Арчи Браун - Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Начиная с 1920 года Сунь Ятсен формулировал свои основные идеи под названием «Три народных принципа», которые были призваны расширить популярность его политической партии в массах. Это были национализм, демократия и «народное благосостояние». Все три принципа были достаточно сомнительными или противоречивыми. Самым очевидным был первый, поскольку Сунь был главой партии националистов. С момента своего возвращения в Китай в 1916 году он старался содействовать объединению страны и покончить с военными диктатурами. Проблема состояла в том, что помимо преобладающего ханьского большинства в Китае присутствовали и другие нации, которые, как признавал Сунь, также обладали правами. Кроме того, было не очень понятно, что он подразумевал под демократией (которой внутри самого Гоминьдана было не слишком много). Более того, говорилось, что Китай не готов к полноценной демократии, и мнение Суня о необходимости ограничений избирательного права и периода «обучения» китайского народа является отражением такой точки зрения. Третий принцип иногда переводят как «социализм», но в более буквальном переводе это именно «народное благосостояние». Он отражал намерения Суня не только поднять уровень жизни, но и несколько выровнять его, в том числе в отношении размеров земельных владений [646]. В 1921 году остатки недолговечного пекинского парламента пожаловали Суню титул «президента», но это было далеко не всенародное признание. В последние годы жизни, которые он провел в основном в родной провинции Гуандун, Сунь оставался бесспорным лидером партии националистов, но почти не пользовался поддержкой у военных, поделивших между собой страну. Вскоре после «конференции национального возрождения», состоявшейся в Пекине в ноябре 1924 года, Сунь узнал, что у него рак в неизлечимой стадии. В марте 1925 года он скончался в возрасте пятидесяти девяти лет [647].

Выходец из бедной крестьянской семьи, Сунь Ятсен обладал сильными лидерскими качествами и располагающим к себе характером. Хотя он не участвовал лично в революционном взрыве 1911 года и никогда не возглавлял объединенное китайское государство, его тем не менее справедливо считают одним из отцов и революции, и Китайской республики. Именно он настаивал на целесообразности революционного способа изменения ситуации, в то время как многие другие предпочитали оставаться в рамках курса на конституционное реформирование. Высшее образование и знание английского языка позволили ему успешно представлять на международной арене китайские силы, желавшие покончить с Цинской династией и создать современную республику. Он был главным основателем Гоминьдана — националистической политической партии, которая под руководством преемника Суня Чан Кайши доминировала в Китае до прихода к власти коммунистов в 1949 году [648]. Сунь был лидером реформ и модернизации, но, даже с учетом приверженности демократии, в принципе его вряд ли можно считать демократическим лидером, хотя он и не был столь же авторитарен, как его преемник. Он оставался несколько в стороне от политического и идеологического Движения 4 мая. По результатам недавнего исследования истории современного Китая, «как правило, он не одобрял движений, которые не мог контролировать сам» [649]. Уважение, которым Сунь продолжает пользоваться на своей родине в качестве лидера первой из двух великих китайских революций, лишний раз подчеркивает тот факт, что революционное руководство не обязательно означает возглавлять прорыв через баррикады, а может принимать самые разнообразные формы.

Родившийся в 1881 году Мустафа Кемаль, более известный как Ататюрк («Отец всех турок», титул, официально принятый им в 1934 году), принимал участие в «Младотурецкой» революции 1908 года, направленной против антиконституционного режима султана Абдулхамида II. В то время он еще не был лидером оппозиции, но уже лелеял амбиции о своей подобной роли в будущем и о том, как он возглавит свою страну. Молодой и отнюдь не малопьющий армейский офицер как-то раз сказал своему собутыльнику, что сделает его премьер-министром. «А сам-то ты кем будешь?», — спросил тот. «А я буду тем, кто назначает премьер-министров» [650], — ответил Кемаль. В 1918 году он писал приятельнице: «Если мне когда-нибудь удастся приобрести соответствующее положение и власть, то я рассчитываю разом провести необходимые в нашей общественной жизни преобразования… Разве я должен опускаться до уровня простых людей после стольких лет, потраченных на приобретение высшего образования, изучение цивилизованной общественной жизни и обретение вкуса к свободе? Скорее, я должен поднять их до своего уровня. Это они должны становиться такими, как я, а не я таким, как они» [651]. В свете подобных умонастроений нет ничего удивительного в том, что при Ататюрке Турция стала не демократией, а скорее страной относительно просвещенного авторитаризма.

Ататюрк отличился в боевых действиях Первой мировой войны, в которой Турция была союзницей Германии, а непосредственно после ее окончания возглавлял кампанию против контроля союзных держав над Турцией и оккупации части страны греческими войсками. В течение 1919 года ему удалось собрать единое движение национального сопротивления из армейских офицеров-националистов и разрозненных групп населения, протестовавших против союзнической оккупации [652]. В 1920 году созванное Ататюрком Великое Национальное Собрание избрало его главой правительства, а в январе 1921 года после организованного им фактического похищения министров старого оттоманского правительства было объявлено о создании нового турецкого государства. Несмотря на стремление Ататюрка установить дружественные отношения с руководителями Советов, к турецким коммунистам он относился так же, как и к старым властям, — без каких-либо симпатий. В 1921–1922 годах с санкции Ататюрка было расстреляно большое число коммунистов [653].

Революцией это было не только потому, что существовавшая ранее власть была свергнута насильственным путем, но в равной степени и потому, что были изменены идеологические устои государства. С институтами, господствовавшими в Турции со времен, когда она была центром Оттоманской империи, было покончено. Традиционные политические и религиозные власти — султанат и халифат — были упразднены. (Тем не менее соблюдался некий элемент преемственности. При том, что турецкие националисты считали попытки сохранения империи ошибкой, а султанов — помехой на пути прогресса, ключевыми элементами их нового государственного строя были оттоманская бюрократия и, главное, армия [654].) Султанат был отменен не сразу, но к осени 1922 года Ататюрк, чьи позиции усилила победа в войне с Грецией, был готов избавиться от последних внутренних помех. Его поддерживало правительство, которое располагало реальными возможностями Великого Национального Собрания в Анкаре, тогда как султан по-прежнему руководил остатками оттоманского правительства из Стамбула. Ататюрк заявил: «Вопросы королевской власти и суверенности никогда не решаются учеными дебатами. Их берут силой. Оттоманская династия силой захватила власть над турками и правила ими в течение шести веков. Теперь же турецкий народ на самом деле обрел свою суверенность». Он надеялся, что с ним согласятся, а если нет, то на деле ничего не изменится, но «некоторые головы могут покатиться» [655]. Еще до конца 1922 года султанат был официально упразднен, а сам султан эмигрировал. В следующем году была провозглашена Турецкая республика, первым президентом которой стал Ататюрк.