Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Сообщение НПЛм о могиле Олега в Ладоге (предполагающее наличие рядом с ней погребений его родичей и сподвижников) находит археологическое соответствие в варяжском могильнике на Плакуне напротив Ладоги (об этом – ниже). При этом никаких достоверных следов дружинного могильника в окрестностях «Рюрикова городища» и Великого Новгорода пока не обнаружено.

Таким образом, предпринятое сравнение двух летописных традиций позволяет заключить, что предание о начале «Русской земли», отразившееся в обоих древнейших летописных сводах, представлено в «Повести временных лет» в своем более древнем, достоверном и логичном варианте, в соответствии с которым древнейшей столицей Руси была Ладога.

Вполне вероятно, что рассказ о двух братьях Рюрика включен в текст сказания в соответствии с каноном фольклорной троичности. Однако, как показал немецкий лингвист Г. Шрамм, имена всех братьев представляют лингвистически достоверную информацию о славяно-финской среде трех конкретных скандинавских имен, которые, видимо, носили конкретные вожди, оставившие свой след в локальных эпических преданиях «в Изборьсце» и «на Беле озере». Само имя «Рюрик» безупречно выводится из скандинавского Hroerekr («Рёрек»), вызывая в памяти имя знаменитого Рёрека Фрисландского из рода датских конунгов – личность либо современную русскому Рюрику, либо тождественную с ним. А все три брата олицетворяют представление о трех путях проникновения скандинавов из Финского залива в Восточную Европу: по Неве, Ладожскому озеру и Волхову (Рюрик), по Нарве, Чудском озеру и Великой (Трувор в Изборске) и из Ладожского озера по Паше и Свири (Синеус на Беле озере).

Древность столичного статуса Ладоги находит подтверждение в трех скандинавских сагах о древних временах, повествующих (как явствует из приведенных в них родословных) о событиях середины IX – начала X в. и во многом родственных древнейшим сказаниям, сокращенно изложенным в летописи. Несмотря на изрядную долю фантастики и поздние наслоения, вызванные влиянием рыцарских романов, эти саги сохранили некое ядро, отражающее реальность времен их первичного возникновения. Так, во всех трех сагах резиденцией конунга (т. е. столицей) Гардов/Гардарики (т. е. Руси) всегда является Альдейгья/Альдейгьюборг (Ладога), а не Хольмгард/Ногард (Рюриков городок), также упоминаемый в них (Мачинский, Панкратова 1996). Более того, в сохранившей реалии конца IX – начала X в. «Саге о Хрольве Пешеходе» (прототипом коего послужил знаменитый Ролло, основатель герцогства Нормандии) рассказывается о его длительной борьбе за обладание столицей конунга Альдейгьюборгом, а в конце сообщается, что сам он «сел на столе» в Хольмгарде. Таким образом, сага подтверждает реальность намеченной летописью тенденции к переносу столицы в глубь страны, от низовьев Волхова к его истокам. В одном из списков саги имеется термин, переводимый как «главное место сидения конунга», т. е. столица. Фантастические сюжеты, связанные в саге с конунгом Альдейгьюборга (волшебный конь, предчувствующий смерть конунга, змееобразный противник, волшебный щит, культ кургана конунга), чрезвычайно напоминают летописные сказания об Олеге, также связанном в новгородском летописании с Ладогой (Мачинский, Панкратова 1996).

И в саге о Хрольве, и в двух других сагах, вобравших ладожскую эпическую традицию, присутствует серия уникальных или редких топонимов, убедительно привязываемых к местностям и поселениям Северо-Запада Руси (Джаксон, Мачинский 1989а; Мачинский, Панкратова 1996).

В «Саге о Хальвдане Эстейнссоне», повествующей, по данным родословных ее героев, о более ранних временах (850–870-е гг.), сообщается о преклонного возраста конунге Альдейгьюборга по имени Хергейр (Herrgeirr), защищающем город от нападения норвежских викингов и гибнущем в сражении. Хотя это имя ранее XIV–XV вв. в норвежских и исландских письменных памятниках не встречается (Глазырина 1996: 99), оно упоминается в «Житии преподобного Ансгария», первого крестителя свеонов (шведов), прибывшего к ним после того, как послы свеонов в 829 г. попросили императора Людовика Благочестивого прислать в их страну священников для проповеди христианства. Главным успехом Ансгария было крещение в торговом городе Бирке второго после короля человека в государстве свеев по имени Херигар (Herigar). Имя Herigar в латинском тексте жития святого Ансгария представляет лишь несколько измененное в иноязычной среде скандинавское имя Herrgeirr. Когда в 850–851 гг. на Бирку напали датчане, обороной крепости, расположенной рядом с Биркой, руководил именно Херигар, уже постаревший и вскоре после этого умерший. Не взяв крепость, датчане около 851–852 гг. напали на «далекий город в пределах славян» и разграбили его. По предположению А. Н. Кирпичникова, которое можно подкрепить дополнительной аргументацией, этим городом была Ладога/Альдейгья (Кирпичников, Сарабьянов 1996: 83). Таким образом, примерно в одно и то же время обороной Бирки в Швеции и тесно связанной с ней прямым торгово-военным путем Ладоги/Альдейгьи руководят престарелые вожди, носящие одно и то же, редкое в это время имя. Враги их – западные скандинавы, в первом случае – датчане, во втором – норвежцы, причем главный герой последних носит имя Хальвдан («полудатчанин»). Высоко вероятно, что ядром саги о Хальвдане является эпическое предание о действительных событиях, происходивших на Балтике и в Приладожье в 850–860-х гг.

Данные рассмотренных саг убеждают в том, что Рюрик, «садясь» в Ладоге, лишь продолжал существовавшую задолго до него традицию, в соответствии с которой Альдейгья была постоянным «главным местом сидения» (столицей) конунгов (князей), борющихся за обладание военно-торговым путем по Волхову, который вел на юг к Днепру и через Ильмень и Мсту – на восток и юго-восток. По археологическим данным, присутствие в Ладоге и славян (или балтославян), и скандинавов прослеживается еще начиная с 750–760-х гг. (Мачинский, Мачинская 1988).

Есть серьезные основания полагать, что глава Волховско-Ильменской Руси уже за поколение до вокняжения Рюрика претендовал на титул более высокий, чем князь или конунг. Во франкских «Бертинских анналах» сообщается, что в 839 г. к императору Людовику Благочестивому вместе с послами византийского императора Феофила прибыли из Константинополя послы «хакана» народа «Rhos», оказавшиеся при проверке этническими «свеонами» (шведами). Посольство «хакана» выехало из Руси не позже 838 г. и возвращалось назад через Рейн по пути, ведущему в Варяжское море, т. е. на север Руси. Как явствует из всей суммы археологиче-ских источников, никакого другого достаточно крупного военно-торгового центра, кроме Ладоги, где бы уже к 830-м гг. скандинавы составляли значительную часть населения, особенно в верхних слоях общества, на территории Руси не существовало. В частности, в 830-х гг. еще не существовал единственный серьезный конкурент Ладоги на титул столицы Руси в это время – Рюриков городок у истоков Волхова. Так что резиденция «хакана» народа «рос» в 830-х гг. могла находиться лишь в районе современной Ладоги.