Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Сам титул «хакан» говорит об ориентации народа «рос» на контролируемые каганом хазар волжско-донские торговые пути, ведущие в страны Арабского халифата, а также о зарождении смутных «имперских амбиций» у русов уже в первой трети IX в., поскольку этот титул со времени Тюркского каганата VI–VII вв. был иерархически сопоставим с титулом «император». Позднее титулом «каган» арабские авторы последней трети IX–X в. именовали владыку северной «руси», княжившего на болотистом острове, окруженном озером, – т. е., видимо, в древнейшем Новгороде (Рюриковом городке). Еще позднее, в XI в., титулом «каган» русский митрополит Илларион именовал и Владимира Святославича, и Ярослава Мудрого, княживших в Киеве.

Примерно к этому же времени (830–850-е гг.) восходит сообщение арабоязычного писателя Ибн-Хордадбеха о том, что русы, «вид славян <���…> из отдаленнейших земель славян», через земли хазар привозят в Багдад лучшие меха и мечи и торгуют там, выдавая себя за христиан. «Отдаленнейшие земли славян» при взгляде из Багдада – это, несомненно, Поволховье, а лучшие меха, как известно, происходят из таежной зоны, в которую входит Приладожье. Что же касается высококачественных мечей, ценившихся в исламском мире, то единственное достоверно известное место находки в Восточной Европе древнейшего меча типа В (VIII–IX вв.) находится в Приладожье (дер. Бор на Ояти). Кроме того, многочисленные деревянные модели мечей (для игр и тренировок мальчиков) происходят из культурного слоя Ладоги второй половины VIII в. и позднее, при этом некоторые из них явно воспроизводят настоящие мечи типа В и производного от него типа Н (Старая Ладога… 2003: № 306–310). Мечи эти франкского (рейнского) производства; викинги и скандинаво-славянские русы покупали или захватывали их и перепродавали на арабский Восток.

Однако не только отдельные детали, но и весь комплекс письменных источников, освещающих историю Северной Руси, находит убедительное подтверждение в археологических исследованиях и находках в Ладоге, Приладожье и Поволховье. Ядром древней Ладоги и одновременно местами давних археологических исследований являются территория каменной крепости, расположенной на мысу, образованном Ладожкой и Волховом, и Земляное городище, расположенное южнее, где земляные укрепления (датируемые разными исследователями в диапазоне конца XV – на-чала XVII в.) перекрыли и законсервировали более ранние культурные слои. Раскопки Н. Е. Бранденбурга в каменной крепости, Н. И. Репникова, В. И. Равдоникаса, Г. П. Гроздилова и Е. А. Рябинина на Земляном городище были этапными в археологическом изучении древней Ладоги, которое ныне продолжается экспедицией под руководством А. Н. Кирпичникова. При раскопках Е. А. Рябинина в 1973–1975 и 1981–1985 гг. на Земляном городище в самом основании культурных напластований обнаружены древнейшие деревянные постройки, бревна из которых Н. Б. Черных датировала дендрохронологическим методом 750–760-ми гг. Два древнейших бревна срублены в 753 г., и с этого момента прослеживается нарастающая по количеству ежегодная рубка деревьев и строительство вплоть до 780-х гг., а с небольшими перерывами – и далее до 970-х гг.

Древнейшая дендродата (753 г.) на Земляном городище (где были открыты и разнообразные мастерские VIII–X вв., и «аристократические» дома знати IX–X вв., занимавшейся сбором дани и торговлей, где в 1153 г. был заложен главный храм Ладоги – собор Святого Климента) ныне обоснованно считается начальной вехой в истории Ладоги, важнейшего поселения Поволховья, а позднее – столицы изначальной Руси. Однако начало сложения культуры волховской «руси» относится ко времени еще более раннему, чем 753 г. Характернейшей чертой этой культуры являются своеобразные культово-погребальные сооружения – сопки, сооружавшиеся иногда сразу, а иногда в несколько приемов на высоких коренных берегах Волхова и Сяси (а позднее – и других рек Северо-Запада) и достигавшие в законченном виде 6–10,5 м в высоту. Первоначальная культово-погребальная площадка наиболее сложных по конструкции сопок сооружалась на специально подрезанном возвышенном основании, обычно окруженном венцом из камней. На плоской площадке размещались разнообразные вымостки, стенки, очаги и другие конструкции из камней, рядом с которыми совершались одно-два погребения по обряду сожжения, сопровождаемые чрезвычайно скудным набором вещей. Позднее над первоначальной площадкой возводились земляные насыпи, также содержащие остатки погребений и иногда каменных конструкций. Всего в насыпи сопки обычно совершалось не более четырех-пяти погребений, остальные располагались у подножия сопки, за пределами каменного венца.

Эти высокие крутобокие насыпи, вытянутые вдоль реки и хорошо видные с воды, явно связаны с некой языческой религией, складывающейся в Поволховье. Скорее всего, это была принесенная позднее с севера в Киев варяго-славянской дружиной Вещего Олега религия двух противостоящих и взаимодополняющих божеств: Перуна – бога верха, неба, молнии, воинов, оружия, золота, и Волоса/Велеса – «скотьего бога», бога низа, воды, животных, возможно мыслившегося в образе змеи или медведя. На Волхове сопки простираются по левому берегу от древнего святилища Перынь в его верховьях до дер. Велеша в его низовьях, сохранившей в своем названии (по догадке Г. С. Лебедева) память о втором святилище.

В нижнем ярусе одной из сопок, раскопанной Н. Е. Бранденбургом в урочище Победище к югу от Ладоги, было обнаружено захоронение сожженных костей человека и коня, когтевые фаланги лапы медведя, а также части пояса так называемого неволинского типа, характерного для погребений Прикамья конца VII – первой половины VIII в. (Старая Ладога… 2003: № 316–320); встречаются такие пояса и в Южной Финляндии, и в Эстонии, а один раз – и в Центральной Швеции. В северной части нижнего яруса была обнаружена треугольная каменная вымостка, имеющая аналогии и истоки в подобных более ранних и синхронных древностях Швеции; такие вымостки встречены только в сопках Нижнего Поволховья, и всегда в нижнем ярусе. Таким образом, в древнейшем ярусе древнейшей сопки обнаружено сочетание предмета финноугорского культурного круга и каменной конструкции круга скандинавского, что вполне соответствует истории сложения наименования Aldeigja/Ладога. В Южной Финляндии такой пояс встречен в одном погребальном комплексе с застежкой-фибулой, аналогичной той, которая найдена у подножия группы сопок к северу от Ладоги (Старая Ладога… 2003: № 313), и с наконечником дротика, подобным тому, что найден в грандиозной Полой сопке, известной ныне как «Олегова могила» (Старая Ладога… 2003: № 311). Дротик может датироваться VIII – началом IX в., такие фибулы в Скандинавии встречаются в VI в., а в Финляндии существуют еще дольше, но не позднее рубежа VII–VIII вв.