Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Размеры статьи не позволяют продолжить анализ топографии и сюжета саги. Отметим лишь, что и другие топонимы, упоминаемые в саге, поддаются достаточно точной и достоверной географической привязке. Так, Бьярмаланд, по саге, соседствующий с Кирьялаботнаром, локализуется в Юго-Западном Беломорье (в отличие от Бьярмии Оттара на юге Кольского полуострова). Что касается времени, когда могли происходить события, послужившие поводом для возникновения первичного ядра саги, то, по ряду косвенных признаков, события эти имели место примерно в 840–920 гг., а скорее всего – в 840–870 гг. Обоснованию этих географических и хронологических привязок будет посвящена отдельная статья.

Истоки настоящего исследования уходят в 1987 г. В этом году была написана статья А. Д. Мачинской и Д. А. Мачинского, в которой Alaborg, 9 раз упомянутый в «Саге о Хальвдане Эйстейнссоне» (Halfdanar Saga Eysteinssonar, далее в отсылках к тексту – HsE), был отождествлен с разрушенным городищем у д. Городище на р. Сясь (Мачинский, Мачинская 1988: 55, рис. 2). В том же 1987 г., после частного разговора В. А. Назаренко, В. А. Булкина и Д. А. Мачинского, начались раскопки остатков этого поселения и соп-ки близ городища (Булкин, Богуславский 1988; Богуславский, Мачинская 1993). Затем тема отождествления Алаборга и городища на Сяси на фоне широкого сопоставления сообщений саги о Хальвдане с данными археологии разрабатывалась в совместных работах Т. Н. Джаксон и Д. А. Мачинского (1988; 1989а; 1989б). Раскопки А. Д. Мачинской на сохранившемся участке древнего поселения у д. Городище, проведенные в 1987–1990 гг., окончательно установили, что оно прекратило свое существование не позже 930 г., поскольку здесь полностью отсутствует древнерусская кружальная керамика, появившаяся в соседней Ладоге в 920-е годы и занявшая заметное место в ее керамическом комплексе только в 930-е годы. Суммарно комплекс древнейших одновременных памятников у д. Городище (включающий городище, два селища и относящиеся к ним сопкообразные насыпи, исследованные В. А. Булкиным и О. И. Богуславским) датируется в пределах VIII – первых десятилетий X в. (Булкин, Богуславский 1988; Богуславский, Мачинская 1993; Богуславский 1994). Результаты раскопок подтвердили правомерность сопоставления этого поселения с крепостью Alaborg в саге о Хальвдане и с безусловно идентичным последней пунктом Aluborg, дважды упомянутым в «Саге о Хрольве Пешеходе» (Gongu Hrolfs saga, далее в отсылках к тексту – GHs), поскольку действие обеих саг о древних временах, как следует из хронологических привязок в их тексте, явно отнесено ко времени до окончательного заселения Исландии и до смерти Харальда Прекрасноволосого, т. е. до 930–933 гг.

Из всех скандинавских письменных источников, содержащих какие-либо сведения о Древней Руси (Gardar, Gardariki, Russia и т. д.), название Alaborg/Aluborg встречается лишь в двух сагах о древних временах – в сагах о Хальвдане и о Хрольве. Существенно, что это название отсутствует в списке древнерусских городов, составленном, как считает Т. Н. Джаксон, в последней трети X–XI в. и включенном в древнеисландское географическое сочинение (Джаксон 1985; 1986; Глазырина, Джаксон 1987: 125); нет его в королевских сагах, достаточно подробно освещающих историю Руси конца X–XI в. Это название не находит сколько-нибудь убедительного соответствия в названиях городов Руси, зафиксированных древнерусской письменной традицией, сложение коей охватывает вторую половину X – середину XI в. (от крещения Ольги до смерти Ярослава). Все это вместе взятое заставляет предполагать, что Алаборг прекратил существование не позже середины X в., а достаточно информативные сообщения о нем в сагах о Хальвдане и о Хрольве отражают весьма древний пласт сведений о Северной Руси.

