Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Схватка между базирующейся в земле полян русью и древлянами скрыто продолжалась и в начале XI в. В конце X в. Владимир сажает опасного для него Святополка в Турове, на северной окраине древлянской земли, а позднее, в начале XI в., сажает в «деревех» Святослава, оставляя Святополка в Турове. Когда после смерти Владимира Святополк захватывает Киев, он опирается (по ЛПС) на древлян и пинчан («събра воя в Деревех и в Пинску» [93] Древнейшее упоминание Пинска под 1015 г. (следующее – уже в 1097 г.), сохраненное только в ЛПС, во многих случаях передающем уникальные сведения о событиях и ситуациях X – начала XI в. ) и вскоре приказывает настигнуть и убить бежавшего Святослава. С вокняжением Ярослава деревская земля, древняя прародина словен, окончательно входит в состав Киевской земли. Однако после смерти Ярослава его старший (к тому времени) сын Изяслав, сидевший до того в Турове, садится на оба «стола» сразу – и в Киеве, и в Новгороде, т. е. опять в скрытой борьбе за верховенство побеждает русско-древлянский князь-Рюрикович.

Русское государство с центром в Среднем Поднепровье рождается в результате встречи и противостояния мигрирующего с севера этносоциума и протогосударства русь и «королевства» (княжения) древлян, носителей традиций словенской прародины (рис. 10). Слияние этих двух компонентов выражено, в частности, в именовании наследника русского «стола», потомка выходцев из Скандинавии славянским именем Святослав, одновременно являющимся переводом на славянский скандинавского имени его деда Рюрика.

Лишь в последние десятилетия археологические раскопки выявляют довольно высокий уровень социально-политического и культурного развития, достигнутого населением Древлянской земли в конце IX–X в. В. Л. Яниным высказано обоснованное предположение, что красивые каменные пряслица от розового до бордового цвета, сделанные из овручского шифера, добывавшегося на территории древлян, могли со времени их появления в середине X в. выполнять наряду с практической также и платежно-покупательную функцию (Янин 1985: 365), т. е. были своеобразными «монетами», расходившимися по всей Руси наряду с репрезентативными монетами русских каганов. В пользу этого говорит и нахождение этих пряслиц в составе богатых монетно-вещевых кладов. Возможно, не случайно на одном шиферном пряслице, найденном на древнерусском селище в 75 км западнее Новгорода, обнаружены процарапанные изображения двузубца Рюриковичей (вероятно, Святослава, Ярополка или Олега) и парусного корабля (Михайлова, Соболев 1997: 142–143). Двузубец свидетельстует о начале производства и распространения таких пряслиц не позже 970-х гг. Такое же сочетание процарапанных изображений двузубца и корабля имеется на арабской серебряной монете из клада с младшей монетой 902/903 гг., т. е. на древнейшей монете с двузубцем (не позже начала X в.), найденной на территории Руси (Погорельщина, Полоцкая земля) (Мельникова 1998). На двух шиферных пряслицах – из Друцка и Старой Рязани – процарапана надпись «княжее». В археологическом комплексе у с. Васильково на Нерли (Куйаба, по: Мачинский 1985а) шиферные пряслица появляются во второй половине X в. В железоделательной мастерской второй половины XII – 1230-х гг. обнаружены 6 шиферных пряслиц, обстоятельства нахождения которых убедительно свидетельствуют об использовании их «в качестве мелкого платежного средства» (Миненко 2004: 79–91). Весьма вероятно, что наряду с репрезентативными великокняжескими монетами, кратковременно выпускавшимися ок. 988–1018 гг., на Руси с 970-х гг. (т. е. со времени заметного уменьшения притока арабских монет) существовала «древлянская» (а позднее – киевская) «валюта» для мелочной торговли, дожившая до татарского нашествия. Напомню, что в 970–977 гг. Овруч (Вручий) был столицей Древлянской земли и княжил в нем Олег Святославич.

