Василий Молодяков - Шарль Моррас и «Action française» против Германии: от кайзера до Гитлера

Доде утверждал, что в 1914 г. после поражения при Шарлеруа, когда перспектива сдачи Парижа казалась вероятной, глава столичной полиции Селестен Эннион приказал сжечь сотни досье на немецких агентов и подозреваемых в шпионаже (LDН, 68–69). Отвечая на разоблачения «толстого Леона», Мальви заявил: «Господину Доде следовало лишь сообщить мне собранные им сведения. Все сограждане могут доверять мне. Но у меня есть государственные дела, которые я не могу доверить господину Доде». «Мальви руководствует демократическими интересами, Доде служит французским интересам», – парировал Моррас (MCV, IV, 199–201).

Министр, не спускавший глаз с монархистов, запретил «королевскому прокурору» публичные выступления о «немецких шпионах» – дабы не разжигать в обществе недоверие и подозрительность – и ужесточил цензурный контроль над газетой. «До этого момента я не обращал внимания на Мальви, провинциального радикалишку и прихвостня Кайо», – заметил Доде в обычном для него тоне (LDS, 60). Мальви, действительно, не упускал случая «прижать хвост» монархистам с помощью полиции, вплоть до собраний в частных домах, – о чем с гордостью поведал в мемуарах [146] Ibid. P. 35–42. .

Затем достоянием гласности стало то, что в первые дни войны глава МВД дал указание префектам полиции не проводить превентивные аресты «подрывных элементов» по заранее составленному полицией «списку Б» (социалисты, пацифисты, анархисты и т. д.) [147] Подробнее: Jean-Jacques Becker. Le Carnet B. Les pouvoirs publics et l'antimilitarisme avant la guerre de 1914. Paris, 1973. , несмотря на требования военного министра Адольфа Мессими. В мемуарах он подробно осветил этот вопрос и объяснил, что руководители Всеобщей конфедерации труда (ВКТ), с которыми у него сложились хорошие отношения в процессе урегулирования трудовых конфликтов, и редакторы ряда оппозиционных газет заверили его в поддержке правительства. Будучи принципиальным противником «списка Б», Мальви считал, что его фигуранты (кроме части иностранцев) не представляют реальной угрозы для безопасности страны, но аресты, тем более превентивные, социалистов и профсоюзных деятелей станут таковой, вызвав вспышку недовольства, особенно опасную в период проведения мобилизации [148] Malvy L.-J. Mon crime. P. 226–235. . Так что советская версия о том, что «список Б» не был введен в действие из-за «перехода руководства социалистической партии и Всеобщей конфедерации труда в первые же дни войны на позиции социал-шовинизма» [149] ЭЭП, 35 (прим. ред.) . , кажется верной.

«При виде республиканских министров, воспитанных на бессмертных принципах 89-го года, которые запуганно трепещут перед позорными нападками L'AF и подчиняются приказам Леона Доде, – парировала 23 апреля «Le Bonnet rouge», – краска стыда заливает лица многих французов» (ОМА, 153). Неудивительно, что самыми ярыми защитниками Кайо и Мальви – со ссылками на ненавистные монархистам «принципы 89-го года» – оказались «Тряпка» и ее «клоны» вроде информационного агентства «Primo» и газеты «La Tranchée republicaine».

Скандальные выступления и демонстративное игнорирование цензурных запретов привели к тому, что в январе 1916 г. газета лишилась правительственной субсидии [150] Malvy L.-J. Mon crime. P. 153–154. . Дела расстроились, но Виго не отказался от красивой жизни. Он начал поносить кабинет и политиков, отказавших ему в поддержке, – и искать новых спонсоров. Неудивительно, что ими оказались немцы.

Подобно большинству французских левых, перед войной «Le Bonnet rouge» выступала за примирение и сотрудничество с Германией, о чем в апреле 1916 г. напомнила L'AF . Однако немецкие деньги потекли в газету лишь с мая 1916 г. Каналом финансирования стала Швейцария – «убежище всех подозрительных лиц из стран Антанты и неприступная крепость немецких агентов» (LDН, 148). Процессом управлял новый коммерческий директор Жозеф-Эмиль Дюваль.

Еще с лета 1915 г. «Le Bonnet rouge» популяризировала пацифистские идеи уехавшего в Швейцарию Ромена Роллана, которого за книгу «Над схваткой» националисты объявили предателем. В газете часто звучали темы «гуманизма» и «ужасов войны», позже принявшие откровенно пораженческий характер. Героями стали нейтрал и пацифист Вудро Вильсон («внутренние враги моей страны славят Вильсона», – отметил Моррас 24 января 1917 г. [151] Charles Maurras. Les trois aspects du président Wilson. La neutralité – L'intervention – L'armistice. P. 17 (электронное издание сайта www.Maurras.net, 2011). ), Ленин и циммервальдцы, социалисты-интернационалисты воюющих стран, собиравшиеся в Швейцарии. Русская революция описывалась с восторгом, вызывая все больше симпатий, – неслучайно Доде обвинял Мальви в попустительстве политэмигрантам из России [152] Daudet L. La guerre totale. P. 165–169. .

Пораженческая агитация подогрела волнения и мятежи, захватившие в мае – июне 1917 года половину французской армии и позднее героизированные левыми. Затянувшаяся позиционная война в сочетании с провалом плохо подготовленного апрельского наступления («бойня Нивеля»), перебои со снабжением, низкое качество продовольствия, несоблюдение графика законных отпусков и увольнений, ухудшение условий жизни в тылу, где начались забастовки, – всё это породило у части солдат и унтер-офицеров ощущение безнадежности («война никогда не кончится») и недовольство, ставшее благодатной почвой для рассказов о «жирующих» «героях тыла» и о русских «товарищах», которые взяли власть в армии в свои руки. За митингами и выборами делегатов для переговоров с начальством последовали призывы к неповиновению, отказы идти в наступление, нападения на офицеров. Новый командующий генерал Филипп Петэн учел уроки России и восстановил порядок умелым сочетанием «кнута» (недоброжелатели сильно преувеличили масштаб репрессий) и «пряника», улучшив условия жизни солдат. Поток пораженческих листков в окопы сократился, хотя в тылу агитаторы продолжали обхаживать отпускных солдат. Как и его предшественник Робер Нивель, Петэн просил Мальви контролировать прессу, сообщать о деятельности агитаторов за «мир любой ценой» и пресекать ее, но министр игнорировал обращения [153] В 1925 г. Петэн составил подробный доклад «Моральный и военный кризис 1917 года», опубликованный через сорок лет: Maréchal Petain. La crise morale et militaire de 1917 / Note préliminaire par Alfred Conquet. Paris, 1966. Подробнее: Henri Carré (Lt-Colonel). Les grandes heures de général Pétain. 1917 et la crise du moral. Paris, 1952; Guy Pedroncini. Les mutineries de 1917. Paris, 1967 (переизд. 1996). . Доде считал мятежи частью плана «бошей», однако, благодаря настоящей во главе «Сюртэ женераль» (полиции) своего доверенного помощника Жана Леймари, который более двух лет возглавлял секретариат и отдел персонала МВД, заслужив прозвище Распутин. Именно Леймари обеспечил Дювалю вольный проезд. Почему его все-таки обыскали? Подробности выяснились во время процесса Мальви.