Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

На карте Северной Европы, изданной в 1532 г. Я. Циглером, в Восточной Прибалтике изображено озеро Albus lacus (Белое озеро), соединенное с Балтикой короткой рекой и дающее исток Борисфену. Это несомненно Ладожское озеро, соединенное с Балтикой короткой Невой и являющееся началом древнего пути «из варяг в греки», основной водной магистралью на котором был Днепр (Борисфен).

На изданной в 1539 г. Олаусом Магнусом подробной карте Скандинавии изображено большое озеро Albus lacus, расположенное на северо-восток от Карелии. В этом озере можно усматривать обобщенный образ того озерно-речного пути, который ведет из Южного Приладожья к Кандалакшской губе. Южная часть Albus lacus соответствует Ладоге, поскольку граничит на юго-западе с Карельским перешейком и принимает в себя вытекающую из Lacus niger (оз. Сайма) Вуоксу, у истоков которой помещен шведский город Нейшлот (Савельева 1983: 45–51, карта Циглера и «морская карта» Олауса Магнуса на вкладке). Северо-западнее впадения Вуоксы на берегу Ладоги помечено поселение Hivita; отметим, что прилагательное «белый» звучит на древнескандинавском как hvit(r) (хвит), так что название Хивита, вероятно, представляет слегка искаженное название поселения «Белое» на берегу «Белого озера» (Ладоги). И ныне северо-западнее устья Вуоксы находится поселок Хийтола, в названии которого, если отбросить финский формант – ла , угадывается тот же корень. На побережье Ладоги рядом с Хийтолой имеются два городища XIV–XV вв., одно из которых, видимо, и соответствует поселению Хивита.

В начале 1600-х годов при участии Ф. Годунова была вычерчена «Карта Московии», составленная на основании данных XVI в. В первом варианте этой карты Ладожское озеро изображено небольшим и рядом имеется надпись «Ladoga». В 1611 г. Андерс Буре издал первую научно обоснованную карту Скандинавии. В 1613–1614 гг. «Карта Московии» под названием «Таbula Russiae» была переиздана в Голландии в исправленном и дополненном виде. Ладожское озеро показано в естественных размерах и в отдельности от финских озер, с которыми оно соединено протокой. На озере надпись: «Ladoga Albus lас.», т. е. «Ладога Белое озеро». Рядом с русским Белоозером – надпись: «Веla osera» (Памятники архитектуры Москвы 1983: карта на вкладке; Рыбаков 1974).

Итак, на Русском Севере в древности были известны два озера под названием «Белое» – Ладожское и шекснинское Белое озеро. Появление же кривичей на южных их берегах может удивить всех, кроме археологов. Присутствие кривичей среди жителей Старой Ладоги по археологическим материалам отмечал уже В. И. Равдоникас.

Основной территорией кривичей был стратегически узловой район Руси – водораздел, с которого начинались водные пути по Волге, Днепру, Западной Двине. Главным их городом был Смоленск на Днепре. ПВЛ отмечает близость кривичей к славянам по обычаям и историческим судьбам, но не причисляет их ни к переселившимся с юга славянам, ни к выходцам с запада радимичам и вятичам, ни к «иным языцем». Константин Багрянородный относит кривичей к славянам. По данным письменных источников (Тацит, Иордан, ПВЛ) и топонимики, в области кривичей в I–IX вв. можно ожидать присутствия балтов, северных праславян, расселяющихся с юга и запада славян, переходных и смешанных балто-славянских групп, а в Поволжье – финнов.

Е. А. Шмидт выделил из массы «длинных курганов» особую культуру смоленских длинных курганов (Шмидт 1968), которую он убедительно связал с кривичами ПВЛ. Классические могильники этой культуры (VIII–X вв.) занимают небольшую территорию вокруг Смоленска, ограниченную Двиной между Велижем и Витебском, р. Лучеса и верховьями Сожа; аналогичные могильники (типа Шихино) обнаружены в Верхнем Поволжье, а также в Среднем Подвинье (типа Борки); смоленские кривичи контролировали важнейшие пути в центре Руси.

