Альбер Шамдор - Саладин, благородный герой ислама

В октябре 1188 года Саладин атаковал Сафед, расположенный на севере Тивериадского озера. Это был небольшой, очень живописный город с домами, разбросанными на трех холмах, и крепостью, контролирующей район Тивериадского озера. Осада длилась месяц, и султан вынужден был лично поддерживать ослабевающее мужество своих людей, которые воевали, не получая ничего, кроме регулярного жалования. Он рисковал своей жизнью, принимал участие в работах по установке таранов, катапульт, метательных орудий, камнеметов, передвижных деревянных башен, каждый день подбадривая тех, кто поддавался пораженческим настроениям, когда завоевание христианской крепости оказывалось не таким легким, как захват клочка земли. Несмотря на продолжительные дожди, превращавшие почву в болото, Саладин упорствовал в своем намерении покорить Сафед, древний Сафед ассирийских летописей, которые повествовали о том, как ассирийский царь Тиглатпаласар разбил лагерь под его стенами. 6 декабря 1188 года гарнизон Сафеда сложил оружие. Несмотря на зиму и недовольство своего окружения, которое мечтало о патио и фруктовых садах Дамаска и так и не привыкло к изнуряющим походам по утопавшим в это время года в тумане и дожде ливанским равнинам, Саладин повел свое войско к замку Бельвуар, который он не смог захватить десять месяцев назад, и овладел этой мощной крепостью после нескольких дней ожесточенного боя, под непрерывным дождем из железа, свинца и греческого огня. 5 января 1189 года его знамена развевались над руинами этой гордой крепости, последним защитникам которой было разрешено свободно вернуться в Тир, — так велико и искренно было восхищение Саладина и его эмиров их смелостью, их презрением к смерти и их упорным нежеланием сдаваться. Оставив в замке Бельвуар мусульманский гарнизон, Саладин направился вместе со своим братом в Иерусалим, затем в Аскалон и в Акру, чьи укрепления он приказал проверить Каракушу, ответственному за государственное строительство, и реставратору каирской крепости. Наконец 21 марта 1189 года, отпустив своих месопотамских союзников, Саладин вернулся в Дамаск, свою административную столицу. Но ему не пришлось долго наслаждаться плодами своих побед, ибо Европа, встревоженная понесенными ею на Ближнем Востоке поражениями, собирала фанатичные армии со всех христианских земель и оснащала в портовых городах многочисленные флоты, чтобы переправить войска на Святую Землю, ставшую землей стольких битв…

Потеря Иерусалима была болезненно воспринята всеми дворами Европы. Архиепископ Тира по приказу Конрада Монферратского пересек море, чтобы сообщить Урбану III о постигшем христианский мир несчастье. Эта новость сократила дни понтифика, который, уже настигнутый серьезной болезнью, не смог превозмочь огромное горе, причиненное ему рассказом о падении Иерусалима. Он умер в Ферраре 20 октября 1187 года, и ему наследовал бенедиктинский монах Григорий VIII, который на следующий же день после своего восшествия на папский престол начал готовить Третий крестовый поход. Он призвал христиан, способных сражаться, взяться за оружие во имя веры, приказал поститься и всенародно молиться и объявил Божье перемирие на семь лет. «Кардиналы, — пишет Луи Брейе в книге «Церковь и Восток в средние века», — дали обет жить милостыней, не ездить верхом до тех пор, пока Иерусалим не будет возвращен, и обойти пешком христианские государства с крестом в руке». Но через два месяца после своей коронации папа Григорий VIII скончался, и его место занял Климент III. Он выпустил новые индульгенции и привилегии в духе своих предшественников для тех, кто отправлялся на Святую Землю. Его проповедники обошли христианские королевства, и после их речей верующие проклинали имя Саладина. По рукам ходили гравюры, изображавшие Святую Гробницу, оскверненную лошадью мамлюка, и Мессию, получавшего удары хлыстом от Мухаммада. Рассказ о страданиях восточных христиан вызывал огромное сочувствие. Епископы, духовные лица, монахи сняли свои священнические одежды, чтобы одеть кирасу. Кардиналы решили пешком отправиться в Иерусалим, прося по дороге милостыню, и не торговать больше ни бенефициями, ни прощениями Римского Папы. Объехав Италию и проповедуя повсюду слово Божье, архиепископ Тира и кардинал Генрих, оба удостоенные его святейшеством титула «почетного легата», титула, который позволял им исполнять при государях миссии, аналогичные миссиям послов, перешли Альпы, чтобы побудить Францию с таким же рвением ринуться в Третий крестовый поход, как и Италию. Однако в Париже сложилась запутанная политическая ситуация, вызванная неслыханными династическими притязаними английского короля. Капетингская династия задумала изгнать Плантагенетов