Никифор Константинопольский - Творения святого отца нашего Никифора, архиепископа Константинопольского

63. Так как они развращены словом и делом, то они взирают только на настоящее, прилежат плоти, порабощены чревом, которое для них есть бог, и высшим блаженством почитают то в мире, что входит в горло и чрево. Ни на что лучшее они и надежды не питают, ни на что высшее и полезнейшее не взирают и уготовляют себе божественное осуждение; они стеснены нуждою особенно с того времени, как прекратились выдачи от царя, которые давали им вместе с оружием средства к существованию. Исчисляя цену на все мерою и взвешиванием жизненных и съестных припасов, безумцы направляют веру свою на служение чреву, определяя ее скорее изобилием пищи, чем правотою догматов. Они друзья, пока получают вдоволь припасы и расходы на удовольствия, но они негодуют и обвиняют нашу веру, если в этом оказывается недостаток. В них познаются люди по настроению и поведению сходные с некогда освобожденными от египетского рабства, как одержимые подобным же неверием и как обладающие таким же языком и взглядами. Явно нося признаки их религии, они в подобных же несчастных обстоятельствах, если представится случай, неистовствуют и причиняют огорчения. И как те восставали против своих законодателей и вождей, вспоминая о том, как они сидели вокруг горшков с мясом, и об изобилии хлеба, так и эти бесстыдно проклинают глашатаев и истинных служителей слова Господня, преступно пустословя и говоря только то, что говорили те, когда противились пророку, именно: слово, еже глаголал еси к нам во имя Господне, не послушаем тебе, яко творяще сотворим всякое слово, еже изыдет из уст наших, кадити царице небесней, и возливати ей возлияния, якоже сотворихом мы, и отцы наши, и цари наши, и князи наши во градех Иудиных, и вне Иерусалима: и насытихомся хлебов, и благо нам бысть, и зла не видехом. И егда престахом кадити царице небесней, и возливати возлияния, оскудехом хлебы вси мы, а мечем и гладом скончахомся (Иер 44, 16–18). Не сядем на земли сей, еже не слышати гласа Господа Бога нашего, глаголюще: в землю Египетску внидем и не узрим рати, и гласа трубнаго не услышим, и о хлебех не взалчем, и тамо вселимся ( Иер 42, 13–14).

64. Износя это и этому подобное из злого сокровища своего сердца, они поносят нашу правую и непорочную веру и в то же время похваляются богоненавистной верою Мамоны, превознося его нечестие, как причину благополучия, — ибо в то время они были снабжены в изобилии и покупали хлеб и все другие припасы в большом количестве, и не воздавали благодарения Творцу всех благ Богу, промыслителю и попечителю нашей жизни. И зачем говорить много? Ни времени, ни слов не достанет у нас проследить это подробно. Сколько языков потребовалось бы рассказать о их злонравии и развращении? Можно одно сказать вместо всего и представить все, именно, что «худых учителей худое учение или от плохих семян плохие всходы». Как и научил их противник Евангелия, враг нашей веры и отступник, сеятель плевел, в своих тайных и нечестивых посвящениях, так они и мыслят. Несчастные услаждаются тем, что они выросли и усовершились во всем этом. Жесткие болезнетворные тернии поднялись против церкви Божией, причиняя вред чистому семени веры. Для того диавол и воздвиг свинопасов, пастухов овец и быков из свиных хлевов, коровьих загонов и козьих пастбищ и других людей низшего и непристойного разряда, дабы они, будучи невежественными, совершенно необразованными и нисколько не причастными богословию, служили его безбожным и хитрым замыслам и предприятиям, даже благодаря его за это. Он пользовался ими как оружием и орудиями не для изгнания варваров, не для усмирения народов, не для того, чтобы сделать данницею вражескую страну, ни для каких других предприятий против врагов, но для разрушения веры, против которой вооружил их, и выдвигая их как осадные машины, посредством их разрушать церковь Христову и в полном неистовстве низвергать символы и памятники спасительного домостроительства. С ними он дерзал на святотатственное разграбление и осквернение божественных храмов, из монастырей делал для них обиталище, а церкви Божии обращал в конюшни и места для навоза. Следы этого продолжают еще оставаться и в наши дни. Есть и такие святые места, которые он продавал за деньги; об этом громко вопиют монастыри Флора и Каллистрата.

65. Что они суетно величаются временами Мамоны, это достойно их неразумия и тупости. От повествователей и рассказчиков можно слышать весьма многое, ибо некоторые и до сих пор еще живы и пребывают как бы глашатаями той эпохи. От них желающие могут узнать о том, сколько раз и какого рода случались по Божию гневу бедствия в то время. С того момента как начали поносить нашу веру и разрушать благосостояние церквей, по Божию попущению появились язвы, казни, тяжелые недуги и омуты. Пораженные числом этих бедствий и размером несчастий некоторые из живших в то время благовременно и кстати признали достойным передать истории такие роды бедствий, ими испытанные. Смертоносная зараза, ходившая по людям, вырывала из них бесчисленное множество жертв. Убегая заразы, виновник этого гнева из страха перед множеством смертных случаев пребывал вдали от столицы. Он проживал около Никомидии и ее предместий, а также за ними. Те, кому было вверено управление городом, письменно уведомляли его о громадном количестве умиравших, исчисляемых многими тысячами в день, так что для тел недоставало места в могилах. Бывали случаи, что ими наполняли цистерны и всякие другие места, годные принять трупы. Некоторых не клали в могилы, а бросали, как попало, и лишали их погребения. Нельзя было видеть носилок с одним мертвецом, а с тремя или пятью, сколько могли нести погребальщики. Но что всего страшнее и ужаснее, это когда занимавшиеся погребением усопших сами умирали перед ними, вырываемые внезапно и как бы опережаемые смертью. И сверх всего страшилища, ужасные и чудовищные привидения, чуждые и незнакомые для человеческого слуха и мысли, которых многие явно видели и слышали днем и ночью. Привидения и шумы являлись над головами и угрожали гибелью; слышались имена и число долженствующих умереть. Это происходило на поверхности земли, а еще того хуже было под землею, ибо земля не выносила величия грехов. Какие были землетрясения, колебания и содрогания почвы — это нечто ужасное, превышающее слово и ум человека. Казалось, что колебались основания ее и все бездны поднимались перевернутыми и разлаженными, как бы лишенными опоры и связи. Думаю, нет нужды в словах, ибо громко говорят развалины роскошных построек и красивых зданий, которые сделались кладбищем задавленных обитателей; божественное мщение соделало разрушенные постройки их кладбищами. И это бедствие особенно разразилось на холмах и местах возвышенных, и развалины в столице разбросаны до сих пор.