Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

«Рызгари» раскололась в 1978 году, а часть ее сторонников влилась в движение левых экстремистов Турции, создав группу «Ала Рызгари» («Знамя освобождения»), непримиримую как с оппозицией «левачества» ПРК, так и «классовым оппортунизмам» СПТК.

В особую группу стоит выделить те политические организации, которые были созданы на базе общетурецкого левого объединения «Куртулуш» («Освобождение»). Обвинив сторонников этого объединения в просталинской ориентации, ряд ее членов организовали в 1978 году курдское движение «Текошин» («Борьба»). Рассматривая большинство курдских партий в качестве просоветских, «Текошин» стремилась к утверждению «истинной пролетарской идеологии, свободной от сталинских догм, извращавших социализм». Хотя левоэкстремистские методы борьбы «'Текашин» и «Ала Рызгари» были весьма близки, идеологические позиции бывших сторонников ДПТК и выходцев из организации «Куртулуш» расходились по целому блоку проблем. Сторонники «Текошин» утверждали, что все курдские партии, «вооружившись пролетарской идеологией, опираются в своей борьбе на крестьянство и никоим образом не контактируют собственно с рабочим классом… Они ведут только партизанскую борьбу и находятся в контакте только с поддерживающими их крестьянами… Другие же группы состоят из интеллигенции и студентов… И поэтому ни те, ни другие не могут называться истинно пролетарскими партиями» [378]. Вторым моментом, отличавшим «Текошин» от других курдских партий, был подход к национальному вопросу. В политической программе этой партии, состоявшей в основном из курдов-алевитов, выходцев из Дерсима (Тунжели), курды-курманджи и зазa обособляются по национальному критерию. Фактически они фигурируют здесь как представители этноса, отличного от курдов. Поэтому национальный вопрос в программе партии — это «проблема курдов, курманджи-кызылбашей (алевитов) и заза». Помимо создания в Курдистане бесклассового общества и проведения пролетарской революции (а этот пункт стоит в качестве первоочередной задачи в программных документах партии), сторонники «Текошин» ставили во главу угла необходимость обеспечения не только национальных, но и религиозных прав курдов (в частности, езидов и алевитов).

Видимо, поэтому «Текошин» в тот период не выдвигал требований создания независимого Курдистана, а настаивал на предоставлении курдам, обособляя от них алевитов и заза, права на самоопределение. «При наличии таких прав курды сами смогут решить, как им поступить: оставаться в составе Турции как федеративного государства, создать свою автономию или совсем отделиться» [379].

Итак, для курдского политического движения 70-х годов в Турции характерны были два основных источника формирования партий. Во-первых, это отколовшиеся от ДПТК политические и общественные организации и группировки, такие как «Ала Рызгари» и, во-вторых, источником выступили различные диссидентские и левые организации марксистского толка, объединявшие интеллигенцию, часть среднего класса, часть студенчества и имевшие тесные связи с коммунистической Рабочей партией Турции.

К началу 80-х годов в Турции активно действовало около 10 нелегальных курдских политических организаций. Подобная условность в оценке и количестве возникает по причине того, что некоторые организации относили себя не к партиям, а скорее, к политическим движениям, чья активность продолжалась и в восьмидесятые годы.

В конце семидесятых годов, непосредственно перед военным переворотом, политические события в Турции приобрели драматический характер. В условиям экономического кризиса страну захлестнула волна терроризма и насилия. Расшатанная политическая система, сотрясаемая сменой правительств, террор левых и правых всё это привело страну к очередному государственному перевороту. Запрет после государственного переворота 12 сентября 1980 года деятельности всех политических партий нанес серьезный удар по курдскому политическому движению. Формирование большинства курдских национальных политических организаций началось только в середине семидесятых годов, и они не успели приобрести необходимый политический опыт. И хотя у многих из них был откровенно экстремистский характер, организации с выработанной и реалистичной политической программой, например СПТК, обладали всеми характеристиками современных политических партий.

В «Обращении к турецкой нации», подписанном председателем Совета национальной безопасности генералом Кенаном Эвреном, указывалось. что в условиях политического и экономического кризиса страна оказалась ввергнута в пучину хаоса и террора. В обращении особо отмечалось, что конституционными органами страны принципы правового государства интерпретировались лишь в плане защиты интересов личности, защита же нации и государства осталась необеспеченной, их авторитет был подорван. Излишняя «демократичность» отправленных в отставку политиков во главе с премьером Демирелем, их невнимание к росту левого экстремизма создали социально опасную ситуацию в стране. В обращении главы СНБ говорилось о неуважении к атрибутам национального единства Турции и подчеркивалась необходимость объединения всех граждан вокруг национальных идеалов, как непременного условия обеспечения внутреннего мира и порядка. Нарастающие волнения в среде курдов, активизация их выступлении во многом стали катализатором реакции военных на внутриполитическую ситуацию в стране. Советом национальной безопасности были запрещены все политические партии и общественные организации. Военные отмечали, что это — временная мера, и с их стороны будут приложены все силы для оздоровления экономики, улучшения положения трудящихся. Как писала в свое время «Ресми газете», Советом национальной безопасности «категорически запрещалась деятельность тех, кто вместо прав рабочих преследовал собственные интересы и использовал их в идеологических целях» [380]. Естественно, что в числе прочих это касалось и всех курдских политических движений.

В 1982 году была принята новая конституция страны, ряд законов политического характера, которые были призваны внести значительные изменения в функционирование политической системы Турции. Юридическое несовершенство турецкого законодательства, по мнению военных, стало одной из причин внутриполитического беспредела. Конституция была разработана под строгим контролем Совета национальной безопасности и консультативного меджлиса, Как и следовало ожидать, в новой редакции конституции многие статьи явились реакцией на сложную внутриполитическую обстановку, сложившуюся в стране к концу 70-х годов. В них говорилось о необходимости укрепления традиций кемализма, единства нации.