Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

На этот раз Даладье был глубоко уязвлен. Его подбородок вытянулся вперед, он больше не сдерживался: «А как же английское правительство будет реагировать в таком случае? Действительно ли оно готово сдаться? Действительно ли оно готово принять требования, предъявленные Гитлером в Годесберге, и оказать необходимое давление на Прагу? Не следует смешивать настроение Франции и французского народа с тем, что говорится во французских газетах. — Он сделал паузу, воинственно взглянул на Чемберлена и затем продолжал: — Я могу заявить, что Франция способна мобилизовать свои военно-воздушные силы и атаковать Германию. Не следует также забывать и русских. Россия сама может доказать свое достоинство в споре с Германией» Ч Он не обращал внимания на сдерживающий жест Жоржа Боннэ, который теперь был основательно встревожен неожиданным пылом своего премьера. В то время как застывшие лица английских министров с очевидной тревогой были обращены к Даладье, он, уставившись прямо на Чемберлена, спросил: «И наконец позвольте мне задать вам три вопроса. Принимают ли англичане годесбергский вариант Гитлера? Будут ли они оказывать давление на Прагу, чтобы заставить ее принять эти условия? Считаете ли вы, что Франции не следует предпринимать ничего?»

Невиль Чемберлен решил, что было бы неразумно отвечать на любой из этих вопросов. Он соизволил только заметить, что дело самих чехов — решить, соглашаться или нет на условия, предложенные Гитлером в Годесберге, и что дело самих французов — решить, как им быть

1Действительно ли русские придут на помощь Чехословакии, если она решит обороняться и если Франция выполнит свои договорные обязательства в отношении Праги? Советский посол в Праге заверил Бенеша, что СССР придет на помощь. При своей оценке потенциальных противников в случае нападения на Чехословакию Гитлер исходил из того, что противниками будут Франция, Россия и Англия. Не вызывают сомнения два шага, предпринятые Россией во время кризиса: она привела в готовность свой военно-морской флот и направила свои самолеты через Румынию на словацкие аэродромы. Вряд ли какой-либо народ предпринимал бы подобные действия, если бы не имел конкретных намерений вмешиваться. Документы, имеющиеся в настоящее время в Праге, в равной степени подтверждают решимость России уважать подписанное ею соглашение. — Прим. авт. после решения их чешского союзника. Англичанам же необходимо как можно быстрее узнать мнение французов и чехов.

Последовал шум отодвигаемых стульев. Оба премьера с нескрываемой антипатией уставились друг на друга и разошлись.

Поздно вечером Чемберлен, Саймон и Вильсон собрались на Даунинг-стрит, 10, чтобы выработать линию поведения на следующий день. Сопротивление французского премьера нужно было преодолеть любой ценой.

Как явствует из соответствующих документов (и Чемберлен всегда подозревал это), во французском лагере у англичан был союзник. Рано утром 26 сентября Жорж Боннэ позвонил в Париж и через Эрика Фипса предложил выход из создавшегося положения. Единственное, что требовалось от английского правительства, это заверить Даладье в своей решимости занять жесткую позицию в отношениях с Гитлером и предпринять согласованные решительные шаги. «Премьер не настаивает на своей точке зрения, — сказал Боннэ, — он только хочет показать народу, будто делает все, что в его силах» *.

Поговорив с Фипсом, Чемберлен понял, что именно этого руководящего принципа ему следует придерживаться. Когда несколько позднее в то утро было возобновлено совещание (на которое приехал также и начальник французского генерального штаба генерал Морис Гамелей), англичане изменили свою тактику. Премьер-министр был дружелюбен. Он понимал сомнения французского премьера и мог только заверить его, что Англия тоже решительно настроена воспротивиться шантажу Гитлера.

После этого британский премьер-министр объявил, что теперь он намерен послать в Германию своего представителя, чтобы встретиться с Гитлером и немедленно сообщить ему о новой решимости союзников. В послании, которое он направит рейхсканцлеру, он будет настаивать на осуществлении плана передачи Судетской области и ее населения рейху, тем самым урегулировав проблему без кровопролития и излишних страданий для обеих сторон,

1Это любимый трюк Боннэ. Уместно вспомнить, что именно он высказал идею, что чешские руководители нуждаются в давлении со стороны Англии и Франции, чтобы создать видимость, будто их «вынудили» к капитуляции. — Прим. авт. под наблюдением международного органа, составленного из беспристрастных представителей Германии, Чехословакии и Англии.

«А если Гитлер не согласится?» — спросил Даладье.

«Тогда нам придется предъявить ему ультиматум. Наш представитель заявит ему, что в самом худшем случае Франция и Англия будут вместе сражаться за Чехословакию».

Не веря своим ушам, Даладье уставился на Чемберлена. Действительно ли англичане изменили свои взгляды, политику, убеждения и встали на сторону французов? И он сказал:

«Я с большим облегчением воспринимаю это заявление. Кого вы посылаете в качестве вашего представителя?»

Не моргнув глазом, Невиль Чемберлен ответил:

«Моего хорошего друга и советчика сэра Горация Вильсона».

Еще до совместного англо-французского совещания утром 26 сентября Чемберлен вызвал к себе на Даунинг-стрит Вильсона и сказал: «Вот это вам нужно передать Гитлеру».

Это было письмо, подписанное премьер-министром и адресованное канцлеру германского рейха, в котором говорилось, что Вильсон является личным представителем Чемберлена, пользующимся его полным доверием, и имеет полномочия вести переговоры с фюрером. Здесь же было и письмо от чехословацкого правительства, в котором сообщалось, что после тщательного рассмотрения оно отвергает предложения Гитлера, изложенные им в Годес-берге. Кроме того Вильсону был вручен составленный Джоном Саймоном в ходе заседания английского кабинета краткий меморандум, в котором указывалось, что после всестороннего рассмотрения вопроса английское правительство не может позволить себе советовать чехам принять годесбергский диктат и что чехи поэтому отклоняют его. Подтекст означал, что, если Германия предпримет нападение на Чехословакию, Франция также может вступить в войну, а тогда и Англия неизбежно должна прийти па помощь своему союзнику. И Вильсон и Чемберлен рассматривали этот меморандум как «ультиматум» немцам, и премьер-министр самым подробным образом инструктировал своего помощника относительно того, при каких обстоятельствах меморандум может быть вручен: только в том случае, если Гитлер откажется проявить благоразумие.