Андрей Гладышев - 1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

Получив такие инструкции и переправившись через Рейн у Мангейма, Щербатов 1 января 1814 г. с 4 полками казаков вступил в Алткирх и через Тан и Сен-Амарен выдвинулся на Юрбэ. В ночь со 2 на 3 января его авангард преодолел перевал Бюссан [786]в Вогезских горах и опрокинул в одноименной деревне наблюдательный пост жандармов [787]. После этого отряд Щербатова, не встретив серьезного сопротивления, без каких-либо проблем дебушировал в мозельскую долину и, «вызывая повсюду невообразимую панику», двинулся на Ремиремон, который расположен на дороге от Бюссана к Эпиналю [788]. Сенатор и чрезвычайный комиссар Ж.-В. Кольшан писал министру Ж.-П. Монталиве: «Враг вступил на землю Вогезов, как на порог гостиной, с уверенностью, что не встретит на своем пути ни одного препятствия» [789]. 3 января супрефект Ремиремона Мортемар-Буас, предупрежденный сбежавшими из Бюссана жандармами о появлении казаков, срочно отправил гонца в Эпиналь, чтобы сообщить генералу Кассаню последние новости. Одновременно на Ремиремон направлена вся имеющаяся в наличии кавалерия: 12 или 13 драгун и 10 прибывших накануне из Нанси егерей [790]. Планировалось усилить к вечеру этот отряд еще 25 драгунами, которые пока были заняты реквизицией в округе лошадей, а также несколькими лесничими [791]. Известие о вторжении противника в долину Мозеля вызвало бурю эмоций в Эпинале. Некоторые жители выказали намерение поддержать драгун, а префект в ожидании запрошенных из Нанси подкреплений начал запасать продовольствие [792].

Драгуны с егерями прибыли в Ремиремон «с впечатляющей скоростью»: около полудня они соединились с жандармами, которыми командовал лейтенант 19-го легиона Поль Лорен [793], и направились навстречу противнику. Продвинувшись пару лье вперед, у селения Рюпт этот отряд был атакован, как выразился Ш. Шартон, «тучей казаков». Шартон писал, что после «непродолжительной схватки на саблях» многие французские кавалеристы были пленены и под охраной отправлены в Германию [794]. Шюке отмечал, что егеря и жандармы, боясь пленения, сразу пустились в бегство «с живостью, которая превосходит воображение», а вот более бравые драгуны держались лучше и отступили организованно, в полном порядке, перегруппировались и еще раз выступили навстречу противнику. Новый контакт с врагом произошел у Фердрюпа [795]: обменялись пистолетными выстрелами с русскими часовыми [796].

Ночевать драгуны направились в Ранфен, что в 2,5 км к северу от Ремиремона. Здесь обнаружили бежавших в панике жандармов и егерей. Под утро сюда прибыл второй отряд драгун во главе с капитаном Жильбером, «офицером умным и храбрым», которому Кассань поручил командовать сводным отрядом [797].

Таким образом Щербатов 3 января после небольшой стычки на возвышенности Рюп занял Ремиремон. Отсюда он рапортовал Шварценбергу: «В двух лье от Ремиремона мой авангард под командованием полковника Ефимовича встретился с отрядом вражеской кавалерии и опрокинул его. Многие были убиты, 36 взяты в плен [798]. У казаков 6 раненых, из них два тяжело» [799]. После занятия Ремиремона усиленный патруль был направлен в Пломбьер, но французов там не обнаружили.

Столь легкое занятие Ремиремона [800]воодушевляло союзников и пугало французов: префект барон Имбер де Флени и Кассань так торопились вывезти в Нанси свои обозы, как будто враг их уже преследовал по пятам [801]. Укрылись в соседнем Нанси и супрефекты Ремиремона и Сен-Дье вместе с жандармами [802]. А.И. Михайловский- Данилевский не удержался от пафосного замечания: «У Ремиремона казачий отряд генерал-майора князя Щербатова, принадлежавший Главной армии, имел с неприятелем сшибку, примечательную тем, что при этом случае русские выстрелы впервые раздались на левом берегу Рейна и своим гулом огласили пределы Франции, где прежде никогда не гремело русское оружие» [803].

