Дина Хапаева - Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий

Гудков Л., Дубин Б. Молодые «культурологи» на подступах к современности // НЛО. № 50. С. 158.

Выступление Б. Дубина на круглом столе «Легко ли быть издателем?»: Современная книга. 16.12.2003. С. 2–3.

Гудков Л., Дубин Б. Раздвоение ножа в ножницы, или Диалектика желания // НЛО. № 47. С. 99, 100.

Согомонов А. Ю., Уваров П. Ю. Парадоксы вывихнутого времени // Конструирование социального. Европа. V–XVI вв. По мотивам летней школы «Как быть медиевистом: новые научные вызовы и университетские курсы Средних веков и раннего Нового времени». М., 2001. С. 136.

Бойцов М. А. Выступление на дискуссии по статье Бойцова // Казус. 1999. С. 74.

Об этом проекте Зорин говорил также на круглом столе «Философия филологии». См.: НЛО. № 17. С. 91.

О влиянии на современную интеллектуальную среду см. ниже с.

Эткинд А. Русская литература, XIX век: Роман внутренней колонизации // НЛО. 2003. № 59. С. 103.

Исключение составляет лишь Жак Ревель, цитирующий известное высказывание Броделя о том, что социальные науки находятся в постоянном кризисе. Но тут же он переходит к перечислению положительных сторон того ненормального положения, в котором находятся французские социальные науки, что, с его точки зрения, является отражением глубоких кризисных перемен во французском обществе.

Венедиктова Т. Между языком и дискурсом: кризис коммуникаций // НЛО. 2001. № 50. С. 91.

На полное отсутствие интереса друг к другу и на нежелание понять друг друга, даже когда дело доходит до работ близких коллег, жалуются практически все. «Какая-то жизнь есть, но она очень сегментирована — люди не очень друг друга знают и не очень хотят друг друга знать», — отзывается об этом А. Зорин.

«Фрагментация сообщества», идея распада и кризиса интеллектуальной среды и — шире — интеллектуальной жизни может быть выражена и в других терминах. Например, ее синонимом и отчасти объяснением выступает «кризис коммуникаций», под которым имеется в виду отсутствие нормальной циркуляции информации внутри сообщества, вызванное тем, что «никому ничего не интересно».

Отметим, что уже несколько лет назад С. Козлов точно так же оценивал ситуацию в гуманитарном поле, и краткая очарованность новым историзмом не смогла изменить этого впечатления. «Все, что имело место до этого (появления нового историзма. — Д.Х.), описывалось терминами „вышла еще одна статья-книга исследователя А, В или С“ (либо же, для ряда значимых случаев, „опять не вышла книга исследователя D, Е или F“, „наконец-то вышло комментированное издание писателя G“, „идет нормальная исследовательская, комментаторская, эдиционная работа“ — в общем, „все было нормально“, то есть не происходило ничего (по-другому это называется рутиной)» (Козлов С. Наши «новые истористы». Заметки по поводу одной тенденции // НЛО. 2001. № 50. С. 115).

Об институциональном и финансовом кризисе науки говорят все и пишут многие. «В основном в постперестроечной Москве началось угасание центров. В конце 1980-х — в 1990-х гг. это стало очевидно, в Питере это еще хуже… Я ушел из Института мировой литературы, ибо от академических учреждений веяло склепом, и это так и продолжается. В академии была плохо налажена преемственность поколений. Они не преподавали — не было притока новой крови. Советская действительность к этому располагала. А когда она рухнула, то даже в возрастном смысле все это оказалось очень дряблым. Во-вторых, в СССР был другой принцип финансирования науки, система эта была плохая, но ведь на ее место не пришло ничего. В СССР младший научный сотрудник с трудом мог прожить на оклад, а теперь это невозможно. Люди сохраняют работу в Академии наук как визитную карточку. Западные фонды не смогли ликвидировать этот дефицит — это кризис», — рассказывает С. Ю. Неклюдов.

Подробнее см.: Хапаева Д. Время космополитизма. Очерки интеллектуальной истории. СПб., 2002.

Обычно, зарождаясь как орган определенного направления (например, «НЛО» — издание, тесно связанное, особенно в начале, с московско-тартуской школой, «Одиссей» — журнал исторической антропологии, «Казус» — микроистории, «Новая русская книга» возникла как журнал рецензий в области социальных наук), эти журналы впоследствии значительно расширили свою проблематику, постепенно превращаясь в общегуманитарные журналы.

Зорин А. Л. Кормя двуглавого орла… М., 2002.

Копосов Н. Е. Как думают историки. М., 2001.

Выступление Ядова В. А.: Ленинградская социологическая школа (1960–1980-е гг.). Материалы международной научной конференции 23–25 сентября 1994 г. М.; СПб., 1998. С. 19.

Гуревич А. Я. Комментарий очевидца // Одиссей. 2003. С. 302.

Гуревич А. Я. Историк среди руин. Попытка критического прочтения мемуаров Е. В. Гутновой // Средние века. М., 2002. № 63. С. 378.

Проскурин О. История литературы и идеологические контексты // НЛО. 2001. № 50. C. 141.

Здравомыслова Е. А. Ленинградская социологическая школа…, с. 136.

Ядов В. А. Ленинградская социологическая школа…, с. 12.

Фирсов Б. М. История советской социологии 1950–1980-х гг. Курс лекций. СПб., 2001. С. 189, 114.

Воронков В. М. Ленинградская социологическая школа…, с. 132.

Воронков В. М. Там же, с. 131.

Ядов В. А. Ленинградская социологическая школа…, с. 169. См. также: Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах / Под ред. Г. С. Батыгина. М., 1999.

Фирсов Б. М. История советской социологии…, с. 112.

Здравомыслов А. Г. Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах…, с. 156 след.

Фирсов Б. М. Там же, с. 96.

Гутнова Е. В. Пережитое. М., 2001.

См.: Сванидзе А. А. Несколько слов об исторической памяти в связи с автобиографией историка // Средние века. М., 2002. № 63. С. 359.

Гуревич А. Я. Историк среди руин…, с. 391.

«По положению Нине (Н. А. Сидорова — центральное действующее лицо в погроме и отставке Косминского и Неусыхина, получившая в результате ряд руководящих позиций. — Д.Х.) приходилось проводить в жизнь все эти безумные кампании, ей, как человеку, отвратительные. Это вынуждало ее вести двойную жизнь, двоедушничать, что было для нее невероятно трудно…» (Гутнова Е. В. Пережитое…, с. 331–332).