Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

После изложения обстоятельств нахождения наконечника при пахоте в 1858 г. Я. Шишковским, после обследования этого места в 1859 г. внимательным любителем А. Шумовским и, наконец, после обследования его в 1958 г. таким археологом, специалистом по обнаружению и раскопкам могильников, как Ю. В. Кухаренко, а также учитывая известные данные о Вельбаркской и Пшеворской культурах втор. пол. II — нач. III в., можно с уверенностью утверждать, что никакого погребения или могильника на холме Wielki Grąd не было. Представить, что ценное в сакральном и материальном смыслах копье, в ряде моментов уникальное, было просто обронено на высоком холме, — очень трудно. Остается единственное предположение: заранее снабженное магическими знаками и надписью копье при достижении первых сухих и пригодных для обработки холмов было в магических целях воткнуто на вершине самого высокого из них.

Это предположение подкрепляется анализом надписи и знаков на наконечнике. Начнем с рунической надписи. Неверно утверждение Е. А. Мельниковой, что впервые всю эту надпись целиком — tilarids — прочел известный рунолог Л. Виммер (Мельникова 2001: 89, 91). Л. Виммер в 1875 г. прочел лишь семь знаков — ilarids, не признав в первом знаке Т руну, и полагал, что надпись означает «мужское имя с оконча-нием на rids» (Шумовский 1888: 222, 223). Честь прочтения в 1875 г. первого знака как руны Т, что изменило весь смысл надписи, принадлежит археологу-любителю А. Шумовскому (Szumowski 1876: 58; Шумовский 1888: 224, 225).

Мы полностью присоединяемся к тому осмыслению надписи большинством рунологов, при котором первая ее часть понимается как основа существительного *til-a — «цель»; вторая же часть — rids — означает «ездок, наездник». В целом надпись может означать «(к) цели скачущий» (Топорова 1996: 144), «стремящийся к цели», «преследующий цель» (Мельникова 2001: 91). Чрезвычайно интересен интерпретирующий, расширенный перевод «ездок, наездник к некоей цели или целям, каковой может быть только противник, враг». Движение брошенного копья при этом метафорически осмысляется как «езда» (Düwel 1981: 144; Мельникова 2001: 91). Более обобщенный перевод — «нападающий» (Тиханова 1977: 138).

Остановимся на уникальных или редких чертах в системе рун и знаков на наконечнике. Руна, читаемая как t, представлена в виде знака Т, что сближает ее с латинским Т и не имеет аналогий в рунических надписях интересующего нас периода (I — нач. V в. н. э.). Руна, читаемая как d изображена как прямоугольник в высоту строки, что «не имеет прямых аналогий в известном корпусе старшерунических надписей» (Мельникова 2001: 90). Ни в одной из надписей на наконечниках копий (и, насколько нам известно, вообще ни в одной надписи) интересующего нас периода не употребляется слово til (цель), придающее особую «целенаправленность» всей надписи. Именно у готов, идущих захватить плодородную страну Оium, была определенная, четко выраженная til — цель. Отметим акцент на левосторонности (возможно также имеющей магическое значение): надпись сделана справа налево и направлена к острию наконечника; при этом помещена она на левой стороне листа наконечника. А на оборотной, также левой, стороне листа инкрустацией выполнено изображение колоса, встреченное на копьях лишь еще в одном случае — на наконечнике из Задовице (Zadovice). Но готы и шли именно за тем, чтобы овладеть плодородными землями.

В связи с этим остановимся на тексте Плиния Старшего, несущем информацию, важную для понимания причин, связанных с неожиданным исчезновением обряда погребения в земле у некоторых археологических общностей, и свидетельствующем об особом символическом значении колоса:

Ведь у древних наивысшим знаком победы была передача побежденными молодых колосьев, что означало их отказ от территории, от самой кормящей почвы и даже от погребения (возможности быть в ней погребенны-ми) [131]. Этот обычай, как я знаю (scio), до сих пор сохранился у германцев (Plin. NH XXII, 4).

Под «древними» подразумеваются италики, а выражение «scio» показывает, что Плиний лично наблюдал этот обычай у германцев в прирейнских провинциях в 47−51 гг.

Полагаем, что уникальное копье с рунической надписью «стремящийся к цели» с магико-символическим изображением колоса (знак овладения плодородной землей?) с двумя «германскими» знаками-свастиками (Воронятов, Мачинский 2010: 63) и двумя знаками, напоминающими сарматские тамги, было специально и заранее изготовлено для обрядового вонзания его в первый высокий и сухой холм, который встретился после перехода через реку и через основной массив припятских болот (рис. 53). Этот обряд должен был обеспечить удачный захват «плодороднейших» земель, занятых ранее невоинственным оседлым населением, а также, вероятно, находившихся и в зоне интересов воинственных алано-сарматскх племен (спалов) — в области «обоюдного страха» между германцами и сарматами, по Тациту (Мачинский, Тиханова 1976: 67, 71–73; Мачинский 1976: 85–91; 2009: 468; 2012).

Для понимания глубоких индоевропейских (и шире?) корней и магического смысла реконструированного обрядового действа приведем отрывок из истории Александра Македонского, рассказанной Диодором Сицилийским:

Александр со своим войском, придя к Геллеспонту, переправил войско из Европы в Азию, а сам на 60 длинных кораблях, поплыв в направлении Троады, первый из македонцев метнул с корабля копье и, вонзив его в землю, сам с корабля спрыгнул. Это был знак богов, что он завоюет Азию копьем (D. Sic. XVII, 17, 2).

В свете этой аналогии полагаем, что магическое копье в холм Wielki Grąd мог вонзить сам король Филимер.

О существовании у германцев обычая ритуального втыкания копья свидетельствует, например, погребение 19 из Пшеворского могильника Бодзаново (Zielonka 1958: 367–370. Ryc. 71), где два наконечника копья (один со знаком, отдаленно напоминающим сарматскую тамгу) были вертикально воткнуты в заполнение могильной ямы (рис. 54). Могильник Бодзаново находится у самого пограничья Пшеворской и Вельбаркской культур. Погребальный обряд вельбаркцев характеризуется отсутствием оружия в могилах, поэтому ничего об обычае втыкания копья у готов (кроме наконечника из Сушично) нам неизвестно. Но у соседей готов, отчасти подчиненных им вандалов-лугиев, такой обряд явно существовал. Несомненно, в заполнение могильной ямы в Бодзаново были воткнуты не только наконечники, но и оба копья целиком (рис. 54). Конкретный магический смысл этого обряда в Бодзаново, несомненно, другой, чем в Сушично, но аналогичность магического действа в целом в этих двух случаях несомненна.

Заметим также, что три наконечника копий с руническими надписями из Ютландии и с острова Фюн, т. е. по соседству с реконструируемой территорией исхода на юг ядра готов (юго-западная оконечность Скандинавского полуострова), происходят не из погребений, а обнаружены в составе вотивных кладов оружия, что в известной степени роднит их с копьем из Сушично.