Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Мы ничего бы не знали из летописей ни о названии Невогард, ни о его месте в конструкции русского протогосударства, ни вообще о русском севере между 907 и 947 гг., если бы не трактат «Обуправлении империей», написанный в 948–952 гг. и приписываемый Константину Багрянородному. Его сообщение о Сфендославе (Σφενδοσθλάβος), сыне архонта Ингора, сидевшем (вероятно, до смерти Игоря в 945 г.) в Невогарде, который автором трактата явно отнесен к «Внешней Росии», отличной от «Росии» с центром в Киеве (Const. Porph. De adm. 9), проясняет многое. Подтверждается, что этим славянским именем, данным ему Ольгой (Татищев 1964: 119; Мачинский 2003а), он назывался не только в славяноязычной традиции, но и в среде росов. Что касается самого имени, столь значимого в славянском варианте, то оно является, как отметил еще А. А. Куник, калькой скандинавского имени *Hroðrekr/ Hrurikr «могучий (сильный) славою» (Куник 1862: 210–211) [95] По В. Томсену – Hroerekr (Томсен 1891: 65). . Если это так, то это имя, данное явно в честь деда, подтверждает летописную генеалогию и существование «легенды о призвании» уже в первой половине X в. и одновременно свидетельствует об интенсивном и неостановимом процессе славизации росов, уловленном умной и дальновидной Ольгой (Мачинский 2003а: 187–188).

Вышеизложенное позволяет по-новому взглянуть на территориальную структуру «Русской земли» и на социальный состав ее верхушки по данным греко-русского договора 944 г. В переводе этого договора с греческого на русский главными городами Руси названы (как и в договоре 907 г.) Киев, Чернигов и Переяславль, что не соответствует реальности X в. О Переяславле сказано выше, но и Чернигов в качестве второго по значимости княжеского центра Руси в X в. вызывает сомнения. Святослав, распределяя земли между сыновьями (по ПВЛ, в 970 г.), сажает Ярополка в Киеве, «Ольга в деревех» (как позднее выясняется, во Вручем), а Владимира – в Новгороде. В Чернигове, видимо, остается воевода Претич, спасший династию в 968 г. (Мачинский 1988). При распределении сыновей по городам (по ПВЛ, в 988 г.) Владимир сажает Вышеслава в Новгороде, Изяслава в Полоцке, Святополка в Турове, Ярослава в Ростове, а Чернигов опять не упомянут. Видимо, при княжеском редактировании перевода в начале XII в. в договорах решили отразить ту структуру Русской земли, которая сложилась лишь после 1055 г. при первых Ярославичах и сохранялась до середины XII в., когда главными стольными городами считались Киев, Чернигов, Переяславль. Эта наивная фальсификация проецировала сложившуюся структуру в X в., что создавало впечатление ее изначальной древности и незыблемости.

В договоре 944 г. первыми названы послы великого князя Игоря, его сына Святослава и княгини Ольги. Главный «стол» Игоря был, несомненно, в Киеве. Но Святослав, согласно Константину Багрянородному, в юные годы сидел в Невогарде, видимо, вплоть до смерти Игоря. Его воспитателем в эти годы был, по ПВЛ, «кормилец» Асмуд, во время войны с древлянами возглавлявший русское войско вместе с киевским Свенельдом. Такое необычное «двоеначалие» может быть объяснено лишь участием в войне и северян («новгородцев»), возглавляемых Асмудом, и южан («киевлян»), возглавляемых Свенельдом. А после победы и возложения на древлян дани «2 части дани идета Киеву, а третья Вышеграду к Ользе, бе бо Вышегородъ градъ Вользинъ», что также отражает ситуацию, сложившуюся еще до смерти Игоря.

Итак, Игорь в договоре представлял всю Русь, и в особенности интересы Киева, Святослав – интересы Невогарда и «Внешней Руси», а Ольга – своего княжеского замка Вышгорода. Против столь тесной связи Святослава с Невогардом может говорить лишь упоминание в ПВЛ под 945 г. о том, что в момент получения известия об убийстве Игоря древлянами и Ольга, и Святослав находились в Киеве. Но в данном случае мы имеем дело лишь с устными преданием, записанным и переосмысленным спустя век с лишним, а свидетельство Порфирогенета – это свидетельство хорошо информированного современника событий 940-х гг. Но даже по ПВЛ создается впечатление, что Ольга чего-то ждет и тянет время: троекратный обмен посольствами, потом первый, пробный поход Ольги с быстрым возвращением в Киев. При этом во всех этих эпизодах ни разу не упомянуто о каком-либо участии Святослава. И лишь затем, под 946 г., появляется заглавие: «Начало княженья Святославля, сына Игорева», после чего следует рассказ о символическом зачине маленьким Святославом решающей битвы, о «двоеначалии» Свенельда и Асмуда над войском и о возвращении Ольги со Святославом в Киев. По-видимому, Ольга ждала подхода северных дружин со Святославом и Асмудом во главе, и только после этого начался решающий поход руси на древлян. И только с этих событий начинается в 946 г. юридически полноправное княжение Святослава в Киеве.

Таким образом, с высокой вероятностью можно утверждать, что первыми городами, названными в греческом тексте договора 945 г., были Киев (Κίοβα), Новгород (Νεβογαρδάς) и Вышеград (Βουσεγραδέ). Если в ранней редакции перевода договора 907 г. по ЛПС удалить вставленные Чернигов и Переяславль, то тогда вслед за Киевом сразу идет «Новъград», а за ним Полоцк, что также соответствует логике развития и конструкции второго русского протогосударства («второго каганата») в начале X в.

В договоре 945 г. среди персон, посылающих личных послов, отчетливо выделяются первые шесть, следующие сразу за именованием великого князя Игоря и его посла. Для трех из них прямо указаны их родственные связи с Игорем, еще двое явно относятся к его роду, судя по их княжеским славянским именам (Передъслава, Володиславъ – имя, по смыслу почти идентичное имени Святославъ ). Последняя в этой группе женщина (Сфанъдръ) названа женой некоего Улеба и, видимо, очень знатна, раз посылает своего посла, как и Ольга. Эта группа из 12 имен (посылающие и послы) отличается от всех последующих большим количеством знатных женщин (трое посылающих из шести), наличием наряду со скандинавскими славянских имен (три из шести), а у послов от Ольги и Передъславы – финских (Искусеви, Каницаръ). В отношении последней из посылающих – Сфанъдръ, жены Улеба – надо отметить, что некий «муж» Улеб, названный ранее, является послом Володислава (возможно, сына Игоря от наложницы, как позднее Володимер/Владимир?) и, по логике текста, может быть мужем Сфандр. Несоответствие лишь в том, что она – посылающая, а он – посол. Однако возможно, что нерюрикович Улеб вполне удовлетворен высоким статусом посла одного из Рюриковичей, а его жена, предположительно происходящая из рода Рюриковичей, посылает (как и Ольга) отдельного посла, специально представляющего ее интересы. Если это не так, то тогда ее муж Улеб является отсутствующим или погибшим чрезвычайно знатным человеком из Рюриковичей.