Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

Это был лишь маленький ручеек — люди, ездившие из Хаскелла в Кэмп-Фанстон и обратно, но между Кэмп-Фанстон, другими военными лагерями и Францией циркулировали мощные солдатские потоки. Через две недели после первых случаев заболевания в Кэмп-Фанстон, 18 марта, грипп был зарегистрирован сразу в двух лагерях — Кэмп-Форрест и Кэмп-Гринлиф в Джорджии: заболели до 10 % личного состава обоих лагерей. Затем, по принципу домино, жертвами гриппа стали и другие учебные лагеря. Всего той весной вспышка гриппа затронула 24 из 36 крупнейших армейских лагерей. В 30 из 50 крупных городов, рядом с большинством из которых были военные базы, в апреле наблюдали всплеск «избыточной смертности», связанной с гриппом, — правда, это стало ясно только ретроспективно [293] Thirty of the fifty largest cities: Edwin O. Jordan, Epidemic Influenza (1927), 69. .

Вначале ситуация не вызывала особого беспокойства — во всяком случае, грипп нисколько не напоминал вспышки кори, осложненной пневмонией. Только в Хаскелле грипп протекал тяжело. Единственное, что действительно вызывало тревогу, — болезнь распространялась.

Как писал позже австралийский вирусолог Макфарлейн Бёрнет, лауреат Нобелевской премии, «историю гриппа за тот период очень удобно прослеживать главным образом потому, что болезнь в Америке и в Европе следовала за армией» [294] F. M. Burnet and Ellen Clark, Influenza: A Survey of the Last Fifty Years (1942), 70. .

После окончания пандемии выдающиеся эпидемиологи принялись исследовать военные и гражданские медицинские архивы США в поисках любых свидетельств о необычно высокой заболеваемости гриппом до вспышки в Кэмп-Фанстон. Свидетельств не нашлось. (Оповещения, опубликованные в связи с заболеваниями в Хаскелле, были по ошибке отнесены к периоду после начала вспышки в Кэмп-Фанстон.) Во Франции зимой было несколько вспышек гриппа, но они остались локальными: заболевание вело себя как эндемическое, а не эпидемическое.

Первая подозрительная европейская вспышка возникла во французском Бресте в начале апреля — именно тогда, когда там высаживались американские войска. В самом Бресте гриппом заболело командование французского флота. Из Бреста болезнь начала распространяться концентрическими волнами.

Тем не менее само заболевание протекало, как и в Америке, достаточно легко, хотя случаев было множество. Солдаты заболевали, а затем довольно быстро выздоравливали. Примером может послужить вспышка близ Шомона среди американских солдат и местного гражданского населения: из 172 морских пехотинцев, охранявших штаб, многие заболели, 54 даже попали в госпиталь, но в итоге все выздоровели [295] W. J. MacNeal, «The Influenza Epidemic of 1918 in the AEF in France and England», Archives of Internal Medicine (1919), 657. .

А 10 апреля первые больные гриппом появились во французской армии [296] Burnet and Clark, Influenza, 70. . Грипп добрался до Парижа в конце апреля, примерно в это же время болезнь достигла Италии. В британской армии первые случаи были зарегистрированы в середине апреля — а затем последовал самый настоящий взрыв. Только в мае в госпитали были доставлены 36 473 военнослужащих Первой британской армии [297] Цит. по: Jordan, Epidemic Influenza, 78. , не говоря уже о десятках тысяч более легких случаев. Что же касается Второй армии, британский рапорт гласил: «В конце мая заболеваемость стала весьма высокой [298] Там же. … Наблюдалось очень большое число заболевших… Артиллерийская бригада за 48 часов потеряла треть личного состава, а из 145 солдат бригадного транспорта подвоза боеприпасов в один из дней оставались в строю только 15 человек» [299] Harvey Cushing, A Surgeon's Journal 1915–18 (1934), 311. . Схожие санитарные потери были и в Третьей британской армии. В июне войска, возвращавшиеся с континента, принесли болезнь в Англию.

Но и в этом случае осложнения наблюдались редко, а почти все заболевшие военнослужащие поправлялись. Существовала единственная серьезная — по-настоящему серьезная — проблема: болезнь подрывала боеспособность войск.

То же самое, судя по всему, касалось и германской армии. Полевые немецкие войска пережили первые вспышки заболевания в конце апреля. В то время германская армия под командованием Эриха Людендорфа начала последнее крупное наступление — последний реальный шанс выиграть войну.

Поначалу немецкое наступление шло успешно. Харви Кушинг, ученик Холстеда, будучи почти на передовой, писал в своем дневнике: «Они [немцы] прорвались далеко вперед…» «Общее положение не внушает оптимизма… 23 часа. Продолжается массированное отступление… Особенно пугающий приказ Хейга по армии… заканчивается так: „Каждый из нас, упершись спиной в оборонительный вал и веря в справедливость нашего дела, должен сражаться до конца. Безопасность наших домов и свобода человечества зависят от поведения каждого из нас в этот решающий момент“». (Дуглас Хейг был британским фельдмаршалом — впоследствии его немало критиковали за огромные потери личного состава.)

Читаем у Кушинга далее: «Столь ожидаемая третья фаза немецкого наступления изо дня в день откладывается [300] Там же. … Когда начнется следующее наступление, никто не знает. Вероятно, оно отложено ненадолго. Думаю, эпидемия гриппа, довольно сильно ударившая по нам во Фландрии, обрушилась и на бошей. Должно быть, это и есть причина задержки [301] Там же. ».

Сам Людендорф тоже перекладывал на грипп вину за конечную неудачу наступления: якобы инициатива была потеряна из-за эпидемии. «Было весьма неприятно каждое утро выслушивать доклады начальников штабов о числе случаев гриппа и жалобы на снижение боеспособности войск по этой причине» [302] Ray Stannard Baker, Woodrow Wilson: Life and Letters/Armistice March 1 — November 11, 1918 (1939), 233. .

Вероятно, грипп и в самом деле подорвал боеспособность немецкой армии, лишив ее здоровых солдат. Но, возможно, Людендорф просто воспользовался гриппом как предлогом — чтобы оправдать провал. Британские, французские и американские войска тоже страдали от гриппа, а Людендорф был не из тех, кто берет ответственность на себя, если ее можно спихнуть на других.

Тем временем в Испании вирус получил свое прозвище.

До мая в Испании было немного случаев гриппа — но Испания была нейтральной страной. А это означало, что в прессе не было цензуры, и испанские газеты — в отличие от французских, британских и немецких газет, которые старались не печатать ничего, что могло бы подорвать боевой дух, — пестрели сообщениями о болезни, особенно после того, как гриппом тяжело заболел король Альфонсо XIII.

Очень скоро болезнь окрестили «испанским гриппом» или просто «испанкой» — видимо, как раз потому, что только испанские газеты рассказывали о распространении заболевания, которое охватывало страну за страной.