Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

27 мая 1960 года в Турции произошел государственный переворот и к власти пришел Комитет национального единства, в главе которого стоял генерал Джемаль Гюрсель, Актуализация курдского вопроса на Ближнем Востоке в связи с восстанием М. Барзани в Ираке и возникновение курдских политических организаций в Турции на волне либерализации политической жизни представлялись военным опаснейшим вызовом территориальной целостности страны. Сразу после переворота а стране были задержаны 485 прокурдски настроенных активистов, которых разместили в концентрационном лагере под Сивасом [373]. Из них 55 человек, в основном вождей и шейхов, были переселены на запад страны. Так, во время обыска один из задержанных — Зия Шерефханоглу обвинялся в подпольном распространении журнала «Reya-Rast», а также переданного из-за границы учебника грамматики курдского языка. У писателя Мусы Антера были обнаружены произведения, в которых «ни коим образом не признавались существующие границы Турции, Ирака и Ирана» [374]. Задержанные также подпольно издавали газету «Новое солнце», журналы «Тигр и Евфрат», «Социальная справедливость», «Голос» («Денг») на турецком и курдском языке, где печатались курдские писатели Яшар Кая и Муса Антер. Среди практически всех задержанных по делу «сорока девяти» были представители левых, прокоммунистических сил.

Это обстоятельство станет одним из главных определяющих аспектов курдского национализма не только и Турции, но и на всем Ближнем Востоке. И если в Ираке у Барзани отношения с левыми и прокоммунистически настроенными курдскими лидерами отношения складывались не всегда ровно, то для Турции подобный синтез двух идеологий — курдской национальной и классовой — являлся в этот период определяющим.

Курдам Турции понадобилось свыше тридцати лет, чтобы после разгрома курдского национального движения в начале тридцатых годов создать новое политически зрелое национальное движение Демократическую партию Курдистана в Турции (ДПТК). Вновь созданная в подполье в 1965 году при поддержке иракских курдов, она первоначально являлась турецким отделением созданной в Ираке Демократической партии, которая, будучи единственной на тот момент крупной национальной политической организацией, имела разветвленную сеть связанных с ней политических организаций-сателлитов почти во всех сопредельных с Ираком государствах. Демократическая партия Турецкого Курдистана (основатель партии — Ф. Бучак, генеральный секретарь — С. Эльчи), копируя и общих чертах установки ДПК, партия выступала в тот период за культурно-административную автономию курдов в Турции, за признание их прав и создание условий для развития национальной культуры и языка. Действительно, движение Барзани в Ираке в середине шестидесятых годов оказывало сильнейшее влияние и на рост курдского национализма и в Турции. Например, портреты Барзани очень часто можно было встретить во многих курдских домах на территории Турции [375].

В Турции в шестидесятые годы кроме ДПТК имелись несколько партий, которые можно с определенными оговорками отнести к курдским организациям. Будучи членами националистической по сути партии, и оставаясь, естественно, нелегальными, курдские демократы поддерживались религиозными курдскими элитами и вождями аширетов. Параллельно в крупных городах на западе страны создавались организации и федерации, выступавшие за развитие национальной культуры курдов. Этот процесс был поддержан рядом левых политических движений, имевших в 60-е годы значительную поддержку у населения. В частности — объединившими курдских студентов и интеллигенцию революционными комитетами освобождения Востока (РКОВ, турецкая аббревиатура DDKO), которые были созданы в конце 60-х годов в Стамбуле и Анкаре, а также во многих курдских городах. Революционные комитеты, членами которых была в основном молодежь, демонстрировали тесную связь со всем левым движением Турции, хотя при этом актуализировали свой курдский этнический партикуляризм. Постепенно в рамках революционных комитетов формировался взгляд, что все беды и страдания Курдистана происходят не только по причине экономической отсталости, но и в связи с классовой эксплуатацией большинства курдов. Курдистан нередко именовался теперь «международной колонией, эксплуатируемой крупными капиталистическими державами и их турецкими коллаборационистами» [376].

В семидесятые годы в условиях довольно широкой по турецким меркам демократии происходило расширение социальной базы курдских и левых политических движений. При этом ряд курдских националистических организаций, например ДПТК, уже имели в программных документах больше идеологически близких моментов с коммунистами, нежели с прокурдски настроенными движениями. Это во многом позволяло Демократической партии Турецкого Курдистана (ДПТК) иметь весьма широкую представительскую основу в курдской среде. В числе поддерживающих эту нелегальную партию были и политики, предприниматели и религиозные авторитеты.

Процесс политической социализации курдов Турции активно происходил и в 70-е годы, когда нестабильность в экономике и сохранявшиеся конституционные ограничения прав курдов спровоцировали всплеск политической активности, вызвали рост числа национальных политических партий и движений. В этот период начали формироваться основные идеологические и политические концепции курдов Турции, как народа, обладающим правом на самоопределение. Учитывая слабое влияние политического ислама (он попросту был запрещен), а также его определенную ограниченность в качестве идеологической основы курдского движения, роль таковой постепенно, как уже отмечалось, начал выполнять марксизм и маоизм. Определённое влияние среди курдов имели также классово-ангажированные взгляды албанского лидера Энвера Ходжи. На волне подъема левого движения в Турции в начале 70-x годов курдские нелегальные партии и группировки не только нашли надежного союзника в лице левых, но и обнаружили новый, доселе невиданный потенциал марксовой идеологии в качестве проводника идеологии национальной. Важным тезисом экономической, марксистской теории, как нельзя точно соответствовавшим ситуации на «курдской окраине» Турции, было понятие т. н. «внутреннего колониализма», когда экономическая неравномерность развития регионов страны накладывается еще и на этническую неоднородность, что формирует особый политический менталитет и особое политическое проведение местного населения. Региональная экономическая диспропорция виделась многими курдами в качестве элемента такой эксплуатации. Постепенно росла убежденность, что разрешить курдский вопрос в Турции можно будет при помощи социализма, социальной революции.