Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Третий этап начинается с попытки Ольги в 947 – начале 960-х гг. установить приемлемые и постоянные «уставы и уроки», «погосты и дани и… оброки» и на юге, и на севере, в Новгородчине, а также через принятие христианства включить Русь в систему государств Европы. Совпадение во времени этой деятельности Ольги с археологическими и дендрохронологическими датами начала бурного строительства на территории будущего Новгорода позволяет полагать, что Ольга способствовала появлению на севере нового центра власти и торгово-ремесленной деятельности, наряду с трудноуправляемым древним Невогардом, мужское военно-торговое население которого (потомки рюриковой «руси») помнило о столичном статусе Невогарда.

Когда же совершился переход экономического и социально-политического лидерства от Невогарда к собственно Новгороду? Если опираться на сохраненную В. Н. Татищевым дату смерти Вышеслава (1010 г.) и на то, что первый княжеский двор ( garðr ) в Новгороде принадлежал Ярославу (Ярославово дворище), а не Вышеславу или Владимиру, можно предполагать, что это произошло после 1010 г. Но это не так. Дата самой поздней арабской монеты на Городище (в Невогарде) – 960 г., в то время как в Новгороде имеются монеты и клады 970–980-х гг., а в словенском Поозерье арабские монеты закрывают весь X в. (Гайдуков и др. 2007). Некий перелом произошел около 970–971 гг., когда Владимир с Добрыней отправились в Новгород. Видимо, они перенесли главную княжескую резиденцию в другое место и, продолжая традицию Ольги, сделали акцент на развитии торгово-ремесленной деятельности в собственно Новгороде.

В связи с этим возникает следующий вопрос: где Добрыня поставил идол Перуна в 980 г. и где в 989 г. его низвергли в Волхов? Разнообразные соображения (Васильев 2000) не позволяют согласиться с доминирующей версией, о том что Перун стоял на Перыни. Предложу альтернативу. На торговой стороне Новгорода, в юго-восточной части его, именуемой Славно, находилась местность, называемая Холм. На этом Холме регулярно строились и сгорали церкви пророка Ильи и апостолов Петра и Павла (1105, 1134, 1144, 1146 гг.). В 1146 г. поставили церковь «святую апостолу Петра и Павла на Хълме». В 1192 г. «съгоре црькы на Хълме святых апостол, зажжена от грома», а в 1194 г. «сърубиша церковь святую апостолу на Хълме Живогложю» (НПЛс). Не могла церковь верховных апостолов Петра и Павла просто так называться «Живогложей», если только то место, где она была построена, не называлось ранее «Хълм Живогложь». Но это народное название попало в писанную монахами летопись лишь однажды. Возможно, позднее название это было перенесено и на церковь.

Часть Новгорода, называвшаяся гордым именем Славно, вероятно, изначально была местом проживания «мужей» той военной организации новгородцев, которая в летописи называется «славна тысяча» и которая в 1016 г. сначала изрубила приглашенных Ярославом и насильничавших варягов, потом сама (вероятно, верхушка ее) была порублена дружиной Ярослава в Ракоме и, наконец, вновь оказала поддержку князю в борьбе со Святополком после смерти Владимира. А Холм Живогложь на Славне мог называться так, только если на нем стоял некогда идол «Живоглода»: так могли называть идол Перуна, которому, как и идолу Перуна в Киеве, несомненно, приносили человеческие жертвы. Вспомним знаменитые слова горшечника-пидьблянина, оттолкнувшего шестом от берега приплывший свергнутый идол Перуна: «ты, рече, Перушице, досыти пилъ и ялъ, а ныне поплови прочь» (НПЛм). Вокруг Перуна должны были стоять изображения других богов, как это было в Киеве и у русов в Булгарии (Ибн Фадлан). И нейтрализовать это нечистое место после принятия христианства было поручено «огненному пророку» Илье, позднее соотносимому с Перуном, и двум главным апостолам (есть все основания полагать, что Илья – это имя Добрыни после крещения, ср. Elias, дядя Вальдемара в «Саге о Тидреке Бернском» и др.). Все это аналогично действиям Владимира в Киеве, который «постави церковь святого Василия (христианское имя Владимира. – Д. М .) на холме, идеже стояша кумиры Перун и прочии» (НПЛс).

