Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

Частичная арабизация курдских племен в Ираке, имевшая место в период британского мандата, приводила к тому, что племенные чувства групповой привязанности постепенно отходили на второй план перед собственно национальными, т. е. курды испытывали влияние новых объединяющих факторов. Контакты влиятельных курдских вождей в Ираке, таких как шейх Ахмед и молодой Мустафа Барзани с организацией «Хойбун» в начале тридцатых годов сыграли знаковую роль в их политическом сознании. Однако, учитывая крайне националистические лозунги «Хойбуна», ориентированные на создание «Великого Курдистана», деятельность этой группы всячески пресекалась на территории Иракского Курдистана, и до и после официального провозглашения независимости Ирака в 1932 г.

Осенью 1931 года в горных районах к северо-западу от Ревандуза вспыхнуло курдское восстание племени барзан под руководством шейха Ахмеда. О роли этого шейха в национальном движении курдов Ирака среди ученых нет единого мнения. Он был известен своей попыткой создать оригинальную философско-религиозную систему, что, однако, не мешало английской администрации и его оппонентам обвинять его в религиозном еретизме и даже мракобесии. Как и все шейхи племени барзан, Ахмед, принадлежал к ордену Накшбанди. Учитывал определенную изолированность курдских племен, в рамках ордена стали большую значимость приобретать патронажно-клиентские отношения, противоречащие нормам традиционного ислама. В частности, часть мюридов шейха воспринимала его «как живого Бога на земле». Считается, что неизвестное в подробностях философско-религиозное учение шейха Ахмеда отделяло его приверженцев от остального суннитского мира — в первую очередь, от турецких суннитов, стремившихся подчинить себе Южный Курдистан. О самом учении известно крайне мало, поскольку рукопись, в которой якобы был изложена суть системы, была уничтожена. Некоторые сведения можно почерпнуть из статьи английского исследователя В.С. Уилсона. которая, тем не менее, не лишена тенденциозности, поскольку фактически оправдывала военные операции британских мандатных властей против шейха [341]. Известно лишь, что это учение носило синкретический характер и было направлено на сближение мусульман и христиан, что позволяло шейху предотвращать конфликты с христианами-ассирийцами, проживающими в регионе, а также, возможно, езидами.

То, что учение было крайне негативно воспринято англичанами, обвинявшими шейха в еретизме, возможно, связано с практиками фанатичного поклонения ( дивана ) шейху со стороны его последователей ( мюридов ) [342]. Как бы то ни было, но шейх и его сторонники противились попыткам британской администрации взять под контроль район расселения племени барзан — в частности, намерениям расселения там ассирийцев, сбора налогов в центральную иракскую казну, учета местного скота и строительства пунктов жандармерии [343].

В. Джвайдех отмечает, что реакция шейха Ахмеда на усиление влияния центральной власти в его вотчине была во многом схожа с тем, как вели себя курдские деребеи в Османской империи времен «второго завоевания Курдистана» в середине XIX века. Понятно, что взгляды и практики сопротивления властям не имели ничего общего с общекурдской национальной идеологией в том виде, а каком она была характерна в это же самое время приверженцам комитета «Хойбун» в Сирии. Однако стоит отметить, что шейх хотел привлечь в свои союзники воинственные христианские ассирийские племена, которые еще в 20-ые годы были вооружены англичанами для охраны границ мандатной территории. Это вызвало вооруженный конфликт сторонников шейха с племенем другого влиятельного вождя, и другого шейха из ордена Накшбанди — Рашида, который обвинял Ахмеда в ереси, отступничестве от норм ислама [344].

Их конфликт спровоцировал зимой 1931 года вмешательство иракской армии, в том числе при поддержке британской королевской авиации. Конфликт между войсками, подконтрольными двум шейхам, причем, из одного и того же религиозного ордена, был использован, как повод, чтобы iiiIKoII IImь с повстанческим движением племени барзани, а заодно — с набиравшим силу движением ассирийцев в Ираке, требовавших признания своих национальных прав. В этой связи примечательным является факт, что начинавшийся, как межплеменной конфликт между сторонниками двух шейхов в виду вмешательства иракской армии и британских вооруженных сил приобрел характер повстанческого движения с националистическим оттенком, апеллировавшему к национальному освобождению и, в этой связи, имевшем потенциал к объединению нескольких курдских племен для борьбы с центральной властью в Ираке.