С запада и севера к культуре смоленских длинных курганов примыкают области, также занятые длинными курганами, которые пока трудно причислить к этой культуре (кривичам) или культуре длинных псковско-боровичских курганов (норове) (верховья Березины, Западной Двины и Волги, земли по Мологе и Чагодоще). Согласно ПВЛ, длинные курганы Подвинья и Верхневолжья должны скорее принадлежать кривичам, чем норове. Е. А. Шмидт указал на тесное родство культуры смоленских длинных курганов с культурами балтов Литвы и Латвии. Корень этнонима – крив- совпадает с именем верховного жреца в Пруссии и Литве, и, следовательно, «кривичи» означает «дети Крива».

Можно полагать, что кривичи представляют этноообразование, в которое включались лесные группы праславян и балтов, живших здесь издавна, появившиеся в VIII в. новые группы балтов с запада и славян с юга, принесших украшения типа семилучевого кольца IX в., обнаруженного на Гнездовском поселении, т. е. в древнем Смоленске. Со второй половины IX в. здесь появляются и скандинавы. Смоленские кривичи были сильным этнополитическим союзом, сохранявшим до 882 г. независимость от Северной и Южной Руси.

Еще В. И. Равдоникас и С. Н. Орлов отметили, что грунтовый могильник VIII–IX вв., обнаруженный в Старой Ладоге неподалеку от Никольского монастыря, по инвентарю и обрядности аналогичен некоторым могильникам Смоленщины, и связали его с кривичами. О. И. Давидан и К. М. Плоткин первые обратили внимание на явные балтские элементы в культуре нижних слоев Старой Ладоги и ее окрестностей. А. Д. Мачинская, изучая славяно-балтские вещи из древнейших (VIII–IX вв.) слоев Старой Ладоги, пришла к выводу, что здесь представлен полный женский и в основных чертах мужской уборы культуры смоленских длинных курганов. В некоторых сопках нижнего Волхова имеются вещи, а также захоронения коней, характерные как для чистых балтов, так и для кривичей культуры смоленских длинных курганов. В. П. Петренко выделил две традиции сооружения сопок в Нижнем Поволховье, что, возможно, связано с полиэтничностью его населения (Равдоникас 1945: 41; Плоткин 1972: 40–41; Давидан 1974: 9, 17–18; Мачинская 1985; Петренко 1985). В самом центре культуры смоленских длинных курганов, на важной для торговли р. Каспля, обнаружены сопки, некоторые – даже с характерным каменным венцом. В целом изначальное присутствие кривичей среди населения Ладоги и ее окрестностей несомненно, так же как и особая связь между районами Ладоги и Смоленска в VIII–IX вв.

Связь эта подтверждается и топонимически. Собственно, единственный топоним окрестностей Ладоги, который может косвенно напоминать о кривичах, – мыза Кривая часовня на правом берегу Волхова. Топоним связан с культовым объектом. Высокая степень сакрализации кривичского этносоциума ощущается как в его названии, производном от имени, совпадающем с титулом верховного жреца балтов, так и в возникновении на их территории уникального Гнездовского (Смоленского) некрополя, не имеющего по грандиозности равного на Руси, где вырабатывались нормы погребальной обрядности языческого военно-торгового слоя Руси. Анализ источников по религии славянства убеждает, что древнерусская культовая пара богов Перун – Волос/Велес является специфическим севернорусским образованием и могла сложиться лишь в областях, где славяне и скандинавы издавна соприкасались с балтами, в религии которых были выявлены образы громовника Перкунаса и его антипода – Вельса/Вяльняса. Такой областью и является территория культуры смоленских длинных курганов – земля славянских кривичей. Именно на ее северной окраине мы находим расположенные вдоль Западной Двины три древних топонима: г. Велиж, д. Велищи и один из истоков Двины – р. Велеса, дающие разные трансформации имени Велес. Чуть севернее Ладоги, на окраине зоны распространения сопок, находится д. Велеша/Велеши, а еще севернее, а также южнее Ладоги зафиксированы две деревни Вельсы – название, представляющее архаичную, праславянскую или балтскую форму имени того же божества. Нижний Волхов и Верхнее Подвинье оказываются связанными и на уровне культовой топонимии.