Маркус Редикер - Корабль рабов

Изучая высокий уровень смертности среди членов команд на 350 бристольских и ливерпульских работорговых судах между 1784 и 1790 гг., комитет палаты общин нашел, что умерло 21,6% моряков, что соответствовало численности, указанной Томасом Кларксоном, и совпадает с современными исследованиями. Примерно 20 тыс. британских моряков умерли между 1780 и 1807 гг. Для моряков и африканских невольников, живущих в течение нескольких месяцев на борту рабского судна, это путешествие было само по себе борьбой за жизнь [343].

История работорговли полна ужасных историй о смертях членов команды в результате болезней, когда рейсы заканчивались крахом. Один капитан в 1721 г. назвал своих больных моряков «ходячими призраками». В судовом журнале следующего столетия есть запись о моряках, которые напоминали «воскресших мертвецов». Чаще всего это было результатом болезней, а не сопротивления. Капитан Дэвид Харрисон принес новости в Провиденс, Род-Айленд, в 1770 г. с реки Гамбия, где «целая команда» брига «Элизабет» умерла, оставив стоять на якоре корабль-призрак. В 1796 г. капитан Кук из Балтимора «потерял все рабочие руки, кроме одного негра и мальчика». Иногда опустошались целые семьи моряков. Когда Иосиф Боуэн из Баррингтона, Род-Айленд, умер на побережье Африки в 1801 г., газета отметила, что его отец потерял в море пятерых сыновей за пять лет [344]. Свидетели имели в виду не только невольников, когда называли работорговые суда «морским лазаретом», местом, где люди страдали от всех видов смертельных болезней [345].

Жуткий портрет раненых и погибших рисуют ходатайства моряков или их семей перед Торговым обществом в Бристоле от имени мужчин, которые проводили на судах по пять или больше лет. Джон Филдинг заработал цингу, из-за которой он потерял пальцы на левой ноге. Бенджамин Уильямс страдал от язв на ногах, в итоге правую ногу ему ампутировали. У Уильяма Виктора были поломаны обе ноги, когда на него рухнула балка помещения для невольников, которое он строил на палубе для продажи рабов в Вирджинии. Джон Смит и Корнелиус Калаган «были охвачены депрессией из-за того, что восставшие невольники лишили их зрения». Тем, кого просто покалечили, еще повезло. Джон Гренвил умер после падения с главной палубы. Ричард Рат «утонул, когда каноэ перевернулось у побережья Африки», Уильям Девис и шесть остальных моряков утонули, когда перевернулся их баркас. Джеймс Хардинг был отравлен африканскими торговцами, а Джордж Хенкок был убит во время «восстания рабов» [346].

Условия на судах были настолько плохими, что моряки иногда совершали самоубийство, особенно когда их запугивали капитан или его помощник. Капитан Томас Такер так ужасно оскорбил повара Джона Банди, набросившись и нанеся ему удар в лицо, что жизнь бедного человека, как написал Силас Толд, «стала печальной». Когда он намекнул, что он выбросится за борт, его товарищи по плаванию попытались отговорить его, но однажды утром в восемь часов он все же «утопил себя в море». Томас Джульетт, пятнадцатилетний мальчик на борту «Брюса Грова», заявил после плохого обращения с ним помощником судна, что он «устал от такой жизни», и скоро исчез. Ирландский мальчик по имени Пэдди сделал то же самое на борту «Англичанина» в 1762 г.: ему угрожал помощник телесным наказанием за то, что он не вскипятил чайник вовремя, в итоге мальчик выпрыгнул за борт и утонул [347].

Физическое уменьшение численности команды, которое начиналось на побережье Африки, и рост смертности в течение Среднего пути создавали буквально фатальное противоречие: команда болела, слабела и умирала как раз в то время, когда на судно попадало большее количество невольников. На борту оставалось слишком мало рабочих рук, чтобы плыть под парусом и принимать меры по предотвращению восстания рабов. Очевидец на борту работоргового корабля писал: «Мы скрываем смерть моряков от негров, выбрасывая тела за борт по ночам, чтобы не дать им искушения поднять восстание, видя, что среди нас так много заболевших и умерших и нас теперь осталось всего 12 человек». Кроме того, одним из преимуществ баррикады было то, что рабы не видели, что происходило за ней, и, таким образом, не могли понять, сколько моряков были еще живы и работали на той стороне [348].

Когда матрос умирал, проходила простая церемония похорон, потому что они были «простыми людьми», ради которых никто не заботился о сложных ритуалах. Если это происходило на побережье Африки, капитан обычно предпринимал некоторые усилия, чтобы захоронить тело на берегу (в торговом порту Бонни, например, было специальное место на реке для погребения моряков). Если это происходило в море, труп зашивали в мешковину или старую парусину и выбрасывали вниз с привязанным к ногам пушечным ядром, чтобы тело утонуло. Но даже это скромное погребение ожидала опасность, главным образом со стороны акул, которые, как было известно, разрывали труп на части прежде, чем он опускался на дно. Много моряков окончили свой путь не просто в безымянной могиле, но став «пищей для рыб». Это был позорный конец жизни [349].

Такие люди оставили не много следов. Жизнь простого матроса Джорджа Гловера закончилась по неизвестной причине на борту корабля «Эссекс», которым командовал капитан Питер Поттер, 13 ноября 1783 г. Поттер разрешил забрать некоторые предметы из личных вещей моряка. По морскому обычаю они были проданы «с мачты» его товарищам по плаванию, а доход предназначался вдове или членам семьи. Самой ценной среди вещей Гловера была его куртка, проданная за тринадцать шиллингов и шестипенсовик. У него было две пары брюк, одна из которых была «ни на что не годна». Остальное составляли две рубашки (шерстяная и фланелевая), ботинки, пара чулок, пара застежек, сумка и ничего не стоящая шляпа. Одну из рубашек, ботинки и шляпу он купил у капитана во время рейса за высокую цену. В конце все, что Гловер имел на борту судна, стоило меньше, чем полтора фунта, и даже эта сумма была довольно сильно завышена, так как моряки всегда старались помочь семье погибшего, покупая вещи дороже, чем они стоили. Другие умершие матросы оставляли немного больше или немного меньше, чем Гловер. Один человек оставил после себя «говорящего попугая, заботу о котором взял на себя бондарь» [350]. Когда такие корабли, как «Эссекс», возвращались в Ливерпуль, там проходила «печальная церемония». Семья и друзья членов команды собирались в доке, куда вставало судно, чтобы услышать, как кто-то на борту читал вслух «список погибших» [351].

По дороге с Золотого берега в 1749 г. капитан «Антилопы» Томас Сандерсон приказал матросам вернуться на палубу. Несколько человек отказались. Те, кто все еще признавал его власть, выполнили второй приказ, чтобы арестовать пять человек, оставшихся внизу. Они заковали Эдварда Саттла, Майкла Симпсона, Джона Тернера, Уильяма Перкинса и Николаса Барнеса в кандалы. Сандерсон хотел избавиться от них и поэтому передал на другое торговое судно, стоявшее на якоре поблизости. Тем временем три других члена команды захватили баркас и удрали [352].