Жан Бодрийар - Фатальные стратегии

Деонтология (наука о должном) – раздел этики, в котором рассматриваются проблемы моральных требований, долга и должного.

Ла Боэси, Этьен де (1530–1563) – французский писатель и философ, наиболее известная работа «Рассуждение о добровольном рабстве».

Дезиллюзия – утрата иллюзий, разочарование.

Браммел, Джордж (1778–1840) – английский денди, законодатель моды в эпоху Регентства.

Vicarious – замещающие, «живущие чужой жизнью».

Веблен, Торстейн Бунде (1857–1929) – американский экономист, социолог, публицист, футуролог, автор «Теории праздного класса».

Игра слов: solution в переводе с французского означает «раствор» и «разрешение» (задачи, проблемы).

Маркузе, Герберт (1898–1979) – немецкий и американский философ и социолог, представитель Франкфуртской школы.

Но если взять соблазн в христианском понимании, то все меняется: соблазн начинается вместе с христианством, он является дьявольским колдовством, которое призвано возмутить божественный порядок, или даже это сам Христос, потому что, согласно Ницше, тот пришел соблазнить людей своим человеческим обликом, развратить их психологией и любовью. И наоборот, никакого соблазна в Греции, где любовь гомосексуальная и педагогичная – не страсть, а добродетель.

Аллюзия с циклом произведений И. С. Баха «Хорошо темперированный клавир».

Интериоризация – (франц. interiorisalion , от лат. interior внутренний), переход извне внутрь. В психологии – формирование внутренних структур человеческой психики благодаря усвоению структур внешней социальной деятельности.

Лакан, Жак (1901–1981) – французский философ и психиатр. Одна из самых влиятельных фигур в истории психоанализа.

Спрос – ( demande ), многозначное слово. Спрос, потребность, просьба, запрос, заказ – Бодрийяр использует эту многозначность.

И все-таки она вертится! – известное изречение, приписываемое Галилею.

Депривация – сокращение либо полное лишение возможности удовлетворять основные потребности – психофизиологические либо социальные.

«Проклятая доля» – важнейший образ философии Ж. Батая. «Батай, – отмечает С. Л. Фокин, – указывает на то, что принцип полезности не может быть единственным принципом в объяснении человеческого существования. Некая часть человеческого существования регулируется не исканием пользы, накопления, сохранения энергии (богатств), но прямо противоположным принципом непроизводительной траты. Необходимость траты… напрочь отвергается капиталистическим строем, в котором все поставлено на накопление и почти ничего – на трату. Доля человека, движимая соприродным ему наваждением траты, не просто отвергается моралью капитализма, она подвергается проклятью; это и есть „проклятая доля“ современного человека».

Интерцессия – ходатайственная молитва, в переносном смысле: все, о чем мечтали, ответ на все молитвы.

Пари Паскаля – предложенный математиком и философом Блезом Паскалем аргумент для демонстрации рациональности религиозной веры.

Джорджо Агамбен (Агамбен, Джорджо (р.1942) – итальянский философ. Бодрийяр цитирует отрывки из его книги «Стансы. Слово и призрак в европейской культуре» (1977).), «Стансы» : «Он [Бодлер] утвердил новый характер, который приобрел объект благодаря превращению в товар и оказался способным осознать ту притягательную силу, с которой этот характер фатально влияет на произведение искусства… Величие Бодлера заключается в том, что на вторжение товара он ответил превращением в товар и фетиш самого произведения искусства…

Иначе говоря, в произведении искусства он отделил потребительную стоимость от меновой стоимости… отсюда и его непримиримая полемика против любой утилитарной интерпретации произведения искусства… его настойчивость на неосязаемом характере эстетического опыта и его теория прекрасного как мгновенной и непостижимой Эпифании (Эпифания – в античности явление божества в человеческом или ином облике.). Аура холодной неосязаемости, которая начинает с тех пор окружать произведение искусства, эквивалент фетишизированного характера, который приобрел товар благодаря меновой стоимости…»

«Бодлер не довольствовался тем, чтобы воспроизводить в художественном произведении раскол между меновой и потребительной стоимостью. Он намеревался создать товар в некотором роде абсолютный , в котором процесс фетишизации достиг бы такой степени, что аннулировал бы саму реальность товара как такового. Товар, в котором потребительная и меновая стоимости взаимоуничтожаются, а следовательно, ценность которого заключается в его бесполезности, а потребление – в неосязаемости, это уже не товар, поэтому превращение произведения искусства в абсолютный товар также является и наиболее радикальным упразднением товара . Отсюда и та непринужденность, с которой Бодлер ставит «шок» в центр своего художественного творчества. «Шок» – это тот потенциал странности, которым заряжаются объекты когда, чтобы снова надеть загадочную маску товара, они теряют весомость [autorité], приданную им потребительной стоимостью… Бодлер понял, что для того, чтобы искусство сумело выжить в условиях индустриальной цивилизации, художник должен стремиться к воспроизведению в своем произведении этого уничтожения потребительной стоимости и традиционной понятности [intelligibilité]… Таким образом, отныне единственным способом самосохранения искусства становится его самоотрицание».

«К счастью, основатель модерной поэзии был фетишистом. Без его страсти к женским нарядам и женским прическам, к украшениям и макияжу Бодлер едва ли мог выйти победителем в его конфронтации с товаром».

Кстати, Маркс также отталкивался от товара как незначительного факта и наивысшей странности модерного мира. Он исходил из то, что это нечто необъяснимое, но не для того, чтобы его правильно объяснить, а для того, чтобы обернуть его в загадку, которая разрушит догму. В иероглиф.

После Маркса над товаром парит что-то загадочное и фееричное, его тревожная странность, его вызов разумному порядку вещей, реальному, морали, пользе, всем ценностям (стоимостям) – все это происходит от товара, который сам стремился быть ценностью.

Именно эту его неоднозначную фасцинацию мы обнаруживаем во всех феноменах капитала, в феерии этого универсального кода, по крайней мере в его оригинальных аспектах.