Таким образом, Новгород уже к 980 г. был еще и религиозным центром Поволховья и Приильменья. А собственно «княжий двор» и «стол» Владимира, Вышеслава и Ярослава в 970–1016-е гг. мог находиться не в Невогарде и не в новом Новгороде, а, возможно, в Ракоме, в Поозерье, и лишь позднее был перенесен на Торговую сторону.

Известное равенство Киева и Новгорода в конце X – начале XI в. выражено определенно. С помощью приглашенных варягов Владимир, двигаясь из Новгорода, в 978–980 гг. захватывает Полоцк и Киев, а после этого сажает в Новгороде своего «уя» Добрыню, который был ему «во отца место» и обладал властью не меньшей, чем Владимир (так же, как Олег при Игоре, Свенельд при Святославе и Ярополке). Языческий пантеон создается одновременно в двух городах. После принятия христианства в Киеве строится Десятинная церковь, зато в Новгороде – деревянная София с тринадцатью верхами. Полиэтничный север остается для Владимира источником военной силы: в 988 г. для обороны от печенегов он набрал там лучших мужей «от словенъ, и от кривичь, и от чюди» и посадил их по построенным им пограничным городкам. В момент противостояния с отцом в 1014–1015 гг., грозившим перейти в войну, Ярослав начинает чеканить в Новгороде, как и ранее Владимир в Киеве, собственную монету. В 1023–1036 гг., во время противостояния, а потом соправительства с братом Мстиславом Ярослав отмечается летописью чаще в Новгороде, чем в Киеве. В 1036 г. (или в 1034 г.) после смерти Мстислава Ярослав сажает «на стол» в Новгороде старшего сына Владимира и ставит там епископом Луку Жидяту. Особое значение Новгорода и Северной Руси в это время состоит еще и в том, что Ладога, свадебный дар Ярослава жене Ингигерд-Ирине в 1019 г., эта «дверь в Европу», является ее доменом и управляется ее родичами – Рёгнвальдом, затем Эйливом. В 1043 г. последний поход Руси на Царьград начинается, как и первый, в 860 г., с севера. Его возглавляют Владимир и новгородский воевода Вышата; участвуют в походе и варяги, преимущественно ладожские, которым до смерти Ярослава выплачивалась определенная сумма за охрану северных ворот из Балтики на Русь.

Окончательное оформление этой «двуглавой» конструкции Русского государства происходит в 1044–1045 гг., когда Владимир начинает строительство детинца и закладывает собор Св. Софии. После строительства Софии Киевской это – знаковое событие, благословляющее уже реальное существование в Новгороде второго «стола», почти равного киевскому. В 1050 г. собор завершен, но в этом же году (или в начале 1051 г.) умирает Ирина-Ингигерд, по церковному преданию, похороненная в Новгородской Софии. В 1052 г. умирает Владимир, уже достоверно погребен-ный там же. На новгородском столе оказывается его 14-летний сын Ростислав-Михаил (Татищев 1963: 78, 81; 1964: 423; подробнее обо всех событиях 1052–1066 гг. см.: Мачинский 2003а: 217–277, а также Куза 1968; Цыб 1995: 94). В 1054 г. умирает «благоверный каган» Ярослав, и после этого происходит полное разрушение сложившейся киевско-новгородской конструкции Русского государства. У постели умирающего находится лишь его сын Всеволод, а Изяслав, старший после Владимира, сидит в это время в «почетной ссылке» в Полесье, в Турове – там же, где некогда сидел Святополк перед смертью Владимира, рядом с которым в Киеве находился лишь Борис, в последний момент отправленный отцом в поход на печенегов.