Маркус Редикер - Корабль рабов

Ньютон запасал продовольствие для длинного плавания вдоль побережья и по Среднему пути по Атлантике. Он собирал дождевую воду в бочки во время штормов и пополнял запасы воды при каждой возможности. Он закупал корзинами рис, особенно когда выяснил, что в апреле покинет побережье. Он передвинул судовые печи в центр корабля, чтобы создать больше помещений для «груза». Он следил, чтобы моряки чистили помещения невольников, удаляя экскременты и грязь. Он поджигал «на нижней палубе, смолу, табак и самородную серу», чтобы дезинфицировать жилые помещения и нейтрализовать зловоние [216].

Вскоре был обнаружен новый корабельный враг: «Герцог Аргайл» кишел крысами. Ньютон писал, что «крысы нанесли большой ущерб парусам». Он вез с собой из Ливерпуля котов, но они сдохли, и теперь нельзя было найти других ни за какие деньги. Ньютон приказа чинить испорченные паруса, но выяснил, что крысы разгрызали ткань быстрее, чем ее восстанавливали. Скоро крысы добавили и другую неприятность в корабельную жизнь: «На борту их стало так много, что они были готовы сожрать любой предмет». Голодные существа перегрызали корабельные канаты «и кусали спящих людей».

Управление беспокойной командой становилось проблемой. Уилл Лапворт, один из матросов, которые перешли на борт судна Ньютона с Корабля Его Величества «Неожиданность» в обмен на четырех мятежных моряков, ворвался в каюту капитана и нашел бочонок бренди, после чего был по приказу Ньютона закован в наручники и получил дюжину ударов плетью кошкой-девятихвосткой. Ньютон также узнал, что третий помощник Джон Гамильтон имел опыт работорговли, и что он «застрелил человека во время последнего рейса где-то за Кейп-Маунтом». Теперь помощник отправлялся за невольниками на лодке в те же места, и это заставило Ньютона опасаться мести, которой славились аборигены.

Ньютон обменивался информацией с другими капитанами на побережье. Он узнал о судьбе корабля «Одлингтон», также принадлежащего мистеру Менести. На нем произошла резня, африканцы в Рио-Сестос «убили помощника и еще одного человека». Он обратился к капитану Джасперу с корабля «Принц Генри», «чтобы узнать, не могу ли я получить рабочие руки». (Ему предложили только неопытных людей низкой квалификации за полную цену, и он отказался.) Он узнал, что капитаны Пембертон, Фриман и Уэйнрайт потеряли свои корабли вместе с командой. Он посчитал «странным, что на трех судах подряд вспыхнули мятежи». Он не стал выяснять, имели ли условия работы и жизни для моряков на побережье какое-либо отношение к этой странности.

Еще более серьезной, чем мятеж моряков, стала для капитана проблема здоровья команды. Африканские тропики несли смерть европейцам, это знали все, и поэтому работорговцы, подобно Менести, и другие капитаны, как Ньютон, заранее нанимали более многочисленную команду, как это было сделано на «Герцоге Аргайле». Несмотря на то что владельцы судов заранее планировали преждевременную смерть членов команды и поэтому нанимали больше людей, чем было нужно, угроза болезней оставались серьезной проблемой, как заметит несколько лет спустя сам Ньютон. На большинстве рейсов численность и физическая выносливость моряков уменьшались обратно пропорционально росту купленных рабов, так как чем больше невольников оказывалось на борту, тем сложнее было их охранять.

Члены команды начали умирать после 10 декабря, когда корабль достиг побережья. Эдвард Лоусон умер от лихорадки и был захоронен так быстро, что это «было чрезвычайно оскорбительно». Месяц спустя полная лодка команды возвратилась к судну с расстроенным здоровьем после того, как они закупили рис, слоновую кость и одиннадцать рабов. Один человек уже умер и был похоронен на берегу, четверо были настолько больны, что заставили грести женщин, которых они купили. Один скоро умер от «лихорадки», другие, включая врача и нескольких рабов, тоже заболели. Ньютон попросил прислать другого врача с близлежащего работоргового корабля, тот поднялся на борт и сделал все что мог, но это не помогло. Главный помощник Джон Брайдсон скоро умер от болезни, которую Ньютон назвал «самой сильной лихорадкой, которую я когда-либо видел». Немного здоровых членов команды делали все что могли, чтобы похоронить тела товарищей.

Невольники начали умирать после 9 января, первой умерла «прекрасная рабыня — женщина № 11» — из-за «летаргического расстройства, от которого редко оправляются». Мертвые члены команды были поименованы и захоронены, в то время как умершие африканцы отмечались по номерам, под которыми они фиксировались на борту судна, а их тела просто выбрасывали за борт — акулам на съедение. Боясь эпидемии, Ньютон приказал, чтобы моряки очищали помещения, окуривали судно в течение двух часов и мыли палубы с уксусом. Все же в марте смерти на нижней палубе продолжались: «Мужчина № 6, мальчик № 27, мужчина № 33 — все умерли от лихорадки, которая полностью истребила наши лекарства». Пребывание на побережье затягивалось, скоро должен был наступить сезон дождей, в это время заболела еще дюжина человек; № 100, 79 и 92 умерли. Последнюю из них, юную девочку, Ньютон отослал на берег к черному торговцу, не потому что хотел помочь ей справиться с болезнью, а «чтобы избавить судно от неприятности». Очевидно, она не могла страдать в тишине, как предпочитал капитан. «Герцог Аргайл» теперь имел «печальный вид больного судна», и скоро здесь стало все настолько плохо, что Ньютон был вынужден отменить религиозные службы. Однако к началу мая ситуация стабилизировалась. «Я полагаю, что моя торговля в этом рейсе закончена», — написал Ньютон. Десять дней спустя он бросил якорь в Антигуа, и самая опасная часть рейса была закончена.

Вскоре после того, как африканское побережье осталось позади, Ньютон, возможно, пожалел о своем решении купить рабов, которые подняли мятеж на французском корабле. Вечером 26 мая молодой человек, который находился «весь рейс в оковах», сначала из-за крупной язвы и с тех пор из-за кажущегося хорошего поведения работал на судне и смог передать свайку 39 вниз рабам, которые освободили себя от оков. Они сделали это быстро и спокойно, так как «инструмент не производил большого шума», и вскоре почти двадцать человек сломали и сняли кандалы. Однако заговор был обнаружен. Один матрос заявил о том, что видел, как молодой человек передал свайку вниз (хотя почему на это ушло больше часа, осталось тайной). Ньютон немедленно вернул всех мятежников в их оковы. На следующий день он «наказал шестерых из главарей», но не сказал, что именно он с ними сделал. Вероятнее всего, он отхлестал их кошкой-девятихвосткой. Он также приказал, чтобы плотник восстановил переборку в трюме, которую повредили мятежники.