из их богатых фьефов в западной Франции. Творец национального единства юный король Филипп Август только что объявил войну английскому монарху Генриху II, чтобы заставить его вернуть графство Вексен. (Города Вексена были отданы в качестве приданого Маргарите, сестре Филиппа Августа, вышедшей замуж за Генриха, старшего сына английского короля. Поскольку Маргарита умерла, не оставив потомства, Вексен, согласно обычаю, должен был быть возвращен французской короне.) Урегулировать этот вопрос собирались с помощью армий, что грозило нанести большой ущерб обоим королевствам, когда неожиданно появились два папских легата. Почтение, с которым тогда относились к Ijpo6y Господню, было столь велико, что английский и французский короли согласились встретиться возле Жизора 21 января 1188 года, чтобы выслушать послание святого отца. Легаты сумели так глубоко взволновать своих августейших слушателей трогательным рассказом о несчастьях Иерусалима, что Филипп Август и Генрих Плантагенет, забыв о своих разногласиях, плача, бросились друг другу в объятия и получили крест из рук Тирского архиепископа. Высшая знать последовала их примеру. Ричард, герцог Аквитанский, и граф Пуату, герцог Бургундский, Филипп, герцог Фландрский, графы Шампани, Суассона, Блуа, Дре, Клермона, Перша, Бомона, Невера, Жак, сеньор д’Авен, высшие сеньоры Франции, Англии и Фландрии решили отправиться в крестовый поход в тот памятный день в Жизоре, которому, впрочем, суждено было стать днем одураченных. Каждый народ в этом «соревновании», целью которого было возвращение Иерусалима христианам, имел в качестве отличительного знака свой цвет: французы получили красный крест, англичане — белый, фламандцы — зеленый. Толпы крестоносцев стекались со всех провинций. Чтобы оплатить расходы на эту огромную экспедицию в Святую Землю, был введен специальный налог — Саладинова десятина. Было решено, что все те, кто не примет участие в походе, заплатят по крайней мере один раз десятую часть от своих доходов. Единственными освобожденными от уплаты священного налога были картезианцы, бернардинцы и монахи Фонтевро. Увы, часть собранных средств была растрачена далеко не по назначению. И действительно, после первых объятий Филипп Август и Генрих Плантагенет, забыв о своих трогательных заверениях в дружбе и несчастьях Палестины, смотрели друг на друга как волки на свою жертву. Вот что произошло: Ричард, герцог Аквитанский, под ничтожным предлогом напал на графа Тулузского. Этот Ричард был сыном Генриха II и Алиеноры Аквитанской, с которой Людовик Молодой развелся, обвинив ее в измене, и на которой женился (возможно, по любви, но скорее потому, что ее приданое составляли богатые земли Гаскони, Аквитании и Пуату) менее щепетильный в этом вопросе английский король. Естественно, атакованный граф Тулузский попросил у своего короля Филиппа Августа заступничества. Тот пришел на помощь своему вассалу. Увидев это, английский король поспешил на выручку своему сыну. Мелкая распря, ссора (причины которой остаются неясными), снова поссорила Капетингов с Плантагенетами. И деньги, собранные с обеих сторон на праведное дело христиан, пошли на борьбу между Францией и Англией. Филипп Август овладел несколькими английскими крепостями. Объединив все свои силы, он выступил против врага, но графы Фландрии и Шампани вмешались, напомнив обоим противникам, что христианские королевства Востока, отчаянно цепляясь за тирскую скалу, с тревогой ждут помощи с Запада. Они призвали обоих королей заключить мир и вспомнить пылкие объятия под Жизором. Филипп Август выдвинул следующее требование. Он попросил, чтобы Ричард, сын Алиеноры Аквитанской, был провозглашен английским королем и соправителем Генриха II. Расчет был хитрым, ибо таким образом Капетинги получали в будущем возможность претендовать на английский трон. Но Генрих II отказался подписать мирный договор на таких условиях. И случилось то, на что так рассчитывал коварный Филипп Август: сын английского короля Ричард, рассерженный тем, что его отстранили от трона, заключил с королем Франции военный союз против своего отца. Военные действия возобновились. У английского короля Генриха II был другой сын, Иоанн, которого он очень любил и которому он отдал Ирландию. Но злая судьба упрямо следовала за ним по пятам. Этот младший сын, любимый им больше всех, также выступил против него. И вот несчастный Генрих II, преследуемый своими детьми, поверженный королем Франции, который, после того как отобрал у него Тур, заставил его подписать в Азе договор, изгнанный отовсюду, не имея больше никаких средств, умер в возрасте семидесяти одного года, осыпая проклятиями своих детей, которых история даже обвинила в отцеубийстве. Он царствовал тридцать пять лет.