Альбер Шамдор - Саладин, благородный герой ислама

Если письмо, которое названный Генрих представил нам, подписано королем германцев, мы хотим, чтобы это письмо было ответом на него.

Вручено в 584 году от хиджры милостью единого Бога. Пусть Он спасет своего пророка Мухаммада и всех его последователей, пусть Он принесет избавление самому прославленному султану, победителю и защитнику истинного учения, украшенного знаменами веры, реформатору мира и закона, царю мусульман, слуге двух святых городов и святого дома Иерусалима, отцу победителей Юсуфу, сыну Айюба».

Пока по всему Востоку раздавались враждебные кличи, в мечетях в день пятничной молитвы от имени Саладина снова было объявлено о начале священной войны. Два мира приготовились выступить друг против друга и выдержать тяжелое испытание. Однако политический гений Саладина позволил ему познать самый блестящий дипломатический успех за всю его карьеру — союзный договор, который он подписал после отъезда послов Фридриха Барбароссы с Исааком Ангелом, византийским императором и христианином из старинного рода. Да, благодаря ему Византия объединилась с исламом накануне Третьего крестового похода, проповедуемого по всей Европе!

Попробуем разобраться в запутанных византийских интригах конца XII века. Сколько подлости, беспринципности, продажности, дурной политики в окружении и даже в постели императора Востока, престиж которого является внешним, а жизнь так часто висит на волоске! Алексий II вступил на трон византийских императоров в возрасте двенадцати лет. Три года его царствования были отмечены интригами его матери, восстаниями подданных, честолюбивыми замыслами Андроника Комнина, который не замедлил свергнуть его и удержаться на троне с помощью таких средств, как отравление своих лучших друзей и убийства тех, кого он подозревал в измене. Частная жизнь этого сумасброда оставила неприятный след в византийских анналах, его биографы рассказывают, что он грабил сокровищницы храмов и монастырей и что он насиловал девственниц, посвященных Богу. Такая непривлекательная личность должна была плохо кончить. Приводимый в ужас во время бессонных ночей воспоминаниями о своих жертвах, он просил чародеев избавить его от страхов. Узнав от предсказателя, что ему грозит погибель от руки человека по имени Исаак Ангел, Андроник Комнин тут же отдал приказ арестовать его и утопить в Босфоре. Но Исаак не дал так легко убить себя. Вместо того, чтобы позволить утопить себя в мешке с камнем на шее, он ударил кинжалом чиновника, пришедшего схватить его. и, озаренный гениальной идеей, помчался по византийским улочкам, крича, как одержимый: «Эй! Бегите все сюда! Я убил дьявола и покажу вам его шкуру!» Добрые люди сбежались к нему и обеспечили успех его затее. Клич разнесся по всему городу, и Исаак Ангел использовал свою популярность, чтобы вызвать суматоху и поднять мятеж. И сумерки еще не успели окрасить языками пламени воды, омывающие два континента, как Византия перешла в руки нового владыки, провозгласив императором того, кто предпочел трудности правления смерти в мешке на глубине пролива.

Чернь набросилась на пойманного Андроника Комнина, схватила и привязала к столбу во дворе его дворца. Ему выкололи глаз, отрезали руку, а потом раздели и усадили голым на осла, головой к хвосту животного. В таком виде низложенного народом басилевса провезли по всей Византии. В него бросали камнями, отбросами, поливали кипящим маслом. Наконец, уже умирающий, он был подвешен за ноги и отдан женщинам, одержимым дьяволом. Они отрезали ему гениталии и разорвали его тело зубами. «В бешенстве, — читаем мы в старинной хронике, — эти нищенки сожрали тело несчастного государя, они передрались друг с другом из-за каждого куска и раздробили кости умирающего. Ничто не может выразить наше отвращение к подобным ужасам». Эти события происходили в 1185 году.

Исаак Ангел был императором Византии только два года, когда у границ византийской империи появились сто тысяч вооруженных германцев и добровольцев Фридриха Барбароссы, которые только что пересекли Европу с севера на юг и мечтали лишь о битвах в богатейших сарацинских землях. В это же время посланники Саладина пришли к нему во дворец, чтобы предложить от имени ислама договор о вечной дружбе. Исаак Ангел не колебался: он решил заключить союз с Саладином и защитить свою империю, опасаясь войск Фридриха Барбароссы, которые по мере приближения к Малой Азии становились все более и более неуправляемыми. По договору, подписанному им с победителем Иерусалима, он обязывался уступить мусульманам одну их главных византийских церквей, чтобы она была переделана в мечеть, и пообещал преследовать арьергард Фридриха Барбароссы, превращать при каждом удобном случае дороги в разбойничьи вертепы и вести долгие переговоры, прежде чем продать ему бобы и сало. Разумеется, он был хорошим политиком и не действовал открыто: его помощь должна была быть тайной, по крайней мере до тех пор, пока германская армия не исчезнет за армянскими горами. Было даже желательно, чтобы Исаак Ангел напустил туману и доброжелательно принял этого Фридриха Барбароссу, который собирался по-дружески расположиться лагерем под стенами Византии. Саладин не видел ничего плохого в том, чтобы приличия были соблюдены, и, желая показать, что его дружба не притворство, он предусмотрел в договоре, что Гроб Господень будет доверен греческим священникам, и разрешил византийцам свободно передвигаться по Святой Земле. «Такое условие, — считал Рене Груссе, — удовлетворяло извечные притязания византийской дипломатии и в то же время оправдывало в глазах православных союз с государем неверных». Когда обе стороны подписали эти статьи, Саладин отправил в Константинополь официальное посольство, состоявшее из эмира, муэдзина, кади и нескольких правоведов. Вместе с ними он отослал, помимо положенных подарков, кафедру и экземпляр великолепно украшенного Корана. День прибытия этого посольства в Византию был отпразднован всем исламским миром, точно так же как когда-то был отпразднован день взятия Иерусалима. Обосновавшиеся в городе мусульманские лавочники выстроились на 6epeiy Босфора вслед за чиновниками басилевса, чтобы встретить и сопроводить под звуки музыки и радостные возгласы необычное посольство Саладина и его свиту, длинный караван, груженный сказочными богатствами. И пока эмиры, разодетые, подобно халифам, наблюдали, как перед ними распахиваются золотые ворота дворца императора Востока, и пока играли фанфары и звонили византийские колокола, барон Виссембах, посланный Фридрихом Барбароссой просить свободного прохода для своих войск через Византийскую империю, скакал во весь опор и неожиданно появился в Константинополе прямо посреди пиров и раздач даров. Увиденное должно было открыть ему глаза.