Наталья Пушкарева - Женщины Древней Руси

Русская буржуазная наука в целом преуменьшала уровень развития правовой мысли на Руси по сравнению с Западной Европой [351] См.: Попов А . Об опеке и наследстве во времена Русской Правды // Сборник исторических и статистических сведений о России и народах ей единоверных и единоплеменных. Т. I. M., 1845. С 99–104; Сергеевич В. И . Указ. соч. С. 502–507. , но ею высказывались весьма убедительные доводы против византийского происхождения статей РП и других источников об опеке [352] См.: Беляев И. Д . Лекции по истории русского законодательства. СПб., 1858. С. 209–210. . О развитости норм опекунского права говорит уже наличие в Древней Руси института женского опекунства, которого тогда еще не знало западноевропейское средневековье [353] Женщина варварских королевств (франкского, баварского, алеманского, лангобардского и др.) сама находилась под опекой ближайших родственников: «тутора» (от « tutella » — опека) отца, мужа и после его смерти вновь отца или мужчин — членов его семьи (см.: Неусыхин А. И . Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеодального общества в Западной Европе. М., 1956. С. 157–159). . Сходство же институтов опеки в Византии и Древней Руси определялось близостью систем общественно-экономического строя, а не заимствованием правовых норм [354] Soboanski W . Histona rzijdow opekunczych // Czasopismo Prawno-historyczne. T. 2. Poznan, 1979. S. 268–277. .

Рассмотрим эту проблему подробнее. Важно, например, выяснить: вступала ли вдова автоматически в права умершего супруга по отношению к детям, или же она являлась их опекуном только по закону и эта власть над детьми определялась официальным ее положением? На основании РП можно утверждать, что знатные женщины после смерти мужа полномочно становились опекуншами малолетних детей и управляли хозяйством по праву старшинства, пользуясь добытком (имуществом) и неся ответственность за убытки лишь в случае вторичного замужества. Даже когда опекаемые становились совершеннолетними, за труды по их воспитанию матери-вдове предоставлялось право остаться в доме своих детей даже против их воли, сохраняя при этом свой выдел на содержание — «часть» [355] ПРП. Вып. I. РП. Ст. 93. С. 118; Ст. 101. С. 118; Ст. 102. С. 118–119. . Судя по ПСГ, позже было установлено, что отказ от содержания престарелой матери должен вести к изъятию в ее пользу у недостойного сына всей части наследуемой им собственности, которую нажили совместно отец и мать. Если же женщина вторично выходила замуж, то она возвращала опекаемым всю принятую на опеку движимость и недвижимость, включая приплод от рабов и скота. Если это имущество («товар») опекаемых пускалось в оборот, то прибыль шла в пользу ближайшего родственника опекунши, «зане кормил и печаловался ими» [356] ПРП. Вып. II. ПСГ. Ст. 53. С. 293; Вып. I. РП. Ст. 99. С. 118. .

За счет этого «прикупа» (прибыли) возмещался, видимо, и ущерб в имуществе, принятом опекуншей после смерти завещателя.

Более поздние нормативные акты не касаются вопросов, связанных с женским опекунством. Это позволяет предполагать, что древние нормы права опеки традиционно действовали и позже. Как видим, РП в отличие от аналогичных кодексов западнославянских земель не вводит в юридический быт понятие соопекунов-мужчин при вдовах, предоставляя женщинам значительную самостоятельность [357] В Великом княжестве Литовском и Польше женщины-опекунши имели соопекунов-мужчин ( Lesinsky В. Stanowisko kobiety w polskim prawie ziemskim do potowy XV-ego wieku. Wrozlaw, 1956. S. 132–133; Roman S. Stanowisko majatkowe wdowy w srednowiecznym prawie polskim // Czasopismo prawno-historyczne. 1953. T. V. S. 85). Отголоски существования подобных соопекунов или особой роли «ближиков» (близких родственников), а не матери при осуществлении опекунских функций имеются в договоре 911 г. Руси с Византией, в ст. 13, упоминающей «малых ближиков» (ПРП. Вып. I. С. 9). . Основанием для права вдовы на опеку были не только ее соучастие в правах на общее семейное имущество, но и принципы родительской власти, авторитет матери в быту, который делал ее (хотя и на период, ограниченный вторым замужеством) полновластной главой семьи.

Рассмотренные права женщин на владение приданым и некоторым парафернальным имуществом, а для представительниц привилегированного сословия и на опекунство над детьми органически связаны с наследственным аспектом древнерусского права собственности. Именно в нормах наследственного права раскрываются эволюция и те глубокие сдвиги, которые происходили и системе личных и общественных отношений супругов, и особенно в правах женщин. Почти все древнерусские правовые документы, в том числе и РП, уделили этой области юриспруденции особое внимание.

О наследовании в низших сословиях РП дает мало сведений: после умершего раба «робе» и «робьим детям» «задницы не имати». В семье смерда после его смерти обеспечивались его незамужние дочери («даяти часть на не»), поскольку считалось, что вышедшие замуж уже получили свою «часть» в виде приданого или в иной форме. По спискам Археографическому II, Троицкому IV, Оболенскому II и некоторым другим в ст. 90 РП имеется приписка «без детии» («аже умрет смерд без детии, то задница князю… Аже будуть дщери у него дома, то даяти часть на не, аже будуть за мужем, то не даяти части им»). Поскольку в статье имеется указание на всех детей, а не только на сыновей, ее можно толковать так: дочери не наследуют только при сыновьях; если сыновей нет, то имущество переходит к дочерям, а если среди них есть незамужние, то им полагается часть для приданого. Аналогично в ст. 92 РП умирающий «делит дом свой детем». Это могло означать возможность для завещателя делить имущество не только между сыновьями, но и между дочерьми: ведь наследование по завещанию могло и не совпадать с наследованием по закону, согласно ст. 94 РП о выдаче замуж незамужних сестер [358] ПРП. Вып. I. РП. Ст. 98. С. 118; Ст. 90. С. 117; Ст. 92. С. 132; Ст. 94. С. 133. Под «детьми» следует понимать и сыновей, и дочерей, а не одних только наследников-мужчин (см.: Цитович П. П. Исходные моменты в истории русского права наследования. Харьков, 1870. С. 35). .

На примере развития наследственного права представительниц свободного и привилегированного населения можно проследить эволюцию права наследования, связанную с усилением феодализации общества. Изначальным этапом подобной эволюции был период господства общинного строя, когда женщине вне зависимости от ее матримониального положения отказывалось в праве наследования не только недвижимого имущества, но и движимости. Выделение какой-либо собственности в руки женщины могло тогда привести к росту рентабельности хозяйства чужого рода и в конечном счете к социальному неравенству. Этот этап почти не нашел отражения в древнерусских письменных источниках в отличие от «варварских правд» государств Западной Европы [359] См., например: Сборник законодательных памятников древнего западноевропейского права / Под ред. П. П. Виноградова и М. Ф. Владимирского-Буданова. Вып. 2. Киев, 1907. Саксонская Правда (далее: Саксонская Правда), титулы XLI, XLVI, XLVII; Алеманская Правда, титул 56, § 1 и др. .