Василий Молодяков - Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера

Авторы похвал в адрес Кайо по ту сторону фронта не могли не понимать, что дискредитируют его в глазах французов. У Доде и Морраса «не было ни одного документа, написанного рукой Кайо или Мальви и удостоверяющего, что они предатели» (LDН, 138), но экс-премьера погубили связи. Во время судебного процесса жены он платил за выступления в ее защиту сатирической газете «Le Bonnet rouge»: «Красный колпак», точнее, «Фригийский колпак», – символ революции, республики и свободы. Как раз в это время «Le Bonnet rouge» из еженедельного издания превратилось в ежедневное.

Редактировал газету Эжен Виго, известный под псевдонимом Мигель Альмерейда, – радикальный анархист и антимилитарист, не раз арестовывавшийся властями [140] Подробнее: Léon Daudet. La guerre totale. Paris, 1918; Salles Gomes P. E. Jean Vigo. Berkeley & Los Angeles, 1971. Ch. 1 (книга посвящена его сыну – кинорежиссеру Жану Виго). . Звучащая на испанский манер фамилия Almereyda – не что иное, как анаграмма «la merde y a», то есть «вот дерьмо» (LDН, 129). В кругах «Action française» его хорошо знали не только за яростные нападки на монархистов в печати, но за участие в демонстрациях и уличных потасовках, после которых противники нередко оказывались в одних и тех же полицейских участках или в тюрьме Санте. Именно там Доде впервые увидел его в 1909 г., навещая Пюжо и «королевских газетчиков», арестованных за демарши в Сорбонне.

В числе прочих редакторов парижских газет Виго – последуем примеру L'AF , всегда называвшей его только по настоящей фамилии, – 2 августа 1914 г. был приглашен в Елисейский дворец к президенту Пуанкаре, затем к министру внутренних дел Мальви. 3 августа он объявил о поддержке правительства. «Я сказал министру внутренних дел: “Куда я должен явиться для мобилизации?”. Мальви ответил: “Сейчас такие люди, как вы, нужнее в Париже, чем на передовой. Прошу вас остаться”» (ОМА, 292).

От нехватки денег французские левые никогда не страдали. Однако Виго пожаловался на финансовые трудности и выпросил у министра ежемесячную субсидию в 8 тысяч франков из секретных фондов МВД – что позже стало одним из самых громких обвинений против Мальви – в обмен на обещание вести патриотическую пропаганду и не выступать против властей. Мальви объяснил решение желанием направить газету «на верный путь» и одновременно контролировать ее. Пояснив, что дружбы или какой-то близости с Виго у него не было, он вспомнил, что видел редактора «Le Bonnet rouge» дружески беседующим с самим Пуанкаре [141] L.-J. Malvy. Mon crime. Paris, 1921. P. 147–149. .

Постепенно к «антибошистским» филиппикам, заклинаниям о защите республики и вере в победу французского оружия на страницах «Le Bonnet rouge» прибавились антикатолические выпады, насторожившие националистов, как и утверждения, что немецкий народ настроен против кайзера и войны. В газете мелькали имена левых нотаблей, вроде внука Маркса Жана Лонге («бош на четверть», как называли его в L'AF ), будущего лидера коммунистов Марселя Кашена и будущего премьера Эдуара Эррио. Плативший хорошие гонорары редактор стал своим человеком в Палате депутатов и в министерствах. Наличие влиятельных покровителей делало его смелым и даже дерзким: газету трепала цензура, но она не раз печатала запрещенные материалы.

По любому поводу ополчаясь на «реакционеров», «Le Bonnet rouge» с 6 июня 1915 г. почти каждый день публиковала написанные в оскорбительном тоне статьи под общим заглавием «Прислужники заграницы», всего восемьдесят. Она прямо обвиняла – правда, не утруждаясь доказательствами – вождей «Action française» в том, что те продались немцам в надежде на восстановление монархии. «Доде и Моррас делают ставку на врага, – говорилось, например, в номере от 16 июня. – Они связаны с Германией. Их интересы совпадают с интересами кайзера. Чего хочет кайзер? Войны, которая сокрушит Францию. Чего хотят наши проходимцы? Войны – потому что лишь война – они это не отрицают – сделает возможной смену режима» (ОМА, 313–314). Это звучало абсурдно, но… не более абсурдно, чем обвинения в сотрудничестве с нацистами в адрес Морраса и Пюжо (Доде не дожил) тридцать лет спустя.

Доде ответил статьей «Виго-предатель», но полемизировать с автором было все равно что играть в шахматы с голубем. Когда L'AF подала иск за клевету, Виго защищал известный адвокат и левый политик Анатоль де Монзи. Вердикт оказался в пользу Доде, однако кассационный суд в марте 1916 г. не только снял с Виго почти все обвинения, но и признал статьи L'AF о его криминальном прошлом «провокацией». «Всем известно, что Леон Доде страдает от навязчивой идеи, чтобы не сказать мании – повсюду видит шпионов», – писала 30 апреля 1916 г. «La Gazette des Ardennes», выпускавшаяся немецкими военными властями в Шарлевилле на оккупированной территории (ОМА, 90). «У немцев были все основания особо ненавидеть и поносить нас, моих друзей и меня, в своих газетках, – гордо заметил «королевский прокурор». – Мы в полной мере заслужили эту ненависть. Постараемся быть достойны ее и впредь» [142] Daudet L. La guerre totale. P. 18. Именно Доде ввел термин «тотальная война» в широкое употребление во Франции. .

Роль пропаганды в войне уже была осознана, но ее исследование еще не началось. Считалось, что достаточно запретить доступ вражеской прессы на свою территорию (за исключением специально обученных лиц, призванных извлекать из нее военную и политическую информацию) да опровергать ее сообщения. Единицы интересовались тем, что́ писал противник, и никто не задумывался, почему он писал именно это.

Луи Маршан. Моральное наступление немцев на Францию в годы войны. 1920. Обложка и авантитул с инскриптом: «Господину Люсьену Вагнеру с сердечным приветом. Л. Маршан»

С началом войны преподаватель немецкого языка Луи Маршан был в звании лейтенанта мобилизован во Второе бюро (контрразведка) штаба военного губернатора Парижа, где занимался переводом и интерпретацией трофейных документов. После ликвидации в сентябре 1915 г. Второго бюро – под предлогом объединения контрразведки и по настоянию Мальви, видевшего в нем оплот монархистов [143] Malvy L.-J. Mon crime. P. 226–235. , – Маршана перевели в немецкую секцию Бюро изучения иностранной прессы. Просматривая от тридцати до пятидесяти изданий, он должен был отслеживать всё относящееся к Франции и к войне.

По службе Маршан имел дело с газетами на немецком языке и не сразу обратил внимание на франкоязычную «La Gazette des Ardennes». По собственной инициативе он исследовал содержание и методы пропаганды противника (сейчас это называют контент-анализ), затем изложил полученные результаты в нескольких докладах и в обстоятельной книге «Моральное наступление немцев на Францию в годы войны», выпущенной в 1920 г. с предисловием Барреса. Доде назвал ее «шедевром, который должен быть в каждой библиотеке, прежде всего полковой»: «К несчастью, она понадобится нам в будущем (опубликовано в 1932 г. – В. М. ), поскольку это знание во Франции 1935 г. или 1940 г. станет условием победы, оплаченной не такой дорогой ценой » (LDP, 93). Автор выделил курсивом последние слова. Глядя из дня сегодняшнего, я бы подчеркнул названные им даты.