Кейн Айлин - Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку [litres]

В этой главе я описала участие Советского Союза в межвоенной колониальной истории, куда его, как правило, не включает историография: в истории глобальной борьбы за влияние на хадж в рамках более общей борьбы идеологий ХХ века – коммунизма, империализма и национализма 556 556 О межвоенном колониальном хадже см., например: Alexanderson K. «A Dark State of Affairs»: Hajj Networks, Pan-Islamism, and Dutch Colonial Surveillance during the Interwar Period // Journal of Social History. 2014 (June). Vol. 7. No. 4. P. 1021–1041. . Я также демонстрирую другой, не менее удивительный факт: хотя историю советской глобальной мощи обычно начинают с 1945 года (когда из-за деколонизации и ускоренных форм глобализации открылись новые связи и возможности для глобальной экспансии советского социализма), ее фундамент отчасти закладывался в межвоенный период – на основе унаследованных сетей человеческой мобильности и глобальных структур, построенных царским правительством вокруг них 557 557 См., например, сайт замечательного нового междисциплинарного исследовательского проекта «Социализм становится глобальным». Он конвенционально ограничен периодом после Второй мировой войны (1945–1989). Проект стремится осветить связи и обмены, одушевлявшие то, что можно было бы назвать глобальным социалистическим миром, и интегрировать историю этого мира в нарративы глобализации конца ХХ века (http://socialismgoesglobal.exeter.ac.uk). См. также: Kotkin S., Elleman B.A. (eds.). Mongolia in the Twentieth Century: Landlocked Cosmopolitanism. New York; London: M.E. Sharpe, 1999. В этой книге авторы оспаривают идею о 1945 годе как о дате начала глобальной экспансии социализма: они напоминают нам, что первым советским государством-сателлитом была Монголия, основанная в 1921 году. .

В XXI веке в результате глобальных событий и процессов хадж снова стал европейским и российским феноменом. С 1980-х годов крупномасштабная мусульманская иммиграция в Западную Европу и коллапс коммунизма в Восточной Европе превратили ислам в самую быстрорастущую религию Евразии, а старые колониальные державы опять занялись мусульманским паломничеством. Почти 100 тысяч европейских и российских мусульман ежегодно совершают паломничество в Мекку, и их численность с каждым годом растет – параллельно с уверенным ростом мусульманских общин в Европе, который в последние годы питается потоком беженцев от войны в Сирии. Европейские правительства для поддержки своих граждан, совершающих хадж, создали новые учреждения и службы, в частности медицинские пункты в Мекке и вокруг нее, и организовали скидки на рейсы национальных авиакомпаний для паломников в сезон хаджа. Многие европейские аэропорты ныне служат узлами глобальной сети хаджа: в дни, предшествующие назначенному времени ритуалов хаджа в Аравии, толпы закутанных в покрывала мусульманских паломников молятся перед выходами на посадку на рейсы в Джидду.

В 2007 году, ссылаясь на запреты советской эпохи и высокий спрос на участие в хадже, российский президент Владимир Путин убедил саудовское правительство увеличить квоту на численность паломников из России с 20 до 26 тысяч в год 558 558 Schwirtz M. Putin Opens Mecca Path for Muslims // New York Times. 2007. December 17. . Это было крупное дипломатическое достижение. Сегодня в хадже участвуют до 3 миллионов мусульман в год – число, которое искусственно поддерживается на низком уровне посредством системы квот, введенной саудовцами в 1980-х годах для контроля над теснящимися толпами. Спрос намного превосходит дозволенное количество мест, и хадж – важная тема в дипломатических отношениях Саудовской Аравии: она регулярно получает от стран с мусульманским большинством запросы на увеличение квоты и почти никогда не удовлетворяет их. Во многих странах есть длинные списки ожидающих, и мусульмане зачастую годами ждут возможности совершить паломничество 559 559 Саудовская квота позволяет каждой стране посылать тысячу паломников на миллион жителей. См.: Bianchi R.R. Guests of God. P. 51–53. .

Российское правительство при Путине не только сделало хадж темой дипломатических переговоров с саудовцами, но и учредило в 2000-х годах новые субсидии и государственное агентство для поддержки хаджа. Ныне российские мусульмане со скидками летают рейсами государственной авиакомпании «Аэрофлот» в Джидду в сезон хаджа. Правительственный Совет по хаджу предлагает паломникам помощь в оформлении виз и транспортировке. Те, кто следит за этой политикой, доказывают, что мотивы Путина в основном обусловлены вопросами безопасности и экономики, такими как контроль над российскими мусульманами, уступки в их адрес, налаживание связей с Саудовской Аравией, где у России есть растущие экономические интересы 560 560 Schwirtz M . Putin Opens Mecca Path for Muslims. .

Само по себе сотрудничество Путина с саудовским правительством по вопросам хаджа выглядит противоречащим тесным связям российского президента с руководством Русской православной церкви и тому образу России, который он часто стремится пропагандировать, – как страны, глубоко укорененной в восточных православных традициях. Но то, что Путин политически использует Русскую православную церковь и в то же время занимается хаджем, в действительности вполне соответствует колониальному прошлому России. В наши дни, как и в конце XIX века, Россия – многоэтничное и многоконфессиональное государство. Даже после распада Советского Союза на пятнадцать независимых государств в 1991 году – шесть из них с мусульманским большинством – Россия остается родиной для крупных мусульманских народов. В одной только Москве, столице России, живет 2 миллиона мусульман, благодаря чему этот город имеет самое большое в Европе мусульманское население. С количественной точки зрения ислам занимает в современной России по сути то же место, что и в поздней Российской империи: мусульмане – крупнейшее религиозное меньшинство, второе после православных. Около 20 миллионов российских граждан идентифицируют себя как мусульмане, составляя около 15% населения России.

Усилия Путина по расширению доступа в Мекку для российских граждан свидетельствуют о возрождении ислама в постсоветской России, а с ним и государственных стратегий по управлению исламом и интеграции мусульман. Зная об этом или нет, Путин опирается на традиции и политику в отношении хаджа, выработанную больше века назад, при царском режиме, в том числе на ту инфраструктуру царской эпохи, на базе которой СССР в ХХ веке строил систему своего глобального влияния и которая в наше время поддерживает российскую политическую мощь на Ближнем Востоке.

Россия в XIX веке поставила хадж себе на службу, используя его как механизм имперской интеграции и экспансии. В противоположность ортодоксальным академическим взглядам на Россию и другие европейские державы в конце XIX века, я доказываю, что Россия не только боялась ислама в его глобальном измерении – как угрозы для империи – и не только пыталась сдерживать и контролировать его в своих колониях. Напротив, царская Россия строила свою державу отчасти с помощью глобальных исламских сетей, прокладывая новые пути империи вдоль маршрутов хаджа, соединявших царскую Россию с Аравией.