Иван Плотников - Правда истории. Гибель царской семьи

А Белобородов, выдвинувшийся в этот ряд «кураторов» с Голощекиным и Войковым, — где был он? М. К. Дитерихс утверждал, что в ДОН приехали и Голощекин, и Белобородов 111. Источников, подтверждающих это заявление, встретить не довелось. Ясно лишь одно, что вряд ли он в то время спал дома и был безучастным к происходящему. Не иначе, как и он был в ДОНе или где-то рядом, возможно в Американской гостинице, в облчека. Ранним утром они все трое были в сборе и приехали на машине к месту доставки трупов и захоронения. Но об этом — позднее. По И. П. Мейеру, как мы видели, был в ДОНе при казни и А. Мебиус. Вниз он спустился уже к ее завершению, после Войкова, когда все были убиты, трупы стали выносить, а значит, вскоре и замывать помещение от крови. Мейер пишет также о присутствии помощника Мебиуса — Маклаванского. Но он ничего не пишет о человеке, прибывшем из Москвы вместе с Голощекиным, — А. Е. Лисицыне. А тот в это время абсолютно точно был там и не мог не обратить на себя внимания Мейера. Поэтому вновь напрашиваются ассоциации: не был ли тогда Лисицын Мебиусом? Во всяком случае, этот Лисицын был в ночь убийства в доме точно, причем со своей командой (или частью ее). «Когда я, — писал Лисицын в одном из докладов, — сообщил о просьбе товарища Свердлова Юровскому... пакета в тот момент не было в помещении Дома Особого Назначения. Он находился в сейфе товарища Юровского в городе. Мы не могли терять времени... Мне необходимо было выехать из Екатеринбурга задолго до рассвета... Юровский сказал, что сам привезет пакет, и я возражать не стал» 112. Как уже отмечалось, Лисицыну важно было, видимо, срочно доставить в Москву Свердлову документы, дневники, особенно те, которые до последней минуты хранились в комнате супругов Романовых и которые они с собой, под запретом, не захватили. Лисицын, разумеется, должен был срочно доставить в Москву и информацию о расстреле «из первых рук». Произведенный в комнатах верхнего этажа ночью, во время расстрела и погрузки трупов, беспорядок был явно делом Лисицына и его людей.

Естественно, не мог Лисицын не удостовериться лично в том, что Царская Семья расстреляна, главная установка центра в Екатеринбурге реализована. Он также несомненно спускался вниз. Так не он ли сделал в комнате убийства, в ее углу, близ двери, карандашом надпись, которую сфотографировала следственная группа? Это искаженная цитата из баллады «Валтасар», написанной Г. Гейне на широко известный библейский сюжет. Последнее двустишие баллады («[Aber] Belsazer ward in selbiger Nacht / Von seinen Knehten umgebracht») дословно переводится так: «[Но] Валтасар был этой ночью убит своими слугами» 113. На фотографии надпись хорошо прочитывается, она выглядит так:

«Belsatzar ward in selbiger Nacht

Von seinen Knehten umgebracht».

Во второй строчке слово seinen написано прямо поверх слова selbiger; видимо, писавший машинально сделал ошибку, которую затем исправил. Расхождение между оригиналом Гейне и надписью в подвале Ипатьевского дома минимально и явно не случайно. Перед нами своего рода каламбур: вместо Belsazer написано Белзаар; по-русски это выглядело бы, как Валтацарь вместо Валтасара.

