Екатерина Глаголева - Повседневная жизнь европейских студентов от Средневековья до эпохи Просвещения

В германских университетах ректора величали «монархом», хотя он, разумеется, подчинялся королю или императору. Если ректор принадлежал к благородному сословию, обращаться к нему полагалось со словами «ваше сиятельство» ( Erlaucht ) или «ваша светлость» ( Durchlaucht ).

В эпоху соборных школ ректор собора становился директором школы, как, например, в соборе Парижской Богоматери. Такие ректоры (канцлеры) сохранились в нескольких университетах, выросших из соборных школ: в Болонье, Монпелье, Вене и Оксфорде. Долгое время канцлер являлся представителем епископа. Он председательствовал на экзаменах, присуждал ученые степени, выдавал дипломы и исполнял роль судьи при рассмотрении дел, находящихся в церковной юрисдикции. Он всегда считался чиновником, чуждым университету, и вступал с ним в конфликт. Особенно часто это происходило в первые годы существования Парижского университета. Впоследствии его роль сошла на нет, сохранившись лишь в английских университетах.

В XIII веке, когда в Париже на холме Святой Женевьевы школы росли как грибы, ректор церкви Святой Женевьевы стал соперником ректора собора Богоматери в вопросе надзора за обучением и присвоением ученых степеней. Тогда в 1245 году факультет вольных искусств избрал собственного ректора, и в дальнейшем ректором Парижского университета всегда становился представитель этого факультета.

В германских университетах были и ректор, и канцлер. Последний имел ученую степень и иногда был профессором; он подчинялся епископу и папе; первое время его назначали, но потом стали избирать. Если канцлер, в задачу которого входил церковный надзор за университетом, слишком активно вмешивался в управление, его отношения с ректором могли быть довольно напряженными.

В России для высшего управления университетом императрица Елизавета Петровна назначила двух кураторов, а для учебных и хозяйственных распоряжений — канцелярию во главе с директором. Первыми кураторами Московского университета стали И. И. Шувалов и Л. Л. Блюментрост (правда, последний скончался прежде открытия университета), первым директором — А. М. Аргамаков (до 1757 года).

В Германии выборы ректора были многоступенчатыми и довольно сложными. На общем собрании университета избирали «управляющий комитет» из профессоров, которые, бросив жребий, назначали троих выборщиков. Те, поклявшись действовать по совести и сообразно разуму, должны были принять решение прежде, чем сгорит восковая свечка длиной в указательный палец; чересчур медлительных могли лишить жалованья на полгода.

В Лейпциге каждая «нация» избирала своего выборщика; четверо выборщиков избирали семерых избирателей — по двое от трех «наций» и еще одного от четвертой; они, в свою очередь, выбирали по одному представителю от каждой «нации» и, сверх того, еще одного человека от той «нации», которая на предыдущем этапе выборов была представлена только одним избирателем; наконец, эти пятеро избирали ректора.

Церемония вступления в должность проходила в церкви. После приветственной речи в честь новоизбранного ректора его предшественник возлагал ему на голову шляпу, вручал серебряный «скипетр» и устав университета, и новый ректор приносил присягу на Евангелии.

В окружение ректора, помимо нескольких проректоров, входили нотариусы, синдики (для ведения судебных дел и деловых сношений), казначеи, коллекторы (для заведования доходами), конвенторы (надзиравшие за школьными общежитиями), квесторы («завхозы» в германских университетах) и др. Во главе каждого факультета стоял декан.

На защите диссертаций присутствовали цензоры; в Сорбонне по завершении экзамена они принимали решение тайным голосованием.

В Киево-Могилянской коллегии начальствующими лицами были ректор, префект (инспектор и эконом) и суперинтендант (надзиратель за благочинием воспитанников).

В Монпелье студенты избирали из своих рядов прокурора — официальное лицо с отличительным знаком в виде жезла, который заведовал университетскими финансами. По уставу 1534 года прокурор имел право отчитывать нерадивых преподавателей. Жалованье учителям выдавалось лишь в том случае, если у прокурора не было к ним претензий. В 1550 году должность прокурора отменили, заменив его четырьмя советниками из числа бакалавров; собирать вступительные взносы поручили сторожу университетской церкви. Однако сами студенты занимали активную позицию. Феликс Платтер вспоминал, как в ноябре 1556 года студент-земляк по фамилии Хохштеттер увел его с урока доктора Сапорты на «демонстрацию» против безалаберных наставников: выстроившись в колонну по одному, студенты при шпагах обошли коллегии всех «наций», вызывая своих товарищей. «Отправились к резиденции парламента. Избранный нами прокурор подал жалобу от нашего имени на небрежение, с каким профессора относятся к занятиям, и потребовал осуществления нашего старинного права назначить двух прокуроров, которые будут удерживать жалованье профессоров, не читающих лекций. В свою очередь, доктора подали свою жалобу через избранного ими прокурора. Нашу просьбу удовлетворили; два прокурора были назначены 25 ноября, и всё успокоилось».

Похожий случай, произошедший двумя веками позже в Петербурге, тоже завершился к всеобщему удовлетворению. Студенты университета подали высшему академическому начальству жалобу на нерадение своих наставников. Начальство, как водится, сняло стружку с профессоров, чем и ограничилось; профессора прочитали «слишком умным» студентам несколько лекций, проэкзаменовали их, выдали аттестаты и выпустили на все четыре стороны.

В те далекие времена тонкая грань между студентами и преподавателями временами становилась прозрачной, а то и вовсе растворялась. Вот лишь один пример. Жюльен Вере восемь лет преподавал в Коллегии Аркура, а потом вдруг решил сам сесть на студенческую скамью на медицинском факультете Парижского университета. Это не помешало его избранию в 1573 году прокурором французской «нации» на факультете вольных искусств, а на следующий год — ректором университета, который он представлял на похоронах короля Карла IX. Даже став в 1575 году директором Коллегии Ле-Мана, он продолжал учиться.

Ректор руководил с помощью университетского совета, члены которого избирались «нациями», подразделявшимися на более мелкие ассоциации избирателей; каждая из них делегировала одного-двух «советников». К XII веку такой административный механизм был уже как следует обкатан в ломбардских городах муниципалитетами и ремесленными цехами. В первых итальянских университетах все студенты составляли Генеральный совет, который собирался в церкви или в монастыре для принятия важных решений. Очень скоро право участвовать в этих собраниях было закреплено за учащимися, имеющими степень магистра.