Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

Позиции лидеров основных курдских политических партий не были столь категоричны. Они не отрицали, что Киркук и прилегающие к нему районы многонациональны, не требовали немедленной деарабизации этого региона, но подчеркивали, что он расположен на территории Иракского Курдистана и его статус должен быть определен позднее с соблюдением законов и правовых норм Ирака и международного права. Таким образом, лидеры иракских курдов как бы откладывали рассмотрение вопроса о статусе Киркука до свержения режима С. Хусейна и соответствующих перемен в политическом и государственном устройстве «нового Ирака».

Как известно, уже осенью 2002 г. США начали соответствующие подготовительные мероприятия к свержению правящего режима в Ираке. На территории Иракского Курдистана были установлены радиолокационные станции, осуществлялись рекогносцировочные и разведывательные операции против вооруженных сил и военных объектов Ирака. Одновременно американцы инициировали начало работы международной комиссии, целью которой был поиск в Ираке оружия массового уничтожения (ОМУ). Дж. Талабани справедливо считал, что создание этой комиссии носит формальный характер и лишь отодвигает начало неминуемой военной операции США и их союзников против С. Хусейна [512].

Несмотря на то, что иракские курды опасались возможного ущерба экономике и инфраструктуре Иракского Курдистана в случае развязывания крупномасштабных военных операций и не исключали в тот период мирных договоренностей с С. Хусейном, они заявили о готовности выставить свои вооруженные силы и отряды народного ополчения (до 150 тыс. бойцов) для участия в боевых действиях на стороне США.

Вместе с тем, лидеров иракских курдов уже тогда заботил статус их будущего территориального образования в рамках постсаддамовского Ирака. Они предлагали, чтобы, во-первых, в течение трех месяцев после свержения режима С. Хусейна было создано наделенное суверенными правами иракское федеративное правительство. В его ведении должны были бы находиться финансы, внешняя политика, вооруженные силы и контроль над важнейшими сырьевыми ресурсами (нефтью, водой и др.). Во главе Ирака должен был стать законно избранный президент. Во-вторых, курды ожидали, что США, как гарант всех будущих преобразований, обеспечат невмешательство во внутренние дела Ирака и Иракского Курдистана со стороны Турции, Ирана, Сирии и других иностранных государств [513]. Ожидалось, что по примеру курдов другие территориальные образования Ирака создадут аналогичные региональные правительства. Окончательной модели будущего государственного устройства Ирака и Иракского Курдистана курдам в тот период разработать не удалось. К тому же, администрация США представила иное видение будущего государственного устройства Ирака, с которым не могли согласиться курды. США планировали ввести в Ирак свои вооруженные силы, которые могли бы оставаться стране и после свержения С. Хусейна (первоначально их планировалось разместить в стране на 3–4 месяца) и обеспечить военное правление. На этом этапе американцы надеялись, что управление страной возьмет на себя международная гражданская администрация. Затем предполагалось создать временное иракское правительство, которое могло бы выражать интересы всех национальностей и религиозных конфессий страны. Ожидалось, что оно объявит об отказе Ирака производить или закупать ОМУ или его компоненты, а также признает все резолюции Совета Безопасности ООН по Ираку. В течение следующих двух лет планировалось провести парламентские выборы и избрать правительство. Свой план США готовили, консультируясь с представителями различных иракских политических организаций, в основном находящихся в изгнании. В их числе были, в частности, Иракское национальное согласие Ияда Аллави, Иракский национальный конгресс Ахмеда Чалаби. Учитывались и мнения ДПК M. Барзани, ПСК Дж. Талабани, Верховного совета исламской революции в Ираке, возглавляемого аятоллой Мохаммадом Багиром аль-Хакимом — мусульманином-шиитом. Курды не разделяли этих планов США и иракских эмигрантских политических группировок. Они предпочитали «демократическое, федеративное и плюралистическое правительство взамен автократического правления Саддама Хусейна» и не приветствовали предложений оппозиции в изгнании об учреждении временного правительства. Курдов также волновал вопрос, кто возглавит будущее государство. Единого мнения иракской эмиграции и курдов (около 40 организаций) по вопросу будущего устройства Ирака американцам тогда добиться не удалось. США рассчитывали преодолеть существующие разногласия к ноябрьской 2002 года сессии иракской оппозиции в Брюсселе. При этом представители администрации США заявляли, что проект создания в Ираке Национальной ассамблеи или временного правительства не подходит и для США. Они предпочли бы модель «консультативного комитета», функционирующего как связующее звено с администрацией США [514].

Таким образом, Соединенные Штаты Америки выступали, с одной стороны, в роли разрушителя тоталитарного режима С. Хусейна с его непредсказуемой внешней политикой и опасными арсеналами оружия, а с другой — они ратовали за создание новой для Ирака модели демократического общества. При этом не учитывались многие, объективно сложившиеся в этой стране, обстоятельства и факторы, прежде всего национальные и конфессиональные особенности. Вариант прихода к власти в Багдаде другого авторитетного иракского лидера или коллективного национального органа не рассматривался. Альтернативы диктаторскому правлению С. Хусейна, опиравшемуся на тикритский клан, суннитскую верхушку иракского общества и баасистскую идеологию панарабизма, американцы, как показали дальнейшие события, даже не искали. Их вполне устраивал марионеточный проамериканский режим с ограниченными возможностями. Они представить себе не могли, что, пришедшее к власти в Ираке демократическим путем арабо-шиитское большинство, также как и арабо-суннитское меньшинство, окажутся расколотыми на множество враждующих между собой военно-политических группировок и в стране, несмотря присутствие значительного контингента вооруженных сил США и их союзников, воцарятся на долгое время насилие и хаос. Расчеты американцев на эффективное коалиционное иракское правительство на базе оппозиционных партий и групп в изгнании не оправдались. Примерно по той же схеме администрация США действовала и в Афганистане и также не смогла переломить там положение к лучшему. На этом фоне выгодно отличалась ситуация на севере Ирака, где США сделали ставку на союз двух ведущих традиционных партий иракских курдов ДПК и ПСК, которые пользовались широкой поддержкой со стороны населения северных провинций. Стало очевидным, что в Иракском Курдистане уже к 2002 г. была достигнута относительная стабильность и созданы условия для дальнейшего планомерного социально-экономического развития региона. Практика показала, что только опора на местных фактических лидеров может прекращать междоусобные войны и насилие в зонах региональных конфликтов. И наоборот, слабые, привнесенные извне, и, не пользующиеся авторитетом у широких народных масс, марионеточные режимы провоцируют новые вооруженные конфликты и способствуют созданию, так называемых «зон безвластия и хаоса», в которых находят свое пристанище международные террористы, наркобароны и лидеры организованной преступности [515].