Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

Распад Советского Союза и крах системы государственного социализма, при существенной роли внешних предпосылок, не мог бы произойти без определяющей роли внутреннего экономического и политического кризиса, без непосредственного участия советских властных элит. Сегодня уже вряд ли может быть темой дискуссий то обстоятельство, что развал Советского Союза и государственного социализма теснейшим образом связан с тем, что властные элиты любой ценой стремились сохранить свои позиции во власти и возможность эксклюзивного уровня потребления, увековечить свой контроль над государственной собственностью. Именно ради этого приняли они решение в пользу неограниченной открытости к мировому рынку. Почувствовав непрочность своего общественного положения, потеряв уверенность, элиты стали особенно открытыми в отношении любых решений, которые могли бы стабилизировать их общественный статус. Определяющие группы советских властных элит – вследствие указанных причин – и международные властные и финансовые центры вступили друг с другом в явный и открытый «союз». Конечно, внешний «заговор» как причина смены режима (хотя в определённых кругах эта версия популярна поныне) не может восприниматься всерьёз хотя бы потому, что анализируемый здесь документ ещё в 1990 году сформулировал перед мировой общественностью цели и содействие советских руководителей их осуществлению, их « тайный союз». Исследование валютного фонда «взяло на себя детальный анализ советской экономики, выработку предложений для её реформы и наметило критерии, при которых с помощью западной экономики можно эффективно поддержать такие реформы». Значительная исследовательская работа и собирание материала не могли бы даже начаться без поддержки советских органов, что показывает истинное положение вещей. С особой благодарностью говорится в исследовании (которое суммирует лишь главные выводы проделанной работы) о «широкомасштабной и значительной поддержке и готовности помочь советских центральных и республиканских органов». Поимённо выражается благодарность главным «спонсорам» – в их числе Министерству иностранных дел и Государственному комитету при Совете Министров СССР по внешнеэкономическим связям, которые организовали наибольшее число дискуссий, Государственному банку, Госкомитету по образованию, Госплану, Министерству финансов, Министерству внешнеэкономических связей, Госкомитету при Совете Министров по реформам и многим другим руководящим органам. Также перечисляются многочисленные совещания, проходившие в Москве, Брюсселе, Париже и Вашингтоне [284] См.: The Economy of the USSR: a study undertaken in response to a request by Houston Summit: summary and recommendations. IMF, World Bank etc., Washington, 1990. .

Но уже летом 1990 года авторитетные американские политики и бизнесмены открыто говорили о том, что Советский Союз не сможет сам выкарабкаться из беды, а необходимо непосредственное международное вмешательство. С этой точки зрения особенно поучительна переписка Джорджа Сороса и Бориса Ельцина как раз в этот период. Сорос в письме Ельцину – ещё до совещания Семёрки – сформулировал два важных положения. Первое: «Мир заинтересован в том, чтобы предотвратить погружение в хаос. В отличие от привычных норм по-ведения, сейчас необходимо далеко идущее вмешательство во внутренние дела Советского Союза» (выделено мною. – Т. К .). Вмешательство может быть эффективным и вместе с тем приемлемым единственно правильным образом: если оно будет направлено на создание такой валютной системы, которая сделает возможным превращение Советского Союза в федерацию самостоятельных республик, а в случае балтийских республик – в самостоятельные государства… Валютная система, которая интегрировала бы экономику, точнее, определила бы способы, как можно оживить разваливающуюся экономику, решила бы успех или фиаско… Советское руководство осознаёт, что такую валютную систему невозможно создать без внешней поддержки. Нужны не просто кредиты, но такая кредитоспособность, которая повлекла бы за собой приверженность Запада. Если бы Семёрка выразила готовность создать оживляющую Советский Союз валютную систему, то их предложение было бы принято с воодушевлением…» (выделено мною. – Т. К.). Поддержку нужно оказывать конкретным программам и новым людям. Путь выхода для всей страны ведёт через Россию» [285] Эту переписку См.: Soros György: A lehetetlen megklsértése. A kelet-európai forradalmak és a Soros alapitvány, Budapest, 1991,117–120. . Ельцин в тот же день ответил Соросу. На него произвела впечатление не новая валютная система, она ему совсем не понравилась. Ельцин теперь уже как «сменщик режима» просил поддержки Сороса, указывая, что он и есть подходящее лицо, «новый человек», которого стоит финансировать, проще говоря, он способен осуществить самостоятельность республик. Кроме того, он «оберегал» президента СССР от того, чтобы непосредственно тот получал финансовую поддержку, поскольку неумелое использование её дискредитировало бы Горбачёва [286] Cm.: Soros György: A lehetetlen megklsértése. A kelet-európai forradalmak és a Soros alapitvány, Budapest, 1991,117–120. .

В противоположность Соросу, исследование Семёрки подошло к делу не со стороны финансовой системы, а была поставлена цель демонтажа самого планового хозяйства как исходного идеологического момента. Программа, которая позиционировала себя сторонником быстрого перелома, фактически повторяла лозунги лидеров перестройки об «ускорении», «переломе» и пр., с той разницей, что конечной целью она откровенно провозглашала капиталистическую рыночную экономику, хотя и в этой программе не особенно используется термин «капитализм». Из концепции – как и у Шаталина и Явлинского – вырисовывается видение «демократического капитализма» под названием рыночная экономика. В ходе попыток реализации и в этом случае невольно приходят в голову мысли о сталинском «большом скачке». Первый раз при знакомстве с программой Шаталина возникла мысль о схожести с методом прежнего осуществления «перестройки»: быстрые и радикальные изменения, перелом. Программа валютного фонда суммировала критерии осуществления «рыночной экономики»: «либерализация цен в условиях растущей внутренней и внешней конкуренции», «стимулирование частной собственности, вывод на рынок государственных предприятий».

И действительно, в принципах разрешения предпринимательской деятельности, сформулированных в проекте основного закона СССР в 1990 году, уже фигурирует эта возможность на базе плюрализма собственности, поскольку «создание рыночных отношений» предполагает «свободное предпринимательство», функционирование госсобственности в виде предпринимательской деятельности. Более того, имеется положение о том, что из советского уголовного права следует исключить уголовное преследование «за частную предпринимательскую деятельность». В преамбуле проекта закона, разработанного комиссией под руководством Абалкина, провозглашается: «свободный выбор формы собственности и формы хозяйствования», а также «свободная и здоровая конкуренция». «В условиях рыночной экономики на предприятиях, имущество которых находится в госсобственности, назначаемые государством (или избираемые коллективом трудящихся) руководители (директора) выполняют функции предпринимателей предоставленными им ограниченными правами для осуществления коммерческой, инновационной и связанной с рисками деятельности…» Одновременно с этим документ определяет только количественное различие между частным и коллективным предпринимательством’. Таким образом, в это время лишь весьма условно можно было противопоставлять советское законодательство, как «социалистическое», российскому.