Необоснованное предположение, что Алаборг в Северной Руси – это лишь продукт литературного творчества, использовавшего название датского города Olborg (древний Алаборг), было отвергнуто одним из авторов этого предположения (Глазырина 1984; Глазырина, Джаксон 1986; Джаксон, Мачинский 1989а: 130). Большинство исследователей признают реальность Алаборга и предлагают различные его локализации в пределах Северной Руси (Kleiber 1957: 222; Holmberg 1976: 176; Ellis Davidson 1976: 41; Schramm 1982: 280–282; Лебедев 1985: 187), наиболее полно аргументировано его отождествление с городищем у д. Городище на р. Сясь (Джаксон, Мачинский 1989а; 1989б).

Обе саги (особенно сага о Хрольве) зачастую рассматриваются в первую очередь как литературные произведения XIV в., испытавшие влияние рыцарского романа и вобравшие в себя многие «бродячие» фольклорные сюжеты (Schroder 1924; Dunninger 1931–1932). Признавая правомерность такого подхода, мы тем не менее хотели бы обратить внимание на выявляющийся в обеих сагах архаичный пласт сведений, восходящих к эпохе викингов.

В исследуемых сагах имеется ряд общих черт, выделяющих их не только из числа саг о древних временах, но и вообще из саг любых разновидностей. Только в этих сагах упоминается Alaborg/Aluborg, причем в обоих случаях в теснейшей географической и политической связи с Aldeigjuborg’oм, однозначно отождествляемым с Ладогой русских летописей. С точки зрения лингвистической Alaborg и Aluborg – две формы одного топонима, причем форма Alaborg – первична (Schramm 1982: 280–282). Только в этих сагах главное деяние главных героев, составляющее стержень сюжета, развертывается в северной части Gardariki и состоит в обретении ими прекрасной и деятельной Ингигерд, дочери конунга Альдейгьюборга.

В сагах о Хальвдане и Хрольве упомянуты уникальные для всего корпуса саг топонимы, достаточно убедительно локализуемые на карте Северной Руси. Так, только в этих сагах упомянут Nogardar, в обоих случаях соотнесенный с одним из скандинавских именований Руси (с уникальной для саг и исландских землеописаний формой Russaland в саге о Хальвдане и с формой Rudzaland в одном манускрипте саги о Хрольве) и перекликающийся с Νεμογαρδάς/Νεβογαρδάς Константина Багрянородного, который соотносит его с Внешней Россией и упоминает в повествовании о ситуации, предшествовавшей 948–952 гг. (Const. Porph. De admin. 9), а также с названием участвовавшего в походах на Византию этноса «nukarda» (не позже 930-х годов), зафиксированным у ал-Масуди. Сходная форма Noagordum имеется в «Саге о Боси…» (Глазырина, Джаксон 1987: 175; ср. с топонимом Neogroda у Балтийского побережья Сарматии на карте Циглера 1532 г.). Вероятно, название, лежащее в основе этих сходных форм, первоначально (в середине IX – середине X в.) соответствовало поселению, известному с XII в. под именем «Городище», а с XIX в. под именем «Рюрикова городища»; позднее оно повлияло на возникновение имени собственно Новгорода, который с конца X в. становится центром христианизации Северной Руси и куда между 1010 и 1015 г. перемещается княжеский двор (Носов 1990). Упоминания Новгорода и новгородцев в русском летописании и Хольмгарда в скандинавских источниках в связи с событиями ранее 940-х гг. относятся к Рюрикову городищу, а между 945 и 1010 г. – то к Рюрикову городищу, то к собственно Новгороду, то к ним обоим. (Кроме тех случаев, когда Хольмгард, Хольмгардия, Хольмгардарики означают и южное побережье оз. Ладоги, включая и город Ладога, – см. об этом ниже.)