Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Среди сооружений этого яруса преобладают малые дома славянской традиции домостроительства, но наряду с этим открыто и более крупное жилище, в котором сочетаются скандинавская и славянская традиции. Позднейшие дендродаты сооружений яруса IV находятся в диапазоне 809–839 гг., причем последняя дата совпадает с датой прибытия к Людовику Благочестивому послов народа Rhos, по происхождению свеонов, посланных правителем, именуемым «хакан» [39] Для определения поздней границы жизни в сооружениях яруса IV чрезвычайно важна хозяйственная постройка IIВ, сооруженная не ранее 838 г. Поскольку она не погибла в пожаре, а закончила свое существование естественным путем, следует полагать, что она дожила по крайней мере до конца 840-х гг. . В 830–840-х гг. расширяется заселенная площадь Ладоги: дома появляются, как установил В. П. Петренко, и на другом берегу Ладожки, на сохранившей древнее название Варяжской улице.

Выше яруса IV на Земляном городище залегает ярус V, он же горизонт Е2, фиксирующий краткий, но яркий период в истории Ладоги. Почти все сооружения этого времени гибнут в сильном пожаре, в том числе и сооружение IIБ, воздвигнутое прямо над постройкой IIВ. Дендродаты постройки IIБ (845–863 гг.) заставляют полагать, что она появилась не ранее 863 г. Конечно, другие постройки Е2 могли воздвигаться и ранее, но вряд ли раньше 850-х гг. В таком случае данный горизонт хронологически соответствует отмеченному в Житии св. Ансгария набегу датчан из Бирки в начале 850-х гг. на «далекий город в пределах славян», в котором естественно видеть Ладогу, а также сообщениям летописи о «варяжских данях» и «призвании Рюрика», условно помещенным под 859–862 гг.

У жителей этого периода продолжаются традиции изготовления и ношения «кривических» украшений и славянского домостроительства, однако на поселении строится большой длинный дом с очагом в центре, явно скандинавской традиции, и в этом доме обнаружена деревянная палочка с древнейшей в Восточной Европе рунической надписью-заклинанием (Старая Ладога… 2003: № 377). К этому горизонту относится каменная формочка для отливки, на одной стороне которой вырезана описанная выше форма для лунницы VI–VII вв., а на другой – форма для трехрогой лунницы (Старая Ладога… 2003: № 75), подобные кото-рой встречены в IX в. как у славян Великой Моравии в Подунавье, так и у скандинавов Балтики. Однако наиболее близкая к ладожской форма для отливки подобной лунницы найдена в шведской Бирке, что свидетельствует о тесных связях между двумя торгово-ремесленными центрами.

Целый ряд археологически фиксируемых событий в Ладоге, Приладожье и Поволховье падает на период 865–880 гг., сопоставимый со временем появления Рюрика по летописи и с сообщениями арабских авторов о болотистом «острове русов» на озере, т. е. о Рюриковом городище у Ильменя. В самой Ладоге это время отмечено чрезвычайно сильным пожаром в диапазоне 865–871 гг., после которого, как первая отметила Г. Ф. Корзухина, фиксируется снижение интенсивности строительства в следующем горизонте Е1 и некоторое запустение территории Земляного городища. В 860–870-е гг. зарывается новая серия кладов в Поволховье, а у истоков Волхова возникает военно-торговое поселение, известное как Рюриково городище, т. е. древнейший Новгород летописей и первоначальный Хольмгард («Островная усадьба») скандинавских саг.

Примерно в это же время производятся первые захоронения на низкой надпойменной террасе правого берега Волхова в урочище с печальным названием «Плакун», прямо напротив каменной крепости Рюрика в Ладоге. Типично скандинавские погребения этого могильника, некоторые по обряду сожжения в ладье, а также богатое погребение со скандинавскими чертами на вершине сопковидной насыпи южнее некрополя заставляют вспомнить сообщение летописи о могиле Олега в Ладоге, предполагающее, что его хоронили неподалеку от его родичей и сподвижников. Самое эффектное и выделяющееся погребение (курган № 11) могильника содержит несожженное тело знатного воина шестидесяти лет (вождя дружины?), положенное в просторный гроб, помещенный в обширную яму, перекрытую настилом из досок, затем камнями и еще выше – остатками сожженной ладьи. Дендродата этого сооружения – 890–895 гг. Насыщенная влагой почва прекрасно сохранила дерево, но полностью уничтожила многочисленные металлические вещи, дошедшие до нас лишь в виде окислов. Дело в том, что это погребение расположено в болотистой низине на окраине могильника и явно совершено тогда, когда возвышенная гривка, вытянутая вдоль Волхова, уже была занята более древними курганами. И действительно, на этой гривке находится курган № 7 – женское погребение, сопровождаемое обломками двух сделанных на круге кувшинов типа «Tating», орнаментированных накладками из олова, в том числе в форме креста (Старая Ладога… 2003: № 366). Эти сосуды датируются в пределах IX в. Прежде считалось, что они производились в низовьях Рейна, во Фрисландии, но находки в аббатстве Сен-Дени под Парижем позволяет допускать их производство в центральных областях Франкской империи. Полагают, что такие кувшины предназначались для применявшегося в литургии вина, а их появление в Швеции (в частности в Бирке) связано с христианской деятельностью святого Ансгария и его преемников. Бусы, найденные в этой могиле, позволяют ограничить время захоронения 870–900 гг.

Также в возвышенной части могильника обнаружен самый крупный курган-святилище № 6 без следов погребения. В центре кургана – остатки вертикального столба, к югу от него в яме лежал пустой деревянный ящик, а в кострище над ним была обнаружена уникальная серебряная подвеска в виде двурогой лунницы со сканным орнаментом (Старая Ладога… 2003: № 346), который находит полную аналогию в сканном орнаменте на круглых золотых подвесках из знаменитого монетно-вещевого клада в Хоне (Норвегия). Позднейшие монеты этого клада отчеканены около 850 г., часть содержащихся в нем вещей была изготовлена во Франкской империи; а окончательное формирование его состава связывают с набегом викингов на аббатство Сен-Дени в 858 г. Отличие подвески (лунница вместо диска), вероятно, связано с влиянием подвесок-лунниц, распространенных в Прибалтике (Хедебю, Бирка, Ладога) и воспроизводящих великоморавские прототипы; а среди последних известны и двурогие лунницы. Напомним, что ладожская форма для отливки лунницы найдена в горизонте Е2 (850-е – середина 860-х гг.). Таким образом, курган № 6 датируется в пределах 860–900 гг.

Некоторые вещи варяго-русского могильника Плакун говорят о его функционировании и в X в. Однако, поскольку все местные сосуды из могил (Старая Ладога… 2003: № 360, 367) сделаны вручную, его верхнюю дату следует ограничивать 930-ми гг., когда распространяется круговая посуда, или 950 г., после которого лепная посуда в Ладоге почти исчезает. В целом, хронологические рамки могильника, тщательно раскопанного В. И. Равдоникасом, Г. В. Корзухиной и В. А. Назаренко, определяются в пределах 870–950 гг., а скорее всего, между 880 и 940 г. Что касается раскопанного Е. Н. Носовым погребения воина с конями на вершине сопковидной насыпи, то оно совершено около 950 г. Весь обрядовый и вещевой комплекс могильника на Плакуне говорит об усиливавшихся в последней трети IX в. западных связях Ладоги.