Анастасия Паламарчук - Британский мир в Средние века

Помимо конституционной истории – направления, неизменно значимого для британской историографии – тюдоровская эпоха дала мощный стимул для исследований в рамках культурной антропологии на рубеже XX и XXI столетий. Внимание культурных антропологов в значительной мере было приковано к изучению тюдоровского двора – церемониального пространства, образов власти, тиражируемых в пропаганде монархии, изобразительном искусстве, театре, архитектуре и т. д. Данное направление представляют Г. Киплинг, Ф. Йейтс, Э. Хант, Р. Стронг, О. В. Дмитриева и др.

Необходимым элементом тюдоровских исследований является изучение реализованной в период их правления Реформации. Уже современниками событий – историописателями и теологами – были определены два модуса осмысления событий XVI столетия. Первый модус, в целом «прореформационный», обретал для современников очевидную инсулярную специфику: разрыв Генриха VIII с Римским престолом означал восстановление изначально автономной Церкви Англии, попавшей в средние века под влияние «политической ереси» папизма, но теперь вернувшейся к собственным истокам. Таким образом, в области церковной истории определялся тот же «британский» контекст, который Тюдоры последовательно акцентировали в своей пропаганде. Второй модус, формировавшийся критиками и противниками Реформации, акцентировал идею персонального и коллективного отступничества, преступной гордыни монархов, впавших в ересь и действовавших под влиянием собственных амбиций. Эти два модуса в целом определяли исследовательское поле и в науке Нового времени. Традиционно акцентировалась и личная роль и ответственность монархов династии Тюдоров (семейные коллизии Генриха VIII и образ Елизаветы I как матери протестанского Отечества). Можно говорить о существенном смысловом сдвиге, произошедшем на рубеже XX и XXI вв. Прежде всего речь шла об отказе от восприятия Реформации как ограниченного во времени и спланированного королевской властью действия; королевская реформация Генриха VIII и елизаветинское уложение 1559 г. представляются в современных исследованиях как часть гораздо более протяженного во времени процесса. Объектом ревизии становятся не только изменения, обусловленные юрисдикционным конфликтом Генриха VIII с Римом, но явления и идеи, которые позволили сформулировать тезис о значительном континуитете средневековой английской церкви и пост-реформационной Церкви Англии. В 2017 г. под редакцией Э. Милтона вышел в свет первый том «Оксфордской истории англиканства», авторы которого (П. Маршалл, И. Шагана, Ж.-Л. Кантен, Б. Спинкс и др.) исходят из восприятия Церкви Англии как «оспариваемой идентичности» и динамической индетичности-в-становлении, отказываясь, таким образом, от восприятия «англиканства» как полностью оформившейся к концу тюдоровского правления конфессии. Исходя их сходных допущений процесс протяженного во времени конструирования идентичности Церкви Англии в российской историографии подробно анализирует И. А. Фадеев.

Предками королевской династии Тюдоров были Тюдоры из Пенминидда – княжеская династия с о. Англси, входившего в состав средневекового валлийского королевства Гвинед. Первым известным представителем этого рода считается Эднифед Фихан ап Кинриг (ок. 1170-1246), приближенный Лливеллина ап Иорверта, князя Гвинеда. На протяжении средневековья Тюдоры (Tuduf) пользовались авторитетом среди княжеских родов Уэльса, однако не занимали на своей родине лидирующих позиций, а поддержка Маредаддом ап Тюдуром восстания Оуэна Глиндура, который не признал права Генриха IV на английскую корону, скомпрометировала этот знатный дом в глазах англичан.

Примерно после 1427 г. произошло событие, которому предстояло изменить судьбу династии: Оуэн Тюдор (Овейн ап Маредадд ап Тюдур) (1401-1437) заключил брак с вдовой короля Генриха V Екатериной Валуа. Брак вдовствующей королевы с членом ее хаузхолда, стоявшего неизмеримо ниже в иерархии статусов, не был одобрен знатью, а поступок королевы подвергся порицанию. Первенец Екатерины и Оуэна, Эмунд Тюдор, первый граф Ричмонд (1430 – 1456), сводный брат короля Эдуарда VI, женился на Маргарет Бофор, и скончался за три месяца до рождения сына Генриха, которому предстояло занять английский трон. Несмотря на то, что после брака Оуэна Тюдора и Екатерины Валуа связи семейства с валлийской родиной постепенно ослаблялись, для валлийцев Генрих ассоциировался с «обетованным сыном» (« Y Mab Darogan ») из пророчества раннесредневековой «Книги Талиесина». Примечательно, что валлийский и, шире, бриттский компонент династического мифа в Англии был в полной мере актуализирован не сразу, а лишь начиная с царствования Генриха VIII.

Для Генриха VII, очевидно, большую значимость имел династический фактор – объединение в его фигуре двух конкурировавших линьяжей – Йорков и Ланкастеров. Оба рода являлись потомками Плантагенетов; брак Екатерины Валуа с Генрихом V, к которому Генрих VII, впрочем, имел весьма опосредованное отношение, позволял связывать новую династию с французским королевским домом. Репрезентация нового монарха как миротворца и объединителя, наследника Йорков и Ланкастеров смещала акцент с самого дома Тюдоров, поскольку по мнению современников брак королевы Екатерины с Оуэном Тюдором был не вполне достойно заключенным мезальянсом. Победа в битве при Босуорте позволяла дополнить притязания Генриха правом меча, или правом завоевания, со времен Вильгельма Завоевателя включенного в английскую монархическую традицию.

Задачи, стоявшие перед Генрихом VIII, отличались от задач его отца. Необходимость внутренней интеграции королевства обусловила обращение к традиционным средневековым пластам исторического сознания британцев и акцентуацию валлийской части генеалогии Тюдоров, которые позиционировались как потомки властителей Уэльса. Основным источником для тюдоровского генеалогического мифа стал текст Гальфрида Монмутского «История бриттов», позволявший возводить дом Тюдоров к королю бритов Кадвалладру, сыну Кадваллона и, наконец, первому завоевателю Британии Бруту. В Англии артурианский цикл приобретает для Тюдоров значимость также из-за известного со времен Ненния пророчества о том, что спящий на острове Авалон монарх восстанет, чтобы изгнать с острова завеователей-саксов и их потомков (в этом контексте понятным становится имя Артур, данное Генрихом VII своему первенцу). Гальфридианский миф останется востребованным на протяжении всего царствования Тюдоров и сохранит актуальность при Стюартах, о чем будет сказано в соответствующем разделе. Наконец, свою роль в построении тюдоровского мифа сыграли гуманисты: Полидор Вергилий в «Хронике», составленной по заказу Генриха VII, Томас Мор в «Истории Ричарда III», Френсис Бэкон в «Истории правления Генриха VII» и Уильям Шекспир в пьесе «Ричард III» делали акцент на том, что Генрих VII положил конец неправедному и тираническому правлению узурпатора.