Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Далерус теперь заметил, что глаза фюрера стали стеклянными, а голос — неестественным.

«Если не будет масла, я первый перестану его кушать! Немецкий народ лояльно и с готовностью сделает то же самое. Если противник может выдержать несколько лет, я, располагая такой властью над немецким народом, выдержу на год дольше. Именно поэтому я знаю, что превосхожу всех других».

Здесь Гитлер снова начал ходить по комнате, потом, обернувшись к шведу, сказал:

«Господин Далерус, можете ли вы, так хорошо зная Англию, дать мне какое-нибудь объяснение моим бесконечным неудачам в попытках прийти к соглашению с ней?»

«Ваше превосходительство, — неуверенно отвечал Далерус, — зная довольно основательно английский народ, его склад ума и его отношение к Германии, я должен совершенно определенно сказать вам о своем абсолютном убеждении, что эти трудности проистекают из недостатка доверия лично вам и вашему правительству».

«Идиоты! Разве я когда-нибудь лгал им?» — воскликнул Гитлер, ударив себя кулаком в грудь.

«Ваше превосходительство, я только бизнесмен. В деловом мире мы всегда говорим, что соглашение может быть основано только на взаимном доверии. Если нет этого доверия, нельзя сделать ничего».

Последовало долгое молчание; Гитлер снова начал ходить взад и вперед по огромному ковру перед своим рабочим столом. Геринг все еще сидел на подлокотнике дивана, слегка покачиваясь.

«Господин Далерус, — заговорил наконец Гитлер, — вы услышали мое мнение. Вы должны немедленно поехать в Англию и изложить его английскому правительству. Не думаю, чтобы Гендерсон меня понял. Я действительно хочу прийти к соглашению».

«Но к какому соглашению? — спросил Далерус, и Гитлер с Герингом тут же приступили к разъяснению, какого прохода через «польский коридор» хочет Германия. Принесли атлас, и Геринг с одобрения Гитлера провел на карте линию, вырвал эту страницу из атласа, отдал ее Далерусу, и тот положил ее в карман.

«А как насчет Данцига?»

«Данциг должен быть возвращен рейху, однако Польша будет иметь свободный доступ в гавань, «коридор» к своему порту Гдыня и территории вокруг него».

«А как насчет целостности Польши?»

«Германия даст гарантии неприкосновенности польских границ».

«А как насчет колоний, требуемых Германией?»

«Старые колонии Германии должны быть возвращены ей, и после этого она даст гарантии неприкосновенности границ Британской империи и возьмет на себя обязательство защищать ее границы. Вы понимаете, что это значит? — разъяснял Гитлер. — Если когда-либо между Италией и Англией разразится конфликт на Средиземном море или еще где-либо, Германия будет поддерживать Англию!»

На некоторое время Гитлер вышел из кабинета, а когда вернулся, сказал: «Вот послание, доставьте его английскому правительству!»

Геринг добавил: «Вы понимаете, как много от вас зависит!»

Адъютанты принимали меры, чтобы военно-воздушные силы выделили самолет, чтобы получить разрешение от голландского правительства на полет этого самолета через территорию Голландии и чтобы английское правительство разрешило его посадку на соответствующем аэродроме. Воскресным утром 27 августа Далерус снова поднялся в воздух на немецком самолете и полетел в Лондон.

К концу недели над Европой воцарилась зловещая тишина, нарушаемая только шумом разрываемых конвертов, когда государственные деятели раскрывали письма и телеграммы, в которых то просили о помощи, то умоляли пойти на уступки, то выдвигали лицемерные предложения с целью уклониться от выполнения ранее взятых обязательств.

Лорд Галифакс 26 августа предложил своему послу в Риме сэру Перси Лорейн: «Попросите, пожалуйста, Муссолини, чтобы он намекнул Гитлеру — но не раскрывая того факта, что эта инициатива исходит непосредственно от нас, — что, если урегулирование нынешнего кризиса ограничится возвращением Данцига и участков «коридора» Германии, то, как нам кажется, можно найти, в пределах разумного периода времени, решение без войны».

Английскому послу в Польше Говарду Кеннарду 26 августа Галифакс сообщил: «Разумеется, вы понимаете, что поляки не должны иметь ни малейшего представления относительно наших консультаций с Муссолини».

Личный представитель Риббентропа в Лондоне Фриц Хессе 26 августа сообщил своему шефу в Берлин: «Из имеющейся у меня информации следует, что в случае нападения Германии на Польшу нет никакой надобности опасаться английского вмешательства. Сэр Самюэль Хор придерживается такого мнения, что, если Польша подвергнется нападению, Англия всегда может выполнить букву закона об объявлении войны, фактически не вступая в вооруженную борьбу».

Английский посол в Париже Эрик Фипс 26 августа докладывал своему министру лорду Галифаксу: «Господин Бопнэ рассказал мне под строжайшим секретом, что французское правительство установило контакт с Муссолини. Я умолчал о том, что мы тоже поддерживаем контакт с дуче».

После беседы с французским послом в Риме Франсуа-Попсэ английский посол 26 августа сообщил из итальянской столицы своему шефу в Форин Оффис: «Как сообщил мне Франсуа-Понсэ, Франция думает пойти на уступки Италии, чтобы отговорить ее от участия в войне в качестве союзницы Германии. Франция готова договориться по вопросу о Тунисе, возможно, уступить Джибути и пойти на определенные изменения в управлении Суэцким каналом в интересах Италии. Франсуа-Понсэ спросил меня, не рассматривало ли английское правительство что-либо подобное. Мне пришлось использовать все свое мастерство, чтобы уклониться от прямого ответа, и мпе удалось благоразумно обойти этот вопрос, сказав только, что мы приветствовали бы консультации с Италией по вопросам, представляющим общий интерес» Г

Граф Чиано 26 августа по телефону дал следующие указания своему послу в Берлине синьору Аттолико: «Информируйте, пожалуйста, фюрера, что в данный момент Италии для участия совместно с Германией в 12-месячной войне требуется по меньшей мере 7 миллионов тонн нефти, 6 миллионов тонн угля, 2 миллиона тонн стали и 1 миллион тонн лесоматериалов в дополнение к некоторому количеству каучука, меди и редких металлов. Для того чтобы обеспечить надежное прикрытие с воздуха индустриального четырехугольника Турин — Генуя — Милан — Савойя, который находится всего в тридцати минутах полета авиации с Корсики, нам необходимо 150 зенитных батальонов с боеприпасами».

С этим перечнем Аттолико тут же направился в министерство иностранных дел рейха, где он вручил его Риббентропу, весьма холодно принявшему итальянца. Перечисленные итальянцами потребности на самом деле были рассчитаны на длительный период, однако на вопрос Риббентропа, в какие сроки нужны им указанные материалы, Аттолико ответил: «Сразу же, до начала боевых действий». Это был преднамеренный обман со стороны итальянцев.