Джон Барри - Испанка. История самой смертоносной пандемии

При ОРДС к смерти приводят самые разные непосредственные причины. Развивается недостаточность многих органов, так как они не получают достаточного количества кислорода. Легкие могут заполниться жидкостью настолько, что правый желудочек сердца будет неспособен эвакуировать ее из легких, и больной, строго говоря, захлебнется. Попытки организма вывести жидкость из легких приводят к сердечной недостаточности. А иногда больной умирает просто от истощения: чтобы хоть немного насытить кровь кислородом, ему приходится дышать так часто, что дыхательная мускулатура переутомляется и отказывается работать. Дыхание просто останавливается.

Нет, ОРДС ни в коем случае нельзя называть единственной причиной смерти от гриппа 1918–1919 гг. или причиной большинства смертей. ОРДС убил только тех, кто умер в течение нескольких дней после начала заболевания. Именно это объясняет, почему умерло так много молодых крепких людей. Несмотря на то, что из-за гриппа умирали и больные без поражения легких (например, люди с больным сердцем, которое просто не справлялось с дополнительной нагрузкой вследствие болезни), чаще всего убивала бактериальная пневмония.

Разрушение эпителиальных клеток уничтожало механизм, очищающий дыхательные пути от бактерий, а вирус поражал и ослаблял другие элементы иммунной системы. Это позволяло обычной бактериальной флоре ротовой полости беспрепятственно проникать в легкие. Кроме того, недавние исследования показали, что нейраминидаза на поверхности вируса гриппа облегчает прикрепление некоторых бактерий к легочной ткани [503] J. A. McCullers and K. C. Bartmess, «Role of Neuraminidase in Lethal Synergism Between Influenza Virus and Streptococcus Pneumoniae», Journal of Infectious Diseases (March 15, 2003), 1000–1009. , что порождает смертоносную синергию между вирусом и этими бактериями. Попав в легкие, бактерии начинают расти.

Бактериальная пневмония развивалась через одну, две или даже три недели после начала гриппа, причем порой осложняла течение даже легкой формы болезни. Часто казалось, что больной поправился; он даже возвращался на работу, а потом внезапно сваливался с бактериальной пневмонией.

Сейчас невозможно выяснить, сколько людей погибло от вирусной пневмонии и ОРДС, а сколько — от бактериальной пневмонии. Вообще говоря, эпидемиологи и историки, писавшие об испанке, считают, что подавляющее большинство жертв убила именно вторичная инфекция, бактериальная пневмония, которую сейчас можно было бы вылечить антибиотиками.

Однако выводы армейской комиссии по пневмонии ужасают — с точки зрения последствий для сегодняшнего дня. В комиссию входили лучшие ученые Америки, которые сами выполняли вскрытия и анализировали протоколы вскрытий, выполненных другими патологоанатомами. Признаки поражения, которое сегодня было бы названо ОРДС, были обнаружены почти в половине случаев [504] Ireland, Communicable Diseases, 151. . Милтон Винтерниц, ученик Уэлча (а впоследствии — декан Йельской медицинской школы) провел отдельное исследование, ограниченное изучением патологоанатомических признаков заболевания, и пришел к такому же выводу [505] Milton Charles Winternitz, The Pathology of Influenza, (1920). .

В этих исследованиях доля жертв, умерших от ОРДС, то есть от гриппозной вирусной пневмонии, несколько выше: армейская комиссия исследовала смертность среди солдат, людей молодых, крепких и здоровых во всех остальных отношениях, — людей, погибших под натиском собственной иммунной системы. Среди остальной части населения вирусная пневмония вызвала меньше смертей. Почти наверняка можно сказать, что в большинстве случаев смерть наступала от вторичной бактериальной инфекции, хотя, вероятно, и не так часто, как полагают многие исследователи. Впрочем, это не слишком большое утешение для тех, кто боится новых эпидемий…

Пандемия 1957 г. случилась в золотую эру антибиотиков, но даже тогда только 25 % смертей были вызваны вирусной пневмонией. Три четверти смертельных случаев представляли собой осложнения (как правило, бактериальную пневмонию) [506] Frederick G. Hayden and Peter Palese, «Influenza Virus» in Richman et al., Clinical Virology (1997), 926. . С тех пор устойчивость бактерий к антибиотикам стала главной медицинской проблемой. Сегодня смертность от бактериальных пневмоний, осложняющих течение гриппа, все еще достигает 7 % [507] Murphy and Werbster, «Orthomyxoviruses», in Fields, Fields' Virology, 1407. , а в некоторых регионах Соединенных Штатов до 35 % пневмококков по-прежнему устойчивы к большинству антибиотиков [508] «Pneumococcal Resistance», Clinical Updates IV, issue 2, January 1998, National Foundation for Infectious Diseases, www.nfid.org/publications/clinicalupdates/id/pneumococcal.html . . Когда вторичная инфекция развивается из-за поражения золотистым стафилококком (одной из главных внутрибольничных проблем в связи с устойчивостью этой бактерии к антибиотикам), смертность — даже сегодня! — достигает 42 %. Это выше, чем показатель смертности от бактериальных пневмоний в 1918 г.

Природа решила нанести людям удар в 1918 г., выбрав в качестве оружия вирус гриппа. Это означало, что она подкрадывалась к человечеству в знакомой, почти безобидной форме. Она устроила своеобразный маскарад. Но затем сбросила маску, и все увидели зловещий оскал смерти.

Потом, когда вирус распространился из армейских учебных лагерей на города, когда из городов он хлынул в деревни и на фермы, зашевелилась и медицинская наука. И не просто зашевелилась — она неслась наперегонки с патогеном, целеустремленно и с небывалой скоростью. Ученые, разумеется, не рассчитывали, что им удастся обуздать ярость природы. Но они всеми силами искали способы ограничить ущерб, причиненный этой яростью. Несмотря ни на что, они пытались спасать жизни.

По всему миру началась эта гонка, это состязание. В Соединенных Штатах в бой вступили Уэлч, Горгас, Коул и их коллеги, а также люди, которых они обучали, и созданные ими организации. Ни люди, ни организации никогда в жизни не подвергались таким испытаниям. Они и помыслить не могли, что им придется пережить нечто подобное. Но только в их руках была возможность как-то повлиять на болезнь.

Чтобы начать спасать жизни, им надо было ответить хотя бы на один из трех вопросов. Но случиться могло всякое. Возможно, самый приблизительный ответ на один вопрос дал бы им достаточно информации для вмешательства и возможность нанести удар в самое уязвимое место врага. А возможно, ученые остались бы беспомощными перед лицом болезни, даже получив исчерпывающие ответы на все три вопроса.

Во-первых, надо было разобраться с эпидемиологией гриппа — то есть с тем, как он себя вел и как распространялся. Ученые уже научились останавливать холеру, брюшной тиф, желтую лихорадку, малярию, бубонную чуму и другие болезни благодаря тому, что поняли их эпидемиологию еще до того, как были изобретены вакцины и разработаны методы лечения.