Марк Уральский - Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

Ваша книга предвещена четверкой аврорных статей в «Бук оф дзи монтс». Желаю ей замечательнейший успех и очень, очень радуюсь за вас – здесь и ниже [ЧЕРНЫШЕВ А. (VII). С. 33–35].

Старый приятель Борис Элькин 18 февраля 1943 года писал из Лондона

Успех пришел, когда кругом все черно и душа не имеет ни минуты покоя. Но этот успех пришел – и это должно, должно дать Вам удовлетворение. Это наш писатель, наш Марк Александрович отличён.

Ему вторил профессор Николай Вакар из Бостона – письмо от 2 февраля 1943 года:

Позвольте крепко обнять Вас. Не имея на то никакого права, я переживаю это совершенно как мой успех. Все-таки, что ни говорите, это – НАША ВЗЯЛА!

Поздравляя Алданова, критик Эдмунд Вильсон – № 1 на американской литературно-критической сцене, заявил:

Это, вне сомнения, один из лучших социально-политических романов, написанных в последние годы в Европе.

В десятках газетных и журнальных рецензий роман получил самую высокую оценку. Только у коммунистов критика Алдановым порядков в СССР была в резких выражениях названа несправедливой и неуместной в разгар войны. Разразился публичный скандал. Солидаризовавшаяся с позицией коммунистов профессор Колумбийского университета Дороти Брюстер (Brewster; 1883–1979), в знак протеста вышла из состава правления «Клуба книги». Четыре других его члена 17 апреля 1943 года опубликовали в «Нью-Йорк таймсе» совместное заявление, в котором подчеркивали, что политический мотив в их решении не присутствовал.

В свою очередь Алданов написал открытое письмо в редакции ряда ведущих газет США, где подробно разъяснил свою позицию:

Никакой политической пропагандой я не занимаюсь, не занимаюсь и антисоветской пропагандой, хотя никогда не скрывал и не скрываю своих антибольшевистских убеждений <���…> Если не американским, то уж во всяком случае русским читателям хорошо известно, что с первого же дня русско-германской войны я много раз в статьях высказывал пожелание полной победы России над ее гнусным и отвратительным врагом и пожелание максимальной помощи России со стороны ее союзников. Я выражал также надежду, что под влиянием союза с великими англосаксонскими демократиями в России может создаться более свободный и гуманный строй. Быть может, в Кремле поймут уроки истории.

Шумиха, поднятая вокруг «Начала конца» в американской и английской прессе, подогрела читательский интерес к книге. Вскоре общий тираж романа в США превысил 300 тысяч экземпляров. Алданов получит немалые деньги, 5000 долларов, потом еще от продаж. Его материальное положение становится достаточно устойчивым. В письме от 25 января 1943 года он сообщает эту приятную для него новость Набокову:

Успех и неожиданный и, говорю искренне, едва ли заслуженный. Во всяком случае, Ваш «Себастьян Найт» имел больше литературных прав. <���…> Если Вам будут нужны деньги, обратитесь ко мне.

В этом же письме Алданов говорит, что получил заказ на антологию «Сто лет русской художественной прозы»:

Начать предполагается с Пушкина (с неизбежной, но прекрасной «Пиковой дамы»), а кончить Вами (если Вы на это согласитесь). Из ныне живущих русских писателей надо дать еще Бунина, Алексея Толстого и двух-трех советских «старших» (Шолохов? Зощенко?). Поскольку мое имя будет значиться на обложке и подпись под вводной статьей, я, разумеется, не допущу включения чего бы то ни было моего <���…>. Во вступительной статье мне очень бы хотелось сказать о Вашем огромном таланте то, что я о нем думаю и всегда говорил.

Алданов также объясняет, почему его имя как редактора не указано в выходных данных «Нового журнала»:

Я своего имени дать не вправе по отсутствию квотной визы 369 369 Алданов прибыл в США по «внеквотной» визе для интеллектуалов, которая разрешала эмигрантам заниматься тоько тем ремеслом, которым они занимались в стране их прежнего проживания, т.е. в его случае писательской и научной деятельностью. , да и давно хочется (по секрету говорю) понемногу отойти от этого дела, очень мне надоевшего.

В письме 7 апреля 1943 г. Набоков, поздравляя еще раз Алданова с успехом «Начала конца», с подчеркнутой дружественностью отвечает на его предложение помочь в случае необходимости деньгами:

Конечно, с радостью обращусь к вам, дорогой друг, коли будет нужно. Пока что у меня все складывается довольно благополучно. Если бы я мог выпекать по стихотворной пьеске в день или по рассказу раз в неделю, то снарядил бы энтомологическую экспедицию в Патагонию – так был бы богат. На самом же деле моя наука сильно тормозит мою литературу.

Наслышанный о том, что многие знакомые Алданова из числа эмигрантов левых взглядов, чьим мнением он дорожил, осуждают его, т.к. в романе «Начало конца» на одну доску как бы ставятся Сталин и Гитлер, и что по этой причине писателя обвиняют в провокационным выпаде против воющего с гитлеровскими ордами СССР, Набоков в письме от 13 июня шутливо подбадривает друга:

Шум, поднятый копытцами коммунистов, скорее приятен.

Подобно тому, как Набоков пишет постоянно о своих будущих путешествиях на лоне природы и о бабочках, Алданов-химик, делится с ним «романтической» мечтой: устроить лабораторию в своей квартире. Но ни лаборатории у Алданова не появилось, ни энтомологическая экспедиция в Патагонию у Набокова не состоялась. Зато, как иронически пишет Алданов, в связи с успехом книги «Начала конца» в газетах появились фантастические сведения о его персоне: будто он был «послом Керенского», а его роман «Ключ» (1930 г.!), «был бестселлером в царской России». При всей своей симпатии к Набокову-Сирину Алданов все же относился к нему как к большому ребенку, склонному к чудачеству. Так, например, он писал Борису Элькину 27 июня 1944 года:

<���…> Видел на днях Сирина, приезжавшего сюда из Бостона. Он все чудит, хотя ему не 20 лет, а уже 45. Написал по-английски книгу о Гоголе, в которой, по его словам, в качестве образца пошлости разобран Гёте! Так он мне <���…> говорил, но возможно, что это мистификация: книга еще не вышла [МЕЛЬНИКОВ].

С 1942 г. Алданов трудился над книгой «Истоки» – самым крупным по объему и наиболее значительным из его историософских романов о России и Европе эпохи 1874 – 1881 годов. Работа шла медленно. Писателя терзала мысль, что в ситуации мировой войны якобы: «совестно писать теперь исторический роман», поэтому он часто отвлекался – писал и публиковал короткие рассказы на актуальные, подсказанные войной темы. «Истоки» были закончены Алдановым в 1946 г. И лишь по окончанию вйны, 29 июня 1945 г. Алданов сообщил Бунину: «Кроме “Истоков” я ничего не пишу»!

Проект антологии «Сто лет русской художественной прозы» по неизвестным причинам не был осуществлен, но Андрей Чернышев разыскал в архиве Алданова написанное им в 1943 г. «Введение» к этой книге. Этот интересный текст был им опубликован в журнале «Октябрь» – см. [АЛДАНОВ (II)]. В нем Алданов четко сформулировал свое видение места русской классической литературы в мировой культуре.