Анастасия Паламарчук - Британский мир в Средние века

Истоки современных дискуссий о роли первых Стюартов в истории Британии восходят к 1640-м гг. – периоду ожесточенных правовых и парламентских споров между так называемыми «партией двора» и «партией страны», а также к первым историкам Гражданской войны и стюартовского правления – лорду Кларендону и Д. Юму. Для современников речь шла об определении меры ответственности за поразивший общество кризис, приведший в итоге к казни короля и установлению республики. «Пропарламентская» позиция, впоследствии воспроизводившаяся вигской и марксистской историографией, возлагала вину на монархов и их окружение; царствование Стюартов характеризовалось как «апогей абсолютизма», «деспотическое правление», а Якова I и Карла I обвиняли в пренебрежении английской конституцией и традиционными свободами подданных. Напротив, «про – роялистская» точка зрения предполагала, что события 1640-х гг. представляли собой «великий мятеж» (выражение Кларендона), «последний из баронских бунтов» и открытое неповиновение подданных своему законному государю. И в первом, и во втором случае рассмотрение раннестюартовского периода как «преддверия» социальных потрясений середины XVII в. неизбежно умаляло самостоятельную ценность этого периода для исследователей.

Вигская и марксистская историография при этом была гораздо более благосклонна к Якову I, который, по общему убеждению, не был яркой личностью, подобной Елизавете Тюдор, поддавался влиянию фаворитов и опирался исключительно на идею «божественного права королей». Однако в последние десятилетия XX в. и личность первого Стюарта на английском престоле, и сам период его царствования не только подверглись переосмыслению, но и оказались одной из самых актуальных областей в британоведении. В центре внимания исследователей оказался и феномен композитарной монархии (Д. Армитадж, Дж. Эллиотт, Дж. Моррилл и др.), и процессы трансформации власти, феномена патроната, развитие идеи суверенитета и сферы публичного (Дж. Соммервилл, Дж. Эйлмер, К. Гивен – Вилсон и др.) и прежде всего яковитский двор (Р. М. Сматс, Р. Локиер, Л. Леви Пек, П. Крофт, в России – С. Е. Федоров и группа его учеников).

Личность Карла I вызывала и продолжает вызывать весьма противоречивые оценки историков. Вигская историография XIX в., следуя в русле пропарламентской пропаганды периода Гражданской войны, представляла короля недальновидным политиком, преследовавшим собственные амбиции, не чуждавшегося тиранический мер и поддававшегося влиянию временщиков (Бэкингема, Лода, Страффорда). Историки – марксисты считали Карла I воплощением идей и методов «абсолютизма», а его политику – катализатором грядущей «буржуазной революции». Лишь недавно однозначно негативные оценки личности и правления Карла начали подвергаться относительной ревизии, равно как и степень его ответственности за разгоревшийся конфликт (работы Р. Каста, Д. Кресси). Вне всякого сомнения, Карл I не унаследовал от отца столь важное для монарха умение достигать компромисса и находить общий язык с конфликтующими группами как при дворе, так и внутри элиты в целом. С другой стороны, те идеи, которыми последовательно руководствовался Карл, присутствовали в английском политико – правовом дискурсе уже в тюдоровский период. История конфликта Карла I и парламентской оппозиции в очередной раз подтверждает тезис о том, насколько важным в первой четверти XVII в. оставался персональный фактор в управлении, умение монарха поддерживать баланс среди соперничавших групп знати, распределять блага и улаживать противоречия.

В отличие от Тюдоров, династия Стюартов к моменту восшествия на английский престол на протяжении многих веков уже была королевским домом, правившим в Шотландии. Имя династии (в средневековой Шотландии – Steward, Stewart ; современное написание Stuart возникло благодаря Марии Стюарт, писавшей свое имя на французский манер) является производным от должности Высокого Стюарта Шотландии (главы королевского хаузхолда). Король Шотландии Давид I, в царствование которого происходит «нормандизация» и феодализация южной и отчасти центральной части королевства, около 1136 г. назначил на должность Высокого стюарта нормандского рыцаря Уолтера фитц Алана, который последовательно служил следующим двум шотландским королям – Малькольму IV и Уильяму I. Поскольку порядок передачи должностей в Шотландии не был регламентирован, Уолтеру удалось передать свой пост по наследству, а название должности превратилось в имя семейства.

Яков VI, сын Марии Стюарт и ее второго мужа, лорда Дарнли, унаследовал шотландский престол в младенчестве, когда в 1567 г. королева подписала отречение от престола в пользу сына. Ряд обстоятельств детства и молодости наложил отпечаток на будущий стиль правления Якова. Сын королевы – католички, воспитанный шотландским гуманистом Дж. Бьюкененом в пресвитерианском духе, подозревавшийся в незаконнорожденности, позднее вынужденный поддерживать дружественные отношения с Елизаветой Тюдор, казнившей его мать, предпочитавший книги активным аристократическим забавам, Яков сумел стать острожным и дальновидным государем. Его брак с Анной Датской оказался успешным: еще в Шотландии родились пятеро из семи детей четы (Генри, наследник престола, скончавшийся в 1612 г.), Елизавета, вышедшая замуж на курфюрста Пфальцского, и второй сын Карл; Маргарита и Роберт умерли в младенчестве). Во время самостоятельного правления в Шотландии (после 1683 г.) несмотря на ряд конфликтов со знатью, Якову VI удалось достичь двух впечатляющих результатов, повысивших авторитет короны после правления Марии и периода малолетства. В 1538 г. согласно принятым королем и парламентом «Черным актам» шотландская пресвитерианская церковь была подчинена двум епископам и, следовательно, оказывалась под фактическим контролем монарха, который со временем будет лишь усиливаться. Вторым достижением был ряд военных экспедиций на территорию шотландского Нагорья и Островов в 1580-х 1590-х гг., следствием которых стало замирение и упрочение королевской власти в этих удаленных регионах.

Взойдя на английский престол под именем Якова I, Яков VI Шотландский позиционировал себя в качестве наследника двух королевских династий Тюдоров (благодаря браку Маргариты Тюдор, дочери Генриха VII с Яковом IV Шотландским) и Стюартов. Как и Генрих VII, Яков I делал акцент на соединении в своей персоне двух великих династий Британии, воплощая, таким образом, примирение и гармоничное сосуществование двух монархий – Англии и Шотландии. Достичь гармонии в отношениях двух стран, на протяжении столетий находившихся в состоянии конфликта, Яков считал возможным за счет развития новой интерпретации традиционной для инсулярного сознания имперской идеи, а именно – идеи Великой Британии, сущность которой коренилась не в саксонском или нормандском, а в кельтском прошлом народов, населявших архипелаг. В 1607 г. парламент Англии принимает «Акт об упразднении впредь всякой памяти о вражде между Англией и Шотландией, об упразднении ее последствий, и о запрещении разногласий и беспорядков в будущем». Сложной задачей, стоявшей перед Яковом, было избежать явного англоцентризма в своей державе, и подчеркнуть достоинство и вклад своих шотландских подданных в общую инсулярную историю.