Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Марта Вольштейн изучала бациллу Пфайффера в Рокфеллеровском институте с 1906 г. Спустя несколько лет напряженной работы она все еще не считала, что ее эксперименты «достаточно чисто выполнены и дают достаточно стабильные результаты, чтобы можно было назвать палочку Пфайффера возбудителем» [919] Thomson and Thomson, Influenza, v. 9, 499. . Но она продолжала ее изучать и в разгар пандемии убедилась в том, что B. influenzae действительно является причиной болезни. Она была в этом настолько уверена, что приготовленная ею вакцина содержала только бациллу Пфайффера. Работы Вольштейн убедили и других ученых Рокфеллеровского института: все они ввели себе ее вакцину, хотя у них — в отличие от подавляющего большинства жителей страны — был доступ и к разработанной в институте антипневмококковой вакцине, доказавшей свою эффективность.

Во время пандемии неспособность обнаружить бациллу Пфайффера казалась не признаком качественного научного поиска, а свидетельством некомпетентности. Когда один из армейских бактериологов не смог найти этот микроб в «культурах на кровяном агаре, взятых у 159 первых больных» [920] Письмо капитана Эдвина Хирша начальнику медицинской службы армии, 7 октября 1919 г., документ 31D, группа записей 112. , медицинское управление армии прислало в лагерь другого ученого с инспекцией: он должен был провести исследование «бактериологическими методами, принятыми в госпитале базы» [921] Письмо Дж. У. Смита-младшего Каллендеру, 20 февраля 1919 г., документ 31D, группа записей 112, Национальный архив США. . Но Горгас не зря создавал медицинскую службу, где занимались настоящими научными исследованиями, а не охотой на ведьм, и прибывший в лагерь специалист доложил: «…Была проведена блестящая работа. Если бы палочка гриппа присутствовала в культурах, она была бы обнаружена». Но это заключение стало достоянием ученых только после завершения эпидемии.

Между тем сама эта инспекция давала понять другим армейским бактериологам: неспособность найти в материале палочку Пфайффера означает, что они плохо работают. Примерно в то же время Эвери разработал и опубликовал новые методики, позволявшие легко выращивать этот микроорганизм. Бактериологи начали находить то, что искали. В лагере Кэмп-Закари-Тейлор бактериологи долго не могли обнаружить палочку Пфайффера. Теперь они докладывали: «Последняя олеатная среда Эвери была использована с положительным результатом». Наконец-то бактериологи стали обнаруживать бактерию везде — в 48,7 % проб крови, взятой непосредственно из сердца, в 54,8 % образцов тканей легких, в 48,3 % образцов тканей селезенки [922] Maj. General Merritt W. Ireland, ed., Medical Department of the United States Army in the World War, v. 12, Pathology of the Acute Respiratory Diseases, and of Gas Gangrene Following War Wounds (1929), 180–81. . В Кэмп-Дикс «в каждом исследованном случае бацилла гриппа была обнаружена либо в легких, либо в верхних дыхательных путях, либо в носовых пазухах» [923] Там же, с. 58. .

Во всех лагерях поиски оказывались успешными. Бактериологи Кэмп-Макартур в Техасе не были одиноки в своей решимости «обеспечить самую высокую встречаемость B. influenzae » — они находили ее в легких в 88 % случаев. Но «самая высокая встречаемость» была отнюдь не результатом неопровержимых лабораторных тестов: врачи просто смотрели в микроскоп и идентифицировали бактерию по внешнему виду. Это субъективные наблюдения — они являются не доказательными, а показательными.

В Кэмп-Шерман, где смертность среди военнослужащих оказалась столь высокой, что была поставлена под сомнение квалификация лагерных врачей, последний рапорт об эпидемии стал отражением этой напряженной обстановки. В разделе, написанном бактериологом, говорилось: «Устойчивое отсутствие бациллы гриппа в различных исследованных материалах говорит против того, что эпидемия была вызвана микроорганизмом Пфайффера» [924] Там же, с. 140. . Однако раздел, написанный патологоанатомом, представлял собой, строго говоря, обвинение бактериолога в некомпетентности. Патологоанатом указал, что наблюдал в микроскоп патогены, которые, по его мнению, могли быть «микробами Пфайффера», и что «не все бактерии, присутствовавшие у больных во время этой эпидемии, были обнаружены методами выращивания культур» [925] Там же, с. 144. .

Гражданские исследователи выделяли палочку Пфайффера с такой же регулярностью. И все же, несмотря на постоянное присутствие в образцах B. influenzae Пфайффера, картина по-прежнему сбивала с толку. Палочка Пфайффера редко обнаруживалась одна — даже с учетом того, что среда Эвери подавляла рост пневмококков и гемолитических стрептококков, которые часто присутствовали у больных гриппом.

В некоторых же случаях палочка гриппа не обнаруживалась вовсе. Особенно часто исследователям не удавалось найти палочку Пфайффера в легких пациентов, которые умирали быстро. По меньшей мере в трех лагерях — Кэмп-Фримонт в Калифорнии, Кэмп-Гордон и Кэмп-Уилер в Джорджии — бактериологи, будучи не в состоянии обнаружить бациллу Пфайффера в подавляющем большинстве случаев, просто записывали жертв гриппа как умерших «от других респираторных заболеваний» [926] Ireland, Communicable Diseases, 62. — чтобы не попасть под огонь критики. Иногда даже опытные исследователи не могли найти B. influenzae . В Чикаго Д. Дэвис изучал палочку Пфайффера в течение десяти лет, но обнаружил ее лишь в пяти из 62 случаев гриппа [927] Edwin O. Jordan, Epidemic Influenza (1927), 393. . В Германии, где Пфайффер по-прежнему оставался одной из влиятельнейших фигур в медицинской науке, некоторые исследователи тоже оказались не в состоянии выделить бациллу, хотя сам Пфайффер продолжал настаивать, что именно она и есть причина болезни.

Эти результаты вызывали все больше сомнений относительно этиологической роли палочки Пфайффера. Ученые не сомневались в правдивости тех, кто ее находил. Они не сомневались в том, что бацилла могла вызывать болезнь и убивать. Но они начали сомневаться в том, что ее присутствие в образцах это доказывает.

Были и другие вопросы. В разгар эпидемии, испытывая сильнейшее давление из-за нехватки времени, многие бактериологи намеренно снижали качество исследований в надежде получить быстрый результат. Один ученый заметил: «Требуется по меньшей мере три недели упорного труда, чтобы исследовать и идентифицировать различные виды стрептококков из капли нормальной мокроты, размазанной по питательной среде. Чем же, кроме недобросовестности, можно объяснить тот факт, что два лаборанта за год способны исследовать бактериальную флору дыхательных путей 100 больных гриппом и 50 человек контрольной группы?» [928] Thomson and Thomson, Influenza, v. 9, 512.

Парка и Уильямс никак нельзя было обвинить в недобросовестности. Они практически первыми заявили, что B. influenzae — вероятный возбудитель гриппа и причина эпидемии. В середине октября Парк все еще придерживался этой позиции: «Бациллы гриппа были обнаружены почти во всех случаях явной гриппозной инфекции. В осложненных пневмониями случаях они обнаруживались в ассоциации либо с гемолитическим стрептококком, либо с пневмококками. В одном случае причиной бронхопневмонии послужила исключительно бацилла гриппа. Результаты, полученные департаментом здравоохранения Нью-Йорка, согласуются с данными военно-морского госпиталя в Челси» [929] William H. Park, «Anti-influenza Vaccine as Prophylactic», New York Medical Journal (Oct. 12, 1918), 621. .