Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Он помнил работу Флекснера во время эпидемии менингита. Флекснер сумел решить проблему и прославил Рокфеллеровский институт. А раз Флекснеру удалось добиться успеха, то, как надеялся Льюис, решить новую проблему тоже вполне возможно. Может быть, ему удастся сделать то, что удалось Флекснеру.

Льюис допускал, что возбудителем гриппа может быть фильтрующийся вирус. Но для того, чтобы искать вирус, Льюису пришлось бы окунуться во тьму. Это была наука, самая настоящая наука (ведь настоящая наука рассеивает тьму), но теперь Льюис занимался не только наукой. Теперь дело было в другом. Теперь надо было спасать жизни.

И надо было искать там, где светло.

И первый луч света выхватил иммунную систему: почему бы не положиться на ее тупую мощь? Даже если не удастся найти патоген, даже если не удастся следовать обычному протоколу и, заражая лошадей патогеном, брать у них кровь, — все же на свете было одно животное, страдавшее от болезни, которая огненным бичом прошлась по миру. Это животное — человек.

Большинство заразившихся выживало. Выживало даже большинство людей, заработавших пневмонию. Можно было с большой вероятностью допустить, что в крови и сыворотке этих людей содержались антитела, которые помогут лечить или предупреждать болезнь у других. Когда Льюис и Флекснер в 1910 г. прибегли к этому подходу, занимаясь полиомиелитом, они добились некоторых успехов. Доктор У. Р. Редден из бостонского военно-морского госпиталя вспомнил об «экспериментальных доказательствах, представленных Флекснером и Льюисом с помощью сыворотки из крови людей, перенесших полиомиелит». В свою очередь, Редден и его коллега взяли кровь у тех, кто перенес грипп, приготовили из крови сыворотку и ввели ее 36 больным пневмонией. Эксперимент начался 1 октября. Это не был научный эксперимент (отсутствовала контрольная группа), и в научном плане он ничего не доказывал. Но к 19 октября, к тому времени, когда врачи опубликовали отчет о результатах в JAMA , 30 больных выздоровели, пятеро все еще получали лечение, а умер только один [557] W. R. Redden and L. W. McQuire, «The Use of Convalescent Human Serum in Influenza Pneumonia» JAMA (Oct. 19, 1918), 1311. .

В Филадельфии начали эксперимент с введения больным как цельной крови, так и сыворотки людей, перенесших грипп. Это тоже не было научным экспериментом — это была отчаянная попытка спасти людям жизнь. Если бы оказалось, что метод работает, то научное обоснование могло и подождать.

Льюис поручил проведение опытов другим. Такие попытки пробить стену не требовали его высокой квалификации — подчиненные справились бы ничуть не хуже. Сам Льюис в это время занимался четырьмя вопросами. Он не мог решать их последовательно. Ему пришлось делать это одновременно, идя четырьмя разными путями — ставя опыты для проверки каждой гипотезы.

Во-первых, он пытался создать вакцину против гриппа, взяв на вооружение те же методы, которыми воспользовался при разработке вакцины от полиомиелита. Это была более хитрая версия «пробивания стены» — подхода, предусматривавшего переливание крови или сыворотки людей, перенесших грипп. Во всяком случае, Льюис по-прежнему подозревал, что причина гриппа — вирус [558] 9 декабря 1918 г. Льюис получил от военно-морского флота разрешение опубликовать «The Partially Specific Inhibition Action of Certain Aniline Dyes for the Pneumococcus», документ 62, группа записей 125, Национальный архив США; см. также лист со сведениями по полиомиелиту, вклеенный в альбом с вырезками по эпидемии гриппа (библиотека Американской коллегии врачей, Филадельфия), где ошибочно указывается, что вакцина, которую применяли врачи города, была произведена согласно методам, использовавшимся в Нью-Йорке для лечения полиомиелита. Эта ошибка почти наверняка возникла из-за недопонимания смысла работы Льюиса. .

Во-вторых, он работал в лаборатории и «искал там, где светло». В этом случае Льюис рассуждал как Парк. Исследования могут помочь обнаружить бактерию. Обвиняющий перст Пфайффера уже указывал на одну бациллу. Льюис и все его сотрудники трудились сутками напролет, спали урывками и непрерывно проводили все необходимые процедуры — агглютинацию, фильтрование, перенос культур, инъекции культур лабораторным животным. Его группа тоже искала бактерию. Они повторно брали мазки из глотки и носа первых жертв гриппа, помещали материал на питательные среды и ждали. Ученые работали очень интенсивно — по 24 часа, посменно. А затем они ждали, расстраиваясь из-за всего, что мешало продвижению вперед, — из-за слишком неторопливого роста бактерии в культурах, из-за количества загрязненных посторонней флорой культур…

У первых 15 больных Льюис не обнаружил B. influenzae . Что интересно, болезнь разразилась так неожиданно и так быстро перекинулась на персонал госпиталя, что у Льюиса для исследования были только образцы мокроты: «В госпиталях настолько не хватало персонала… что у меня не было материалов вскрытий». Если, конечно, не вспоминать про четыре «сильно разложившихся трупа» [559] Стенограмма заседания комиссии по изучению гриппа, 22 ноября 1918 г., личный фонд Уинслоу, Мемориальная библиотека Стерлинга, Йельский университет. : такие старые, что уже были совершенно бесполезны для экспериментов и анализа.

Затем, как Парк и Уильямс, Льюис усовершенствовал свою методику и начал регулярно обнаруживать бациллу. Он передал информацию об этом Крузену, главе городского департамента здравоохранения и благотворительности. The Inquirer и другие газеты, которые отчаянно нуждались в радостных новостях, объявили, что Льюис обнаружил причину гриппа и «вооружил медиков абсолютным знанием, на каковое теперь можно положиться в борьбе с болезнью» [560] The Philadelphia Inquirer, Sept. 22, 1918. .

У Льюиса не было никакого «абсолютного знания», он даже не думал об этом. Да, ему удалось выделить из материала B. influenzae . Но вместе с ней он выделил пневмококк и гемолитический стрептококк. Интуиция подсказывала, что искать надо в другом направлении. Он перешел к третьему и четвертому вопросам. Третий путь предусматривал поиск красителя, который убивал бы пневмококки так же, как другие красители убивали туберкулезную палочку.

Но вокруг бушевала смерть, она буквально душила Льюиса. Он полностью переключился на попытки найти тот единственный способ, который сработает сейчас . Когда эпидемия утихнет, можно будет спокойно вернуться в лабораторию и, не спеша разобравшись в механизмах, доказать их эффективность, если какие-то находки окажутся полезными.

Итак, Льюис взялся за решение четвертого вопроса и выбрал своими мишенями бактерии, которые он и его коллеги обнаружили у больных. С первого же взгляда на умирающих моряков он понял, что должен приняться за работу немедленно. Даже если его идеи правильные, даже если его эксперименты окажутся удачными, на это все равно уйдет непростительно много времени. В его лаборатории, как и в других лабораториях города, научная работа полностью прекратилась: исследователи перестали исследовать. Они просто пытались что-то делать , что-то производить. Не было никакой уверенности, что сделанное ими принесет пользу. Была только надежда.