитектурные совпадения вероятно являются случайностью, или результатом гораздо более отдаленных сношений. В самом деле, никому еще не удалось обнаружить сходства между каким-либо языком черной или белой Африки и одним из языков краснокожих. Языки хамитов, как древнеегипетский н современные берберские, семитов, как различные наречия Эфиопии, суданских негров и негров банту, не заключают в себе ни малейших аналогий, ни в словарном, ни в прагматическом отношении с языками ацтеков, майя, инков или гуарани.

Справедливость требует, правда, указать, что первые конквистадоры оставили удивительные записи о том, будто они обнаружили в Центральной Америке негров, живших отдельными поселениями среди индейцев. Проверить правильность этого утверждения на основе антропологии, по находимым черепам и по типу теперешних жителей, невозможно в связи с ввозом в Америку в дальнейшие годы в большом числе рабов из Гвинеи и их смешением с коренными обитателями.

Первые люди проникли в Америку с севера, через замерзающий Берингов пролив. Этот факт не вызывает в науке серьезных сомнений, и именно языковедение дает тут одно из очень веских доказательств. Дело в том, что языки индейцев связаны между собою их своеобразной грамматической структурой, в одних диалектах выраженной ярче, а других бледнее, носящей название «инкорпорирующей» или «полисинтетической». При ней зависимые друг от друга слова, иногда целая фраза, сливаются в одно целое, как бы в одно слово, подчас необычайной длины. И вот, эта особенность речи кроме Америки налицо у туземцев северо-восточной Сибири, в частности у чукчей, юкагиров и коряков. Есть все основания думать, что эти племена, которым ученые дали имя палеоазиатской или гиперборейской группы, являются арьергардом полчища народов, в свое время предпринявших завоевание безлюдного и громадного западного континента.

Но именно тут и получает значение любопытный факт, отмечаемый А. Флориным. Он приводит странные совпадения языка нахуатль, на котором говорили ацтеки, правящее племя древней Мексики, с различными индоевропейскими языками; скажем, «теотль» (бог) – греческое «теос»; «Тлалли» (земля) – латинское «таллус»; «Тлетль» (огонь) – славянское «тлеть». Этого уже достаточно, чтобы заставить насторожиться, но этот список можно удлинить. Ввиду того, что данный пункт имеет большое значение для всей нашей статьи, приведем еще несколько примеров.

Нахуатль употребляет «ки» в смысле «кто» – латинское «квис»; «ти» в смысле, «ты»; «мантль» (рука) напоминает латинское «ману»; «калли» (дом) – латинское «каза». Кроме того, отрицательной частицей у ацтеков служил слог «а», как по-гречески, и в санскрите: а-как (нигде), а-се-как (неприятный), а-тлакатль (бесчеловечный) похожи своим началом на такие слова как «агностицизм» или «аполитичный». взятие нами из древне-греческого.

Все это как будто свидетельствует о соприкосновении где-то в глубине времен не с Африкой, а с Европой, или во всяком случае с ее нынешними жителями. Можно тут вспомнить гипотезу американского ученого Бринтона, что обитатели Америки проникли в нее не из Азии, а из Европы, которую когда-то с Новым Светом соединял мост, шедший через Исландию. Но вряд ли в то время в Европе жили уже арийцы!