Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Как правило, эпидемия гриппа поражает от 15 до 40 % населения. Любой вирус гриппа, заражающий так много людей и убивающий значительную долю заболевших, нельзя назвать иначе как кошмаром. За последние годы органы здравоохранения по меньшей мере дважды выявляли новый вирус, способный инфицировать людей, но оба раза успешно предотвращали его адаптацию к человеческому организму. Для того, чтобы не допустить адаптации и распространения гонконгского гриппа в 1997 г., который, напомним, привел к смерти шестерых из 18 заболевших, власти приняли решение забить всех кур в Гонконге — 1,2 миллиона особей.

Еще более масштабный забой скота имел место в 2003 г., когда на птицефабриках Нидерландов, Бельгии и Германии появился новый вирус H7N7. Этот вирус инфицировал 83 человека, из которых умер один; кроме того, вирусом заражались свиньи. Власти постановили уничтожить почти 30 миллионов кур и некоторое число свиней.

А в 2004 г. H5N1 (который на самом деле никуда не исчезал) вернулся и отомстил. Он с ходу заразил 400 человек по всему миру и убил около 60 % заболевших. Человечеству грозила еще одна пандемия. Рассчитывая сдержать распространение болезни, люди забили в общей сложности сотни миллионов кур. Тем не менее вирус обжился на всех континентах.

Эта ужасная и дорогостоящая бойня была устроена для того, чтобы предотвратить то, что случилось в 1918 г. Нельзя было дать этим вирусам гриппа адаптироваться к людям и начать их убивать. Между тем в 2009 г. совершенно неожиданный вирус, сочетающий в себе гены вирусов, которыми ранее были заражены птицы, свиньи и люди, вызвал новую пандемию.

Есть и другое обстоятельство, которое делает вирус гриппа столь необычным. Когда возникает новый вирус гриппа, он сразу же проявляет способность к жестокой конкуренции, своего рода каннибализму. Новый вирус вытесняет и уничтожает все старые штаммы. Это происходит потому, что инфекция стимулирует иммунную систему создавать защитные механизмы против всех вирусов гриппа, с которыми человек сталкивался в течение жизни. Когда старые вирусы пытаются инфицировать человека, им не удается отвоевать для себя даже крошечный плацдарм. Они перестают реплицироваться и вымирают. Таким образом, в отличие от практически всех остальных известных вирусов, в каждый конкретный момент доминирует только один тип гриппа — один «рой», один квазивид. Уже одно это готовит почву для новой пандемии: чем больше времени проходит, тем меньше людей, чья иммунная система распознает другие антигены.

Не все пандемии столь же смертоносны. Антигенная изменчивость гарантирует, что новый вирус поразит огромное число людей, но не гарантирует, к счастью, что он их убьет. XX в., как уже говорилось, видел три пандемии.

Самая недавняя из них разразилась в 1968 г., когда по всему миру распространился штамм H3N2, гонконгский грипп с высокой заболеваемостью, но низкой летальностью — то есть больных было много, но умерших мало. С «азиатским гриппом», вызванным вирусом подтипа H2N2, мир познакомился в 1957 г.: это была жестокая пандемия, хотя и не такая, как испанка. И, конечно же, это пандемия вируса H1N1 1918 г., которая внесла свой вклад в массовое человекоубийство того времени.

Весной 1918 г. мир было трудно удивить смертью. К этому времени в земле уже гнили тела более 5 миллионов солдат, брошенных в «мясорубку», как выражались генералы, с тупостью которых могла сравниться только их жестокость.

Например, немецкие генералы решили покорить Францию, втянув ее в кровопролитнейшую битву при Вердене, и разменять смерть на смерть в надежде на превосходство Германии в численности населения. А затем французы перешли в ожесточенное контрнаступление, веря, что их élan vital — воля к жизни — поможет им выстоять и победить.

Но побеждала пока только бойня. В конце концов один французский полк взбунтовался, отказавшись идти в самоубийственную атаку. Волнения распространились на 54 дивизии, и справиться с ними удалось только благодаря массовым арестам. За мятеж были осуждены 23 тысячи человек, 400 из них приговорены к смерти, в действительности казнены — 55.

Но ничто не говорит о жестокости этой войны более красноречиво, чем санитарный отчет по поводу запланированной борьбы с крысами в окопах — как с переносчиками болезней. Один майор по этому поводу заметил: «При решении вопроса о крысах внезапно всплыли и другие проблемы… Крысы выполняют одну весьма полезную функцию — они поедают трупы на ничейной земле. Только крысы согласны добровольно выполнять такую работу. В связи с этим было решено сохранить на передовой некоторое количество крыс, а не истреблять их полностью» [192] Major George Crile, «The Leading War Problems and a Plan of Organization to Meet Them», черновик рапорта, 1916, архив Национальной академии наук США. .

Вся Европа устала от войны. Не устали только американские англофилы и франкофилы, по большей части с Восточного побережья — богатые и влиятельные. Только в Соединенных Штатах англофилы и франкофилы все еще смотрели на войну как на славное деяние. Они оказывали сильное давление на президента Вудро Вильсона, побуждая его вступить в войну.

Война началась в 1914 г. Вильсон устоял перед давлением. В 1915 г. немецкая подводная лодка потопила «Лузитанию», британский пассажирский лайнер, среди пассажиров которого были американцы, но Вильсон устоял и тогда, несмотря на яростную кампанию в прессе, и даже добился от Германии обязательства ограничить масштабы подводной войны. Вильсон отвергал и другие доводы в пользу вступления США в войну. В 1916 г. он был повторно выдвинут кандидатом в президенты — под лозунгом «Он уберег нас от войны», что было недалеко от истины. Сам Вильсон предупреждал: «Выберете моего соперника — выберете войну».

Вечером в день выборов он отправился спать в полной уверенности, что проиграет. Однако проснулся победителем, выиграв с минимальным за всю историю президентских выборов в США преимуществом.

Потом немцы пошли ва-банк. 31 января 1917 г. германское правительство объявило о начале неограниченной подводной войны ровно через 24 часа. Оно оставляло за собой право атаковать торговые суда и суда нейтральных стран. Немцы рассчитывали, что война на истощение вынудит Британию и Францию к миру до того, как США — если они все же решат объявить Германии войну — смогут оказать им помощь. Это привело американцев в ярость.

Но Вильсон и тут отказался вступать в войну.

Затем всплыла так называемая депеша Циммермана: перехваченная телеграмма неопровержимо свидетельствовала о том, что немецкий министр иностранных дел предложил Мексике — в союзе с Германией — начать войну против США с целью отвоевать часть Нью-Мексико, Техаса и Аризоны.