Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

С другой стороны, турецкие социал-демократы стремились не допустить в свой адрес каких-либо возможных упреков в поддержке курдского национализма. В феврале 1989 года депутат СДП от провинции Малатья был исключен из партии за высказывания в поддержку культурной автономии Курдистана. Та же участь постигла и семерых курдов из числа СДП, которые приняли участие в ноябре 1989 г. в парижской конференции по правам курдов, в которой участвовали курдские политики и ученые-курдологи из разных стран [402]. С другой стороны, можно с уверенностью сказать, что в спектре легальных политических партий начала девяностых годов СДП оставалась наиболее лояльной к курдам политической организацией. Сопредседатель правительственной коалиции, пришедшей к власти в ноябре 1991 года. лидер СДП Ордал Иненю первым заговорил о необходимости пересмотра отношений центра с курдской периферией. Еще в 1988 году депутат от социал-демократов Мехмет Али Эрен заявил в меджлисе. что курдский вопрос — одна из самых болевых точек турецкого общества, и поэтому необходимо обсудить эту проблему, ибо курдов подвергают политической и экономической дискриминации. Пожалуй, это наиболее точное выражение позиции СДП в отношении курдского вопроса: социал-демократы выступали за приоритет политических и экономических мер решения конфликта.

Трудовая партия народа (ТПН) была создана 7 июня 1990 года и основной своей целью видела демократическое решение курдского вопроса в Турции. Это была первая партия в истории Турции, которая после выборов 1991 r. в составе коалиции с СДП представляла в количестве 22 депутатов национальные интересы курдов в парламенте Турции (Председатель партии — Фехми Ышиклар, затем — Ахмет Тюрк). По сути, это была партия социал-демократического типа, что создавало устойчивую основу для альянса с СДП. Под петицией о создании партии поставили подписи 77 человек. Из которых 11 были бывшими депутатами парламента от СДП. Позднее к ним примкнул также и независимый депутат Махмут Алынак. Таким образом, 11 из 19 депутатов, вышедших из состава СДП, создали новую левую партию. Сразу же после создания наиболее радикальные представители курдов обвиняли партию в том, что она пошла на сговор с режимом и вообще, была создана по инициативе Тургута Озала, желавшего таким образам создать умеренную курдскую оппозицию, стоящую на социал-демократических позициях. Однако если брать во внимание последовавшие репрессии в отношении НТП со стороны властей, тезис о том, что создание партии было инициировано сверху, кажется маловероятным. Приведение курдских умеренных националистов в большую политику было одной из основных «политических миссий» социал-демократов, которые в своих политических документах с конца 80-х развивали идею политического урегулирования курдского вопроса путем создания легальной политической оппозиции этнического меньшинства, руководствуясь опытом таких стран, как Испания, Великобритания, а также решения вопросов социального характера на юго-востоке.

Намерения курдских социал-демократов выступать от имени всех курдов в парламенте носили иногда провокационный характер. Так, депутаты Лейла Зана и Хатип Дижле зачитали текст присяги на курдском языке, что спровоцировало скандал и послужило началом процесса запрета этой партии. Их действия во многом были затруднены правоцентpистским крылом правительства в лице Партии верного пути (ПВП) и, возможно, вызывали недовольство у турецкого генералитета. В начале 1991 года президент Озал предложил к рассмотрению в парламенте пакет документов, которые во многом были основаны на докладе комиссии социал-демократов. Предусматривалась отмена полного запрета на пользование курдским языком а стране. То же самое касалось и прослушивания курдской музыки. При этом оставался в силе запрет на использование курдского языка в официальных документах, в обучении в школах, использования в публикациях и радиопередачах. По сути, проект предусматривал снятие запрета только с устного использования курдского языка [403].

4 декабря 1990 года Высшее национальное собрание Турции сформировала парламентскую комиссию по изучению прав человека, чтобы привести «правовые нормы Турецкой республики в соответствие с требованиями европейских правовых комитетов», что во многом было вызвано подписанием в ноябре Парижской хартии ОБСЕ. Однако эти меры не могли, на наш взгляд, снять остроту курдского вопроса. Тем более, что «косметический» пересмотр позиций властей совмещался с мерами по ужесточению репрессий против инакомыслия.

Это вынудило правительство уже в том же 1991 году предложить меджлису ряд поправок к конституции, а также к новому антитеррористическому закону. Так, в ноябре ВНСТ одобрило программу правительства по демократизации. Предполагалась внести изменения в конституцию, пересмотреть уголовный кодекс и закон о терроризме, а также удалить законодательные препятствия этнической, культурной и языковой идентичности курдов [404]. В подтверждение своих намерений правительство в том же месяце закрыло тюрьму для политзаключенных в Эскишехире. Тогда же премьер-министр Сулейман Демирель заявил, что «турецкому государству теперь придется считаться с курдской реальностью» [405].

На первый взгляд, складывалось впечатление, что «новая курдская политика» Озала отличалась непоследовательностью и незавершенностью. Демократические начинания, такие как снятие запрета с использования курдского языка, проводились на фоне репрессивных мер, цель которых — нейтрализовать наиболее радикальные элементы в среде курдов. Процесс этот проходил по следующим основным направлениям: создание прочной юридической основы, предотвращающей терроризм, военные мероприятия против повстанцев, включая рейды на сопредельную территорию Ирака, массовая депортация населения деревень юго-востока с целью воспрепятствовать поддержке ПРК, поиск внешних союзников в борьбе против апочистов.

Поражение на выборах 1991 года Партии Отечества, которую в свое время возглавлял сам Озал, не повлияло на курс правительства по постепенному признанию культурных прав курдов. Пришедшая к власти коалиция, возглавляемая Сулейманом Демирелем и Эрдалом Иненю, представляла собой компромисс между консерваторами и социал-демократами. В документе о создании коалиции содержались обещания обеспечения прав человека в соответствии с решениями комиссий ОБСЕ, развития культурных и политических свобод всех граждан страны, подчеркивалась необходимость контроля за соблюдением этих прав в условиях чрезвычайного положения на юго-востоке. Коалиция дала обязательства пересмотреть антитеррористический закон. При этом в документе отсутствовала выработанная программа реформ, не было упоминания о диалоге с законно избранными представителями курдских политических элит на юго-востоке, а слово «курды» там вообще не упоминалось. В целом же, в течение двадцати лет с момента создании прокурдской легальной политической партии в Турции (Трудовой партии народа) в 1990 г. она постоянно закрывалась по решению Конституционного суда Турции, но затем ее снова регистрировали, но уже под другим названием. Связано это было с обвинениями в наличии «органических связей» с Партией рабочих Курдистана (ПРК), а по сути — в приверженности идеологии курдского национализма.