Русское протогосударство возникло на севере будущей Руси, первое – со столицей в Ладоге/Альдейгье, второе – со столицей в Невогарде/Новгороде. После смещения центра второго протогосударства на юг, в Киев, русь, словене ильменские и северные группы кривичей не забыли об этом приоритете севера. «Анонимная записка» убеждает, что хакан руси на рубеже IX–X вв. еще имел основную резиденцию в Приильменье. Это подтверждается и договорами Олега: спорным 907 г. и бесспорным 911 г., где не упомянут Игорь Рюрикович. Похоже, Олег, второе лицо после хакана, считал Киев своим владением. Много позднее, с переменой акцентов, Владимир, находясь в Киеве, отправляет «второе лицо», своего дядю Добрыню, управлять Новгородом от его имени.

Не исключено, что главный «стол» Игоря в начальный период его княжения находился на севере и даже, возможно, в Ладоге: одна викингская сага помнит о некоем конунге Ингваре в Альдейгье (Глазырина 1996: 158–171). Это объяснило бы поездку Олега (по новгородскому эпическому преданию) после похода на Царьград в Новгород и Ладогу, где он, вероятнее всего, и был похоронен. В пользу этого говорят раскопанный за Волховом, напротив ладожской крепости, курганный некрополь скандинавов («всей руси») последней трети IX – первой трети X в. и другие, позднее разрушенные погребения конца IX–X вв., существовавшие в окрестностях Ладоги (Мачинский 2002а; 2003а). Подобного некрополя в окрестностях Невогарда (Рюрикова городка), да и вообще у истоков Волхова, не обнаружено. Есть только сопки, но они удалены от Невогарда и продолжают погребальную традицию первого русского протогосударства (первичной руси, вероятно, полиэтничной). Создается впечатление, что дружинные некрополи Северной Руси в 870–920-х гг. находились в окрестностях Ладоги, а не около Невогарда.

Южнорусское летописание приложило определенные усилия к тому, чтобы вытравить из текстов и памяти потомков многие факты, говорящие о настоящей роли севера в конструкции русского протогосударства и государства в 890–1060-х гг. Однако некоторые следы сохранились. НПЛм и ПВЛ сохранили память о некой обиде словен (жителей Приильменья и Поволховья) на Олега и русь при возвращении из похода на Царьград. В договорах руси с греками, переведенных с греческого и включенных в ПВЛ не ранее начала XII в., ни разу не упомянут Новгород, хотя вставлен Переяславль, еще не существовавший в 907, 911, 944 гг., но возникший, по письменным данным и археологическим источникам, лишь в 990-е гг. и получивший особое значение в конструкции Русского государства только после 1055 г. (Мачинский 1985б; 1988). Однако в ЛПС, сохранившем многие рудименты первичного летописания, в договоре 907 г. среди городов, получающих дань от греков, после Киева, Черни-гова, Переяславля назван «Новъградъ», как бы возглавляющий список северных городов, так же как Киев южных: «…даяти у грады, пръвое на Кыевъ, тож на Чръниговъ и на Переяславъ, тако ж и на Новъградъ, и на Плътескъ, на Ростовъ…» Вместо форм «пѣрвое», «Черниговъ», «Полътескъ», которые читаются в этом договоре в более полных списках ПВЛ, только в ЛПС мы имеем «пръвое», «Чръниговъ», «Плътескъ», что является языковым и орфографическим архаизмом, датируемым не позднее рубежа XI–XII вв. и говорящим об использовании в кратком ЛПС более раннего варианта перевода этого места в договорах 907 г. и, возможно, 911 г. [94] Полагаю, что сказание об устном первичном договоре Олега с греками существовало в эпической традиции русов и словен, но при внесении его под 907 г. в ПВЛ было дополнено деталями, извлеченными из договора 911 г. Вероятно, в ЛПС сохранился древнейший вариант перевода на русский язык договора, в котором упоминался «Новъградъ». Представить, что в ЛПС «Новъградъ» был вставлен из каких-либо политических соображений, – невозможно. В ЛПС не прослеживается никакой «проновгородской» ориентации, в узловой легенде о призвании князей первой столицей Рюрика названа Ладога, а не Новгород.