Дмитрий Новокшонов - Речь против языка

В борьбе и полемике нет доверия. Как и в борьбе, самым надежным средством избежать поражения в полемике является неучастие в ней. В сети это правило «Не кормите троллей» (Don't feed the trolls ) (примеч. dclxx, dclxxi).

Речевые действия понимающего (разумного) тролля происходят без замысла, он мыслит и троллит понятиями, а не словами, слова в его ТРЛ подобны китайской грамоте, в которой иероглиф (греч. ἱερογλύφος, священная черта) изображает понятие. Русское «мышление орудует не “чистыми” понятиями и представлениями, а понятиями-словами и представлениями-словами; следовательно, и образы, входящие в психологический состав или “механизм” понятий и представлений, суть не просто образы, а образы-слова», такая «мысль – словесна» (примем. dclxxii).

При таких условиях переосмысление слов после их использования в ТРЛ становится неизбежным и определяет внешнее изменение слова. Ведь основные приемы ТРЛ, речевые орудия тролля – риторические тропы, особенно метафора и метонимия; степень владения ими определяет силу и слабость бойца ТРЛ (примем, dclxxiii). Кроме того, тролль ограничен личным знанием, опытом (все знать невозможно) и свободой говорения (страхом). Парадоксально [482]определение: ТРЛ – это дискредитация любой речевой стратегии дискредитации (примем. dclxxiv).

В Сети ТРЛ разделяют на два вида: толстый и тонкий. Толстый ТРЛ предполагает любые речевые действия, должные возбудить в читателе страсть, вывести его из душевного равновесия, увидеть в словах то, чего в них нет, но есть в читателе, и тем самым заставить читателя проявить свою речевую сущность. Тонкий ТРЛ предполагает вежливость в достижении тех же результатов уподоблениями-метафорами.

Неназванное сравнение предмета с каким-либо другим предметом на основании признака, общего для обоих сопоставляемых членов, лежит в основе метафоры (примем, dclxxv). Метафора (греч. μεταφορά перенос, подмена значения) – обычный прием ТРЛ. Ее сила возрастает при использовании старого учительского правила verba movent, exempla trahunt [483].

По мнению Цицерона, «нет тропа более блистательного, сообщающего речи большее количество ярких образов, чем метафора» (примем, dclxxvi). «Метафора… придает речи наибольшую яркость и блеск, усыпая ее как бы звездами» (примем. dclxxvii). Квинтилиан говорит иначе: «В общем, метафора есть укороченное уподобление (in Шит autem metaphora brevior est similitudo). Различие состоит только в том, что в одном случае с предметом, который мы хотим описать, нечто сравнивается, а в другом – метафора заменяет название самого предмета. Когда мы говорим о человеке, что он сделал что-нибудь, “как лев” (ut leonem), то это – сравнение; когда же мы говорим о нем: “Он – лев” (leo est ), то это метафора» (примеч. dclxxviii). «Метафора есть сравнение, сокращенное до одного слова» (примеч. dclxxix, dclxxx).

Аристотель в понимании А.А. Потебни считал, что метафора есть перенесение постороннего слова (т. е. слова с другим значением по отношению к значению искомому: а) или от рода к виду; б) или от вида к роду; в) или от вида к виду; г) или по соответствию (сходству), а) и б) – синекдоха; в) – метонимия;

г) – метафора в тесном смысле.

Соответствием называю (то 8r\ ctvdXoyov \syio), когда второе так относится к первому, как четвертое к третьему Тогда можно поставить вместо второго – четвертое и вместо четвертого – второе [484].

Потебня замечает, что

необходимость метафоры (или метафорического сравнения, ТРЛ. – Д. Н .) сказывается особенно наглядно в тех случаях, когда ею выражаются сложные и смутные ряды мыслей, возбужденных неопределенным множеством действий, слов и пр. В «Войне и мире» Л. Толстого Наташа в разговоре с матерью старается дать себе отчет во впечатлении, которое на нее производят характеры Бориса Друбецкого, который за ней ухаживает и к которому она как будто неравнодушна, и Пьера Безухаго:

«– Мама, а он очень влюблен (Борис)? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе: он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете? Узкий, знаете, серый, светлый…

– Что ты врешь! – сказала графиня. Наташа продолжила:

– Неужели вы не понимаете? Николинька (брат) бы понял… Безухий тот синий, темно-синий с красным, а он (Борис) четверо-угольный.

– Ты и с ним (Пьером) кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.

– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно-синий с красным. Как вам растолковать…» (примеч. dclxxxi).

Этого растолковать невозможно. Это понять может только тот, кто продолжительной совместной жизнью и обменом мыслей настроен гармонично [485]с Наташей, на кого Борис и Пьер и привычные глазу вон те столовые часы и темно-синее с красным производят действие, сходящееся в темной глубине восприятия. Читателю остается заметить, что выдумать такое сближение трудно; его можно заметить в себе и других, потому что так бывает. Это необходимый прием, сводящий сложное на простое и делающий это сложное maniable [486] , таким, что им можно орудовать…

Чем дальше образ от обозначаемого, тем труднее будет понимание образа и тем необходимее прилагать к нему обозначаемое; наоборот, чем больше сродство знака и значения, тем легче первый обходится без словесного обозначения второго, так что в некоторых случаях синекдохи [487](например, раб судьбу благословил) «сравнение есть лишь скоропреходящий момент процесса наименования, момент, на котором мысль почти никогда не останавливается и который поэтому почти никогда не требует особого словесного выражения» (примеч. dclxxxii).

Именно об этом написал цензор Ф.И. Тютчев в 1869 г.:

Умение и опыт в обращении с клинком дают преимущество в фехтовании [488]ровно как при обоюдном ТРЛ преимущество всегда за большим знатоком языка и речи, погруженной в жизнь. Не исключение и научная полемика. Полемика-троллинг выросла из соревнования и борьбы. ТРЛ – это дисциплина.

Латинское слово disciplina понималось во времена Цезаря как учение. В современном английском оно понимается как предсказуемость, а в русском и французском как «подчинение», «повиновение». Есть существенная разница между тремя значениями; на таком разнопонимании одного и того же слова строится ТРЛ. Первоначальное значение стерлось, хотя по-русски военные упражнения в мирное время все равно именуются «учениями», о чем и говорил А.В. Суворов: тяжело в ученьи, легко в походе.

Disciplina – драма, бремя, дхарма. Греческие философы учили своих питомцев делать полемику по уму, мудреному ТРЛ, философски полемизировать (πολεμικάот πολέμιον, войнушка, вражда). Философы в этом были похожи на римских ветеранов отцов, но сказались трудности перевода.