Как видно, стихи Гейне процитированы применительно к случившемуся в полуподвале Ипатьевского дома: убийству бывшими подданными своего Царя. Обратили на себя внимание и знаковые изображения. Они относятся к каббалистическим. Автор данных строк, занимавшийся проблемой истории масонства, его корнями, опубликовавший по ней специальную работу, видит в данных знаках сходство с таковыми в каббалистических и магических алфавитах, с тайнописью тайных обществ, весьма разнообразной 114. В литературе бытует утверждение, что надпись в расшифровке одного французского специалиста означает следующее: «Здесь по приказанию тайных сил царь был принесен в жертву для разрушения государства. О сем извещаются все народы» 115. Так ли это, нам судить не дано. Но смысловое сходство со стихами Гейне создает впечатление, что писавший мог так злобно торжествующе, мстительно по отношению к императорской России, ее монарху, казненному только что, выплеснуть свои эмоции. Встречающиеся в литературе заявления о том, что знаки совершенно случайны, что их просто праздно нацарапали карандашом или замывавшие после расстрела кровь в комнате охранники, или еще раньше приходившие туда, в контору Н. Н. Ипатьева, рабочие и т.д. 116, вряд ли могут приниматься всерьез. Другое дело, что нет оснований на базе этих надписей делать заключения о «ритуальности» совершенного убийства. И Гейне процитировать, и знаки тайнописи проставить кто-либо из 4-5 австро-венгров внутренней охраны, по характеристике малообразованных, вряд ли мог. Скорее всего это сделано именно А. Е. Лисицыным (или как его там?).

Р. Вильтон пришел к такому заключению: написал это человек «"с черной, как смоль, бородой", прибывший из Москвы» 117. Представляется, что для такого утверждения основания есть. Их дал сам Лисицын, признававший, что в 1917 г. ехал в Россию с разрушительными целями. И таких разрушителей из эмигрантов и разного рода авантюристов ринулось в Россию великое множество. Обратимся к уже упоминавшемуся выше документу. В 1936 г. А. Е. Лисицын писал Я. С. Агранову в связи с определением сталинской политики как созидательной, а прежней — как разрушительной: «Вы знаете цели, с которыми появились в России все, начиная с Ленина и кончая мной. Эти цели не только не соответствовали, но являлись почти полной противоположностью тем целям, которые ныне ставят перед страной наша партия и ее вожди. В момент нашего появления в России появились и другие группы движения со своими задачами, что в принципе создавало хаос. Никто не понимал опасности входа в этот туннель» 118. Не правда ли, читатель, это — многозначительное и меткое признание авантюриста, сделанное, правда, в узком кругу чекистской элиты? На момент 1917 г. Лисицын мог быть не только большевиком или «около большевиком», но и масоном. Масоны были в рядах социалистов, в том числе и среди большевиков, причем включая видных. Охотников до развала России, выбивания ее из союза Антанты, стран, воюющих с Германией, на деньги ее правительства или «безвозмездно», было слишком много, и их дело было отнюдь не безуспешным. Лисицын наряду с другими языками знал немецкий. Гейне-то он уж точно читал.

Не буду освещать сам момент убийства членов Царской Семьи и их близких. Отчасти пришлось его уже касаться. О том, как была устроена кровавая расправа с узниками Ипатьевского дома, как крестились в последний раз внезапно погибающие глубоко верующие люди, не зная за собой вины, и с их еще не остывших тел срывали украшения, написано много с большей или меньшей достоверностью. Свидетельских показаний осталось достаточно, хотя далеко не все они объективны и точны с фактической точки зрения, однако это в основном относится к деталям. Заявки от 17 июля в «военный комиссариат» о выдаче «нагановских патронов 520 штук и маузера 4 обоймы» 119создают представление о том, сколько было израсходовано боеприпасов командой преступников, скорей всего только теми, которые состояли в охране ДОНа (приглашенные для разового участия в этом М. А. Медведев, П. 3. Ермаков, С. П. Ваганов — не в счет; они имели свои источники пополнения). В магазинах маузера (разной конструкции) вмещалось по 8 и 10 патронов. Речь шла о трех десятках патронов, а в целом — примерно 550. Сколько израсходовали те трое — неведомо. Ермаков расстрелял комплекты трех револьверов, а все — не менее чем вдвое больше. И в целом этот вопрос для истории ясен. Необычайно щедро расходовали убийцы патроны: десятки на каждую жертву! Кровь лилась рекой по комнате расстрела, по прихожей и во дворе во время выноса трупов.