Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

О пережитом рассказывал и Уильям Сардо из Вашингтона: «Эта болезнь — она разъединила людей… Она обескровила общественную жизнь, которая просто закончилась: никто не ходил в школу, никто не ходил в церковь… все закончилось, не осталось ничего… И общественная, и семейная жизнь была полностью разрушена. Люди боялись целоваться, боялись вместе есть, боялись даже общаться — ведь так можно было подхватить грипп… Болезнь уничтожила любые связи, любую близость — все, что было между людьми до эпидемии… Мы все время испытывали страх, мы боялись, потому что вокруг было так много смертей… мы были просто окружены смертью. Когда вставало солнце, ты не знал, доживешь ли до вечера. Смерть забирала целые семьи — между восходом и закатом могла умереть вся семья, до единого человека… Это сплошь и рядом происходило в соседних домах, и это было чудовищно. Болезнь не случайно называли чумой — это и в самом деле была чума… Мы добровольно сидели на карантине из страха, болезнь и смерть подступали так быстро, так внезапно… Мы просто дышали страхом — весь день, от завтрака и до отхода ко сну» [711] Уильям Сардо, запись интервью, не попавшего в выпуск Influenza 1918 документальной программы American Experience, 27 февраля 1997 г. .

Джо Делано, житель Нью-Хейвена (штат Коннектикут), вспоминал о похожей изоляции, вызванной страхом: «Как правило, в те дни, когда кто-то заболевал, родители, матери, отцы носили еду другим семьям, но выглядело это очень странно… Никто не входил в дом, никто не заносил еду внутрь, никто не навещал больных» [712] Джо Делано, запись интервью, не попавшего в выпуск Influenza 1918 документальной программы American Experience, 3 марта 1997 г. .

В Прескотте (штат Аризона) арестовывали за рукопожатия [713] Jack Fincher, «America's Rendezvous with the Deadly Lady», Smithsonian Magazine (Jan. 1989), 131. . В округе Перри (штат Кентукки), в горах, где землю либо роют, добывая уголь, либо пашут в надежде собрать скудный урожай — толщина плодородного слоя в тех местах не больше нескольких дюймов, — живут суровые люди. Там очень крепки семейные узы, там мужья и жены верны друг другу, там могут убить из гордости или защищая честь… Председатель местного отделения Красного Креста обратился за помощью: «В горах сотни больных, до которых мы не можем добраться». В округе почти не было дорог — в сухую жаркую погоду дорогами служили сухие русла рек, а когда русла наполнялись водой, движение становилось невозможным. Но беда была не только в этом: «Люди погибают от голода не потому, что нет еды, а потому, что здоровые охвачены паникой и не подходят к заболевшим. В семьях, где все болеют, умершие лежат в домах непогребенными» [714] Хроника эпидемии гриппа в округе Перри, Кентукки, 14 августа 1919 г., коробка 689, группа записей 200, Национальный архив США. . Врачам предлагали по сотне долларов за часовой визит, но врачи не приходили. Даже один работник Красного Креста, Морган Браунер, приехавший в округ в субботу, в ужасе бежал оттуда в воскресенье [715] Письмо Шелли Уоттс Физеру, 11 ноября 1918 г., коробка 689, группа записей 200, Национальный архив США. . У него были основания для страха: в некоторых местах смертность среди гражданского населения достигала 30 % [716] Nancy Baird, «The 'Spanish Lady' in Kentucky», Filson Club Quarterly, 293. .

Один историк спустя много лет после эпидемии опрашивал выживших жителей Норвуда (штат Массачусетс). Мужчина, который в 1918 г., во времена своей юности, разносил газеты, вспоминал, что босс «приказывал положить деньги на стол, брызгал на них спиртом и только после этого брал» [717] Patricia J. Fanning, «Disease and the Politics of Community: Norwood and the Great Flu Epidemic of 1918» (1995), 139–42. . Еще один человек рассказывал: «В гости друг к другу почти не ходили… Все были сами по себе». Третье свидетельство: «Кто-то приносил все, что нужно было моему отцу, и оставлял это у двери. Никто не заходил в чужие дома». А вот воспоминания еще одного выжившего: «Все остановилось… Нам запрещали высовывать нос за дверь. Нам приходилось сторониться людей». И еще одно воспоминание: «Полицейский, здоровенный парень… подошел к дому и прибил к нему большой белый плакат, на котором красными буквами было написано — ГРИПП. Прямо к двери прибил». Такие знаки лишь увеличивали отчужденность. Еще один выживший вспоминал: «Я выходил на улицу и шел, закрывая глаза руками, чтобы не видеть траурный креп на дверях многих домов». Последнее воспоминание: «Это было ужасно. Мы боялись не только сами свалиться. Было ужасно понимать, что вокруг тебя постоянно умирают люди».

Как сообщала одна сотрудница Красного Креста, в округе Лус (штат Мичиган) женщина, «пока не свалилась сама», ухаживала за мужем и тремя детьми. «Никто из соседей не пришел на помощь. Я провела в их доме всю ночь, а утром позвонила сестре этой женщины. Она пришла и постучала в окно, но не стала говорить со мной, пока не отошла на безопасное расстояние… Я ничем не могла помочь этой женщине… просто послала за священником» [718] Из брошюры Красного Креста: «The Mobilization of the American National Red Cross During the Influenza Pandemic 1918–1919» (1920), 24. .

В штате Колорадо местные власти поселений Монумент и Игнасио не просто закрыли все общественные места, а пошли дальше. Покупателям было запрещено заходить в лавки. Нет, лавки работали, но покупатели подходили, кричали, что им нужно, а потом ждали, когда продавец вынесет товар в пакете [719] Leonard, «1918 Influenza Epidemic», 9. .

В городе Колорадо-Спрингс на дома приклеивали плакаты «Здесь больные».

Рабочие всех отраслей промышленности постоянно выслушивали речи о патриотизме и о том, что их работа важна для победы в справедливой войне не меньше, чем подвиги солдат на фронте, — но на судоверфях такие речи произносились чаще всего. Зато и относились к рабочим судоверфей особенно внимательно. На всех верфях выбросили многоразовые чашки — их сменили бумажные стаканчики. Больницы и пункты оказания экстренной помощи были оборудованы заранее, предприятия запаслись вакциной от гриппа — и, пожалуй, судостроение оказалось единственной отраслью, не страдавшей от дефицита медицинских сестер и врачей. Поэтому один чиновник Государственной службы здравоохранения писал: «Нет никаких оснований считать, что многие рабочие будут уклоняться от работы из-за паники и страха перед болезнью, поскольку наша просветительская программа основана не на запугивании. Людей убеждают в том, что на работе безопаснее, чем где бы то ни было» [720] C. E. Turner, «Report Upon Preventive Measures Adopted in New England Shipyards of the Emergency Fleet Corp», документ 10, папка 1622, группа записей 90, Национальный архив США. .

Естественно, рабочим не платили, если они не выходили на работу. Однако на десятках судоверфей Новой Англии все равно было на удивление много прогулов [721] Там же. . Так, на работу не вышли 45,9 % рабочих компании L. H. Shattuck и 54,3 % рабочих компании George A. Gilchrist. На судостроительном заводе во Фрипорте дома остались 57 % работников, а на заводе Groton Iron Works — 58,3 %.