Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Основываясь на этой уверенности, они с Уильямс приготовили и распространили вакцину.

Но даже Парк и Уильямс соглашались на компромиссы. И теперь, когда эпидемия шла на убыль, они продолжили свои исследования более тщательно и продуманно. У них всегда лучше всех получалось проверять гипотезы, выискивать недостатки, улучшать и усовершенствовать оригинальные работы других исследователей. Теперь же они начали серию новых экспериментов — главным образом для того, чтобы побольше узнать о микроорганизме (в надежде усовершенствовать вакцину и сыворотку) и проверить свою собственную гипотезу о бацилле Пфайффера как о причине гриппа. Они выделили B. influenzae у 100 больных и вырастили на этом материале 20 чистых культур. Затем они инъецировали эти культуры кроликам, выждали время, необходимое для выработки иммунного ответа, забрали у кроликов кровь, с помощью центрифугирования получили осадок и выполнили следующие этапы приготовления сыворотки. Когда сыворотку каждого кролика добавляли в пробирки к бактериям, использованным для инфицирования кроликов, антитела сыворотки агглютинировали бактерии, прикрепляясь к ним и вызывая образование конгломератов, то есть видимых невооруженным глазом комков.

Парк и Уильямс не были удивлены этим результатом — а вот другой результат оказался для них неожиданностью. Когда они начали испытывать различные сыворотки против других культур бациллы Пфайффера, то наблюдали агглютинацию только в четырех случаях из 20. Сыворотка не связывала бациллы Пфайффера в остальных 16 пробирках. Не происходило ничего. Они повторили эксперимент — и получили те же результаты. Во всех бактериальных культурах — и это было совершенно точно — содержалась только бацилла Пфайффера. Ошибки быть не могло. Все 20 сывороток должны были связывать и агглютинировать бактерии тех же культур, которые использовались для инфицирования конкретного кролика. Но только четыре из 20 разных сывороток связывали другие бактерии из другой культуры бациллы Пфайффера.

В течение десяти лет ученые пытались создать вакцину и антисыворотку против бациллы Пфайффера. Пытался и сам Флекснер — уже после ухода Льюиса из института. Успеха не добился никто.

И теперь Парк и Уильямс, кажется, поняли почему. Они решили, что палочка инфлюэнцы подобна пневмококку. Существуют десятки штаммов пневмококков. Типы I, II и III достаточно широко распространены, чтобы можно было изготовить вакцину и сыворотку, которые способны защитить больного от всех трех штаммов (хотя, конечно, и вакцина, и сыворотка наиболее эффективны в отношении типов I и II). Так называемый тип IV оказался вовсе не типом — это название стало собирательным обозначением совокупности всех «других» пневмококков.

По мере дальнейшего изучения бациллы Пфайффера Парк и Уильямс все больше и больше убеждались: вид B. influenzae точно так же включает в себя десятки штаммов, которые отличаются друг от друга настолько, что сыворотка, эффективная в отношении одного штамма, не работает против других. И действительно, Анна Уильямс сумела обнаружить «десять различных штаммов у десяти разных больных» [930] Комментарий Парка, стенограмма заседания комиссии по изучению гриппа, 20 декабря 1918 г., личный фонд Уинслоу. .

Итак, в начале 1919 г. Парк и Уильямс изменили свою позицию. Они заявили: «Свидетельство множественности штаммов, как представляется, полностью противоречит представлению о том, что палочка гриппа является причиной пандемии. На наш взгляд, мы едва ли пропустили бы эпидемический штамм в таком большом количестве случаев, в изобилии получая при этом другие штаммы. Палочки гриппа, так же как пневмококки и стрептококки, являются, вероятнее всего, очень важными вторичными инфицирующими агентами» [931] Thomson and Thomson, Influenza, v. 9, 498. .

Теперь они считали, что бацилла Пфайффера не является причиной гриппа. Анна Уильямс записала в своем дневнике: «Все больше и больше данных за то, что причина гриппа — фильтрующийся вирус» [932] Коробка 1, тетрадь 22, с. 24, личный фонд Анны Уильямс, библиотека Шлезингера, колледж Рэдклифф. .

Многие другие ученые тоже начали склоняться к этому мнению. Уильям Маккаллум из Университета Хопкинса писал: «В Кэмп-Ли мы практически не находили палочку гриппа… В госпитале Университета Хопкинса она была редкой находкой… Так как было обнаружено, что пневмонию вызывает множество различных бактерий, часто в сложных сочетаниях, потребовалось бы специальное обоснование, что один из этих микроорганизмов является причиной первичного заболевания. А поскольку данный микроорганизм далеко не всегда присутствует в организме больного, основания считать его возбудителем представляются весьма шаткими. Судя по всему, причиной эпидемии является какая-то другая форма живого вируса, который не распознается микроскопическими методами с окраской и не может быть выделен и культивирован доступными в настоящее время методами» [933] William MacCallum, «Pathological Anatomy of Pneumonia Following Influenza», Johns Hopkins Hospital Reports (1921), 149–51. .

Но тема оставалась спорной. Не было никаких данных за существование фильтрующегося вируса, если не считать негативных. А гипотезу, что грипп вызывается вирусом, уже проверяли далеко не последние ученые. В самом начале второй волны в Соединенных Штатах Розенау предположил, что убийцей является фильтрующийся вирус. Вернее, он это заподозрил еще в 1916 г. Интуиция подтолкнула его провести обширные и тщательно продуманные эксперименты с участием 62 добровольцев — моряков с Бостонской военно-морской гауптвахты. Он собирал мокроту и кровь живых больных, готовил эмульсии из легочной ткани умерших, разбавлял пробы физиологическим раствором, центрифугировал, отсасывал супернатант и пропускал его сквозь фарфоровый фильтр, а затем пытался всеми мыслимыми способами заразить добровольцев болезнью. Он перепробовал все — инъекции, ингаляции. Он закапывал жидкость в нос, в глотку и даже в глаза, используя массивные, угрожающие жизни дозы. Ни один из добровольцев не заболел [934] Thomson and Thomson, Influenza, v. 9, 603–8. . Умер один из врачей, участвовавших в эксперименте.

Один немецкий ученый тоже пытался опрыскивать глотки добровольцев отфильтрованным носовым секретом, но ни один из испытуемых не заболел гриппом. В Чикаго группе исследователей также не удалось заразить добровольцев гриппом путем введения им отфильтрованного секрета больных гриппом. Ничего не вышло и у ученых военно-морской лаборатории в Сан-Франциско.

Только один ученый сообщил об успешном заражении испытуемых фильтратом — Шарль Николь из Пастеровского института. Но вся серия экспериментов Николя ограничилась работой с десятком людей и обезьян. Он использовал четыре различных способа передачи заболевания и заявил, что успешными оказались три из них [935] Charles Nicolle and Charles LeBailly, «Recherches experimentales sur la grippe», Annales de l'Institut Pasteur (1919), 395–402. . Во-первых, он закапывал фильтрат в носовые ходы обезьян, и те, по его словам, заболевали гриппом. В этом не было ничего невозможного, хотя обезьяны почти никогда не болеют человеческим гриппом. Николь также вводил фильтрат в слизистые оболочки глаза обезьян, что тоже приводило к заболеванию. Теоретически это тоже было возможно, но еще менее вероятно. Николь также утверждал, что заразил двух добровольцев гриппом путем подкожной инъекции отфильтрованной крови больных обезьян. Оба добровольца действительно заболели гриппом. Однако они не могли заразиться при помощи метода, описанного Николем, это исключено. В 1928 г. он получил Нобелевскую премию. Но его эксперименты были поставлены некорректно.