После подавления англичанами и центральным правительством в Багдаде вооруженных выступлений племени барзан в 1931–1935 гг. шейх Ахмед и его младший брат Мустафа Барзани были сосланы в Сулейманию. С этого периода начинается постепенное выдвижение на авансцену национальной борьбы иракских курдов муллы Мустафы Барзани, как нового лидера курдского национального движения в Иракском Курдистане.

Курдские восстания 30-х годов в Ираке и наступления центральных иракских властей на права курдов привели к усилению националистических тенденций среди всех курдов Ирака. В стране возник целый ряд больших и малых курдских националистических организаций. Так, сын шейха Махмуда шейх Лятиф создал т. н. «Братство Комала» («Комитет»), объединявшее представителей городской элиты и религиозных авторитетов. Более радикальные националисты создали в Сулеймание близкую к иракской компартии группировку «Давкар» («Лесорубы»), которая вскоре открыла свои филиалы а Мосуле и Багдаде.

В это время а Иракском Курдистане были довольно распространены типографии, где печатались книги, газеты и журналы на курдском языке. С конца 20-х годов по 1938 г. в Иракском Курдистане было издано 95 книг на курдском языке, издавался лингвистический журнал «Зари курманджи» («Курдский язык»), ряд других общественно-просветительских изданий. В Эрбиле поэт и журналист Хаджи Тауфик издавал еженедельный журн «Жин» («Жизнь»). По мнению курдских исследователей, в этот период многие курдские журналисты, писатели, поэты создавали большое количество литературных произведений, статей, исторических исследований, однако не все они имели возможность опубликовать свои труды в виду недостаточного количества издательств, способных издавать литературу на курдском языке в Ираке.

Важную роль в мобилизации курдских национальных элит Ирака сыграло созданное в l 938 г. на основе группы «Давкар» общество «Хива» («Надежда»), которое объединяло курдскую городскую интеллигенцию, военных и служащих, проживающих, в основном, в Киркуке и Сулеймание. Общество выступало за создание автономного Курдистана в состав Ирака, издавало газету «Азади» и журнал «Шилан», «председателем одним из учредителей общества был Рефик Хильмни (1898 — 1960), бывший в середине 20-х годов официальным представителем «королевства Курдистан» и его эмира Махмуда Барзани во время переговоров с турецкими властями. Несмотря на сугубо националистическую окраску, общество «Хива» состояло из различно ориентированных курдских политических активистов, выступавших как за сближение с Англией в борьбе за национальные права курдов, так и за сотрудничество с Советским Союзом. Отделения этой организации были открыты в Эрбиле, Сулеймание и Киркуке, а центр располагался в Багдаде. Вскоре общество «Хива» насчитывало уже около 1500 членов — квалифицированных профессионалов Багдадского колледжа, офицеров иракской армии, помещиков нового поколения, шейхов и вождей племен. В этот период курдские национальные организации фактически отстранились от любой политической деятельности. Они занимались, в основном, сбором памятников литературы, изучением вопросов курдской культуры, истории. При этом в начале сороковых в Ираке происходила резкая люмпенизация крестьянства, в том числе и курдского. Курды оставляли свои деревни и устремлялись на поиски заработка в крупные города, а также на нефтепромыслы. К началу сороковых годов не менее 10 тыс. курдов трудились на иракских нефтепромыслах в Мосуле, на фабриках и на заводах в Багдаде, а также в портовых городах. Мультикультурное взаимодействие курдов с представителями других этносов в процессе нового для них (т. е. капиталистического) социально-экономического взаимодействия влияло и на рост их национального самосознания. По сути, в 30-40-ые годы в Ираке происходил тот же процесс, что и в начале века в крупных городах Османской империи — наполнение крупных городов сезонными рабочими, что в конечном итоге вело к актуализации этнического ирредентизма и, как следствие, росту национального самосознания курдов Ирака.