Щербатов рапортовал далее: «К часу пополудни Ремиремон был оккупирован, но тут мне случайно стало известно из одного письма, что до 600 пехотинцев движутся из Эпиналя на Ремиремон, а 250 кавалеристов уже прибыло в Эпиналь и к ночи ожидается еще 250. Я не смог бы оказать сопротивление столь сильному отряду и принял решение вернуться на ту же дорогу, по которой пришел» [804]. Опасаясь контратаки из Эпиналя, Щербатов не стал рисковать и предпочел вернуться на дорогу к Бюссану, дожидаясь подхода IV корпуса союзнической армии под командованием кронпринца В. Вюртембергского.

Войска, которых опасался Щербатов, представляли собой спешно собранный в Нанси из IV корпуса кавалерийского резерва отряд под командованием Б.-Э.-М. Дювиньо. Состав этого отряда перечислил командир дивизии Почетной гвардии генерал Ж.М.А. Дефранс: 70 кирасир 4-го полка, 55 драгун 22-го полка, 30 драгун 19-го полка, 45 гусар 1-го полка, итого — ровно 200 чел. [805]

Прибыв из Шарме в Эпиналь, Дювиньо обнаружил кавалеристов, отступивших из Ремиремона, отряд 139-го линейного полка, призванный охранять испанских заключенных, несколько национальных гвардейцев и лесничих. К ним были присоединены еще 57 человек из 13-го егерского полка под командованием де ла Саля. Таким образом, Дювиньо располагал около 400 пехотинцами и 300 кавалеристами и, как полагал Беэн, вполне мог бы «свернуть голову бандитам Щербатова», если бы его солдаты не были весьма посредственного снабжены: пришлось собирать все имеющиеся у жителей Эпиналя свинец и порох и самим изготавливать патроны [806].

О вынужденном отходе Щербатова из Ремиремона Шварценберг написал 4 января В. Вюртембергскому. И вот уже Щербатов получает послание из Обергхайма от начальника штаба IV корпуса австрийского графа Т. Байе де ла Тура. Как явствовало из письма, отряду Щербатова предписывалось «прикрывать фронт» этого корпуса. Байе де ла Тур от имени В. Вюртембергского сообщал о движении IV корпуса к Ремиремону и уверял, что уже сегодня Тан будет занят батальоном вюртембержцев, который на следующий день выступит на Бюссан, чтобы служить в случае необходимости поддержкой отряду Щербатова. Также сообщалось, что кронпринц В. Вюртембергский «льстит себя надеждой», что Щербатов пробудет на ремиремонской дороге до 9 января, когда к городу подтянется голова IV корпуса. Тем временем эскадрон под командованием капитана Нагеля займется поисками в округе провианта и фуража, и наследный принц весьма желал бы, чтобы отряд князя облегчил вюртембержским фуражирам задачу и также занялся бы поисками провианта и фуража для этого корпуса в округе Пломбьера и Эпиналя. Также было бы весьма желательно, чтобы Щербатов сообщал В. Вюртембергскому об известных ему силе и передвижениях неприятеля [807].

Но Щербатов не стал ждать еще 4 дня (до 9 января), занимаясь поиском провианта и фуража в окрестных деревнях для вюртембержцев. Узнав о прибытии к Тану батальона вюртембергской пехоты, на который в случае чего можно было опереться, он опять дебушировал в мозельскую долину. 6 января вновь занял Ремиремон и даже выдвинулся дальше по дороге на Эпиналь через Сен-Набор, Элуа, Пуксё, на Арше [808]. Автор, пожалуй, самой подробной работы по истории кампании 1814 г. на территории департамента Вогезы Ф. Бувье счел этот марш неосторожным: несмотря на продвижение вюртембержцев, которые большими силами прибыли 6 января в Бюссан, это «полное отваги действие Щербатова было достаточно опрометчиво», и русский генерал, конечно, поплатился бы за него, если бы генерал Кассань оставался на месте в Эпинале со своей кавалерией. Формально действия Щербатова шли вразрез с осторожными предписаниями Шварценберга «проявлять благоразумие» и не отрываться далеко от основных сил и